Женщина в клетке, или Так продолжаться не может - Юлия Шилова Страница 6

Жан поднял брови, заметно помрачнел, и я увидела в его лицехолод.

- Тома, с первого дня, как мы с тобой познакомились, я нескрывал от тебя, что женат. Я вообще никогда и ничего от тебя не скрывал.

- Я знаю...

- Тома, ты хочешь со мной расстаться? - Я не была готова ктакому вопросу и впала в полнейшее оцепенение.

Я не могла тянуть с ответом и судорожно замотала головой:

- Нет. Наоборот. Я хочу с тобой никогда не расставаться. Яхочу...

- Тогда зачем ты устроила этот неприятный разговор?

- Потому что я больше не могу...

- Не верю. Ты все можешь, потому, что ты меня любишь.

Жан сел рядом и по-отечески погладил меня по голове.

- Тебе не идут слезы. Мне всегда нравились твоижизнерадостные глаза. Ведь я влюбился сначала в твои глаза, а потом уже полюбилтебя.

Когда Жан пошел в ванную комнату, я попыталась взять себя вруки и успокоиться. Почему же меня так угораздило полюбить? И не какого-нибудьсвободного казанского мужчину, а именно женатого француза, с которым нетникаких перспектив и нет даже никакого намека на будущее. Быть с Жаном означалотолько одно - на всю жизнь остаться любовницей. Хотя... Хотя я всегда немногоподозрительно относилась к такому понятию, как брак. Я слишком часто наблюдалаза чужими семьями, смотрела на жен, которые заполучили своих мужей, и пыталасьпонять, чего больше они хотят от своего брака - любви или победы. Конечно,замужество дает чувство защищенности, но ведь многие люди утверждают, чтозамужество убивает любовь. Мне вспомнилась родная тетка, которая всегда училаменя быть как можно аккуратнее в своих желаниях, потому что они иногда имеютнеосторожность сбываться. Так вот, моя тетка любила одного женатого мужчину.Любила очень долго, тайно мечтая о том, что когда-нибудь он обязательно оценитее чувства, разведется со своей женой, и они заживут долго и счастливо. Времяшло, но ее любимый продолжал жить на две семьи, все время обещая ей развестись.Когда слишком долго чего-то не происходит, устаешь ждать. Моя тетка поняла, чтоустала не только она, устали ее изнеможденные чувства и душа. И когда в егосемье все окончательно расклеилось, он пришел к моей тетке и сообщил ей, чтотеперь он будет жить с ней, ей не стало от этого радостно. А была толькопустота и грусть. Если бы он пришел раньше... Да если бы он пришел раньше, онабы бросилась к нему на шею, громко смеясь и плача одновременно! Надела бы своесамое красивое платье и станцевала канкан! И, нарвав себе букет роскошнойсирени, провозгласила на весь свет, что она самая счастливая женщина! Но... Ноон пришел тогда, когда его уже не ждали. Они не смогли жить вместе, не сталисчастливы и не умерли в один день. Он слишком перетянул, переиграл судьбамидвух любящих его женщин, а она... Она поняла, что тяжело вступать в новую жизньс изнеможденной и уставшей душой. После этой истории моя тетка всегда говорилаи говорит до сих пор о том, что все наши желания должны выполнятьсясвоевременно.

«Бойся своих желаний, потому что они могут исполнитьсяслишком поздно, в тот момент, когда это тебе уже не будет нужно. Бойся своихжеланий...» Слова моей тетки часто звучали в моей голове, и я ловила себя намысли о том, что сейчас еще пока не поздно. Не поздно... Сейчас наши отношениянаходятся на самом пике. И еще пока не поздно. Пока я очень сильно этого хочу иочень сильно об этом мечтаю.

Зачастую в нашей жизни не всем нашим желаниям сужденосбыться. Не всем... Ни своевременно, ни запоздало.

