Без ума от графа - Кристина Брук Страница 6

Пламя опалило все внутри его, как только он с силой прижался к ее губам. Он почти не понимал, что делает. Ему хотелось наказать ее, вырвать у нее признание, как он ей противен. Сорвать во что бы то ни стало с нее покров благопристойности.

Однако ее нежная, так чудесно пахнущая женственность вдруг коснулась его, волнуя и тело и душу. С хриплым стоном он еще крепче обхватил ее и снова стал целовать.

Интуитивно Розамунда почувствовала его злость: таким образом он хотел наказать ее. Хотя у нее не было ни малейшего представления, почему он считает, что она заслужила подобное наказание. Одной рукой он, держа ее за талию, прижимал к себе, а другой сорвал шляпку и растрепал прическу. Из рассыпавшихся по плечам волос посыпались шпильки.

Ни один мужчина не целовал ее раньше, тем более с такой откровенной свирепостью. Подавленная его мощью, но отнюдь не испуганная, Розамунда вела себя по меньшей мере странно. Ее поведение шокировало бы всякого, кто ее знал. Предательские мурашки бегали по спине. Странное, расслабляющее и волнующее чувство теплоты охватило ее.

Он обладал огромной силой. Смущение, разбуженная чувственность и откровенное любопытство смешались в ее душе. Как долго она мечтала о поцелуе, но более нежном, совсем не похожем на этот, полный грубой чувственности.

Она уперлась руками в его плечи, намереваясь оттолкнуть, но, почувствовав бугры мышц, сразу поняла тщетность своего намерения. Жаль, что ее руки были в перчатках: ей вдруг захотелось ощупать пальцами эту сеть мускулов, выпиравших из-под кожи.

От него пахло конюшней, мужским потом и еще чем-то напоминавшим запах мускуса. Как это ни странно, это не вызывало в ней ни малейшего отвращения.

Гриффин посадил ее на низкую каменную ограду, так что голова оказалась на одном уровне с его головой. Затем опять сладострастно прижался к ее губам, раздвигая их и проникая языком еще глубже. Вздох застрял в груди, так как ее охватило столь же сильное ответное желание. Он так плотно прижался к ее губам, что она едва могла дышать.

Горячая спираль вдруг распрямилась внутри у нее и через несколько секунд снова свернулась в плотный горячий комок. Невольно в ней вспыхнуло непреодолимое желание ответить на его поцелуй столь же горячо и страстно, но, поколебавшись несколько секунд, она благоразумно отказалась от подобной мысли.

Тем не менее Розамунда не могла понять, что с ней происходит. Неужели в ней так мало гордости, что подобное оскорбление, конечно, его действия никак нельзя было назвать вежливым знаком внимания, пробудило в ней страсть?

Однако ее зажег не столько огонь его поцелуя, сколько скрытая под ним боль. Впрочем, что ж тут удивительного? Она на миг представила, каково было ему жить под деспотической властью деда — чудовища, а не человека. Понятно, почему он не мог поверить в честность ее намерений выйти замуж.

Она на самом деле искренне хотела этого.

Волна жалости всколыхнула ее сердце. С тихим стоном она ответила на его поцелуй, безыскусно, но с жаром. Руками она обняла его лицо, пальцами лаская волосы. Одновременно, в виде пробы, она просунула навстречу свой язык.

Гриффин застыл на месте, наконец с тяжелым вздохом он оторвался от ее губ.

Розамунда шепотом произнесла его имя, но он, похоже, ничего слышал. Наклонив голову, Гриффин несколько раз глубоко и тяжело вздохнул, так что теплый воздух ласково коснулся ее шеи.

После долгой паузы он поднял голову. Стараясь не смотреть на нее, он молча поднял ее со стены и бережно поставил на землю.

Розамунда коснулась пальцами своих губ, на которых еще сохранился вкус его поцелуя.

— Гриффин?

Их взгляды встретились. Скрытая на дне его серо-холодных глаз мука взволновала Розамунду. Она протянула к нему руки, желая обнять и утешить его. Он взглянул на нее так, будто в ее руках была ядовитая змея.

Собрав все свое мужество, она подошла к нему, очень осторожно, словно к дикому, крайне злому и недоверчивому жеребцу, и легко провела пальцами по обнаженной руке. Твердые как камень мускулы задрожали от ее слабого прикосновения.

— У нас нет больше причин не идти к вашему деду? — спросила Розамунда ласковым, нежным тоном.

Он глубоко вздохнул, его ноздри затрепетали, а шрам на виске вдруг побелел. Гриффин покачал головой.

— Это безумие, — пробормотал он.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и быстрыми шагами пошел прочь.

Лондон, 1815 год, зима

Три года спустя

Стук молотка председателя призвал собравшихся к порядку. Герцог Монфор оторвался от бумаги с перечнем вопросов, которые необходимо было решить, и окинул взглядом всех, кто сидел за столом.

Началась очередная зимняя сессия «брачного министерства».

Невольно Монфор вздохнул про себя. С годами, как ему казалось, эти собрания проходили все чаще и чаще.

Как всегда, в глазах леди Арден мерцал блеск, который лично ему не сулил ничего, кроме неприятностей. Лорд Оливер Девер выглядел так, как будто с трудом сдерживал раздражение и гнев. Впрочем, выглядел ли он когда-нибудь по-другому?

Девер бросил настороженный взгляд на Монфора, затем отвернулся, поглаживая лицо, иссеченное глубокими морщинами. Громадный, со свирепым и мрачным видом Девер как две капли воды походил на своих предков. Его лицо было покрыто густой щетиной, и, чтобы не выглядеть словно разбойник с большой дороги, ему приходилось бриться по крайней мере дважды в день, но, не желая утруждать себя, он брился всего раз.

Прежде чем заговорить, председатель откашлялся.

— Сегодня нам нужно многое обсудить. — Он взглянул на лист с повесткой. — Пункт первый. Помолвка леди Розамунды Уэструдер и Гриффина Девера, графа Трегарта.

Престарелый лорд Понсонби очнулся от обычного для него оцепенения и сказал:

— О-о? Я не ослышался? Никто не говорил мне, что старый граф умер. — Немного помолчав, добавил: — Нет никаких сомнений в том, что он сейчас горит в аду.

Слегка смутившись, Монфор окинул взглядом присутствующих. В глазах леди Арден светилась скрытая радость.

Вздохнув, Монфор ответил:

— Уважаемый лорд Понсонби, четвертый граф Трегарт скончался более года назад. Что же касается местопребывания его души, то об этом можно только догадываться.

— Ваша светлость, — встрепенулась леди Арден, — неужели вы хотите сказать, что помолвка между Гриффином, лордом Трегартом и леди Розамундой Уэструдер по-прежнему в силе? Леди Розамунда за эти два года буквально расцвела, и мы вправе были рассчитывать увидеть ее уже замужем. Если лорд Трегарт никак не может решиться, тогда я предлагаю...

— Черт побери, он решится! — перебил ее лорд Девер, и глаза его яростно заблестели.