Мистер Невозможный - Лоретта Чейз Страница 6

Дафна замерла, и сердце пропустило удар, но затем забилось, хотя уже не так спокойно. В аллее было темно, но не так, как в темнице крепости. Сейчас Дафна прекрасно видела даже сквозь вуаль. Он был высоким и широкоплечим, как она и предполагала. Вот что она не сумела рассмотреть в темноте подземелья, так это его потрясающе красивое лицо. Черные дуги бровей над смеющимися глазами и благородный римский нос. Улыбку, таившуюся в уголках слишком чувственного рта.

Горячие волны возбуждения сметали трудом обретенное спокойствие и самоуверенность, превращая ее в смущенную неловкую школьницу, какой Дафна была когда-то. Она никогда не была слишком застенчивой, в чем ее нередко упрекал Верджил. Вот и сейчас Дафна не была так уж смущена, чтобы не заметить безупречно сшитый камзол, жилет и панталоны, крахмальную рубашку и шейный платок. Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы в сознании запечатлелся яркий образ стройного, мощного тела, совершенство которого подчеркивала облегающая одежда.

Во рту у нее пересохло, и разум помутился, и на мгновение Дафна растерялась. Но только на мгновение! Она опомнилась, и как только к ней вернулся дар речи, сказала:

— Мистер Карсингтон.

— Вы заплатили за меня всего двадцать фунтов, — повторил он. — В банях я узнал, что это обычная цена за евнуха.

— За очень дорогого евнуха, — сказала Дафна и поторопилась добавить: — Я не ожидала увидеть вас так скоро. Вы даже успели посетить бани? Удивительно. — В ее воображении возник образ этого джентльмена в одном лишь махджами — полотенце, обернутом вокруг талии.

Ей не следовало курить в бане даже из вежливости. После кальяна оставался неприятный привкус во рту и кружилась голова. И не следовало слушать бесстыдную болтовню женщин. Все вместе вызывало в ее затуманенном мозгу непристойные мысли.

Обычно Дафна не обращала внимания на мужчин, если только они не оказывались препятствием на ее пути, что, как показывал ее опыт, являлось их первостепенным назначением.

Она прошла мимо Карсингтона и стала подниматься по лестнице, торопливо говоря Лине:

— Разве не удивительно, Лина? Турки, как правило