- Тома, немедленно возьми себя в руки, - шепотом сказала ясебе и со всей силы сжала свои кулаки. - Любить - это еще не значит обладать.Чувства - это не торг. Говорят, что настоящая любовь проявляется именно тогда,когда человек любит и ничего не просит взамен. Значит, я должна простолюбить... Просто любить...»

Когда Жан вышел из ванной, я была уже совершенна спокойна исмотрела на него глазами, в которых больше не было слез.

- Такая ты мне нравишься больше, - одобрительно сказал он ипринялся одеваться.

Извини. Сама не знаю, что на меня нашло, - я попыталась хотькак-то оправдать свое состояние и даже смогла улыбнуться, правда, улыбка получиласьнеестественной и была похожа скорее на какую-то гримассу.

Несмотря на жуткую грязь, нам все же удалось погулять укремля без резиновых сапог. Жан обнимал меня за плечи и, не обращая внимания нас любопытством разглядывающих нас многочисленных строителей и рабочих, сприсущей ему одержимостью фотографировал все, что видел: кремль, мечеть,резиденцию президента, храм и памятник зодчим Казанского кремля.

- Тебе здесь нравится?! - Я старалась перекричать шумработающей техники.

- Красиво! - как ни в чем не бывало отвечал мой француз,стараясь по возможности обходить грязь.

Вечером мы прошлись по казанскому «Арбату» и поехали ко мнедомой, потому что Жан просто изнывал от любопытства посмотреть мою квартиру.

- Ты живешь не на улице Чернышевского? - с иронией спросилон сразу, как только мы сели в машину.

- Нет. Я живу на улице Горького, - деловито ответила я идаже не подумала улыбнуться.

- Тома, а почему ты не захотела, чтобы я остановился у тебя?- Жан задал вопрос, от которого мне стало почему-то не по себе.

- Наверное, по той же причине, по которой ты не захотел,чтобы я остановилась в твоем доме в Париже.

- В моем доме в Париже живет моя семья.

- И что?

- А то, что не стоит задавать глупые вопросы. Ты же сама знаешь,что это невозможно. Я живу не один, а в своей казанской квартире ты живешьодна. Твоя мать живет в другом месте.

- Жан, я действительно живу одна, но не думаю, что тебе былобы у меня намного лучше, чем в гостинице. У меня очень любопытные соседи. Зачемнам ненужные слухи?

- Ты хочешь сказать, что это нехорошо, когда к тебе в гостиприезжает иностранец?

- В принципе ничего плохого в этом нет, времена сейчассовсем другие, не такие, как были раньше, но все же нас призывают поддерживатьотечественного производителя.

- Ты о чем? - не понял меня француз.

- Да так, о своем, о девичьем.

Я жила в небольшой двухкомнатной квартире, которая досталасьмне в наследство от моей обожаемой бабушки. Вот уже пять лет, как она покинулаэтот мир, и при воспоминаниях о ее нежной и трепетной любви на мои глазанаворачиваются слезы. Ее портрет висит на стене и освещает своей лучезарнойулыбкой самую большую комнату. С тех пор, как бабушки не стало, я ощущаю, какже сильно мне ее не хватает. Из моей жизни исчезла надежная опора, добрые инужные мне слова, чрезмерная любовь и даже незабываемые пельмени, которые онавсегда лепила вручную. Моя бабушка никогда не боялась старости. Она вообщеникогда и ничего не боялась. Все, что происходило с ней при жизни, она всегдавоспринимала как нормальный закономерный процесс. Бог даст, и я доживу достарости, и хотелось бы ее встретить совершенно спокойно и даже достойно, так,как встретила ее моя бабушка, с высоко поднятой головой и дерзкой, открытойулыбкой на липе. Я хотела бы походить на нее. А еще... Еще я бы очень хотела,чтобы мои дети и внуки боготворили меня так же, как мою бабушку боготворит нашасемья. Когда она была рядом, я часто забывала сказать ей о том, что безумно еелюблю. А однажды стало слишком поздно. Я не успела. Не успела... Она умерла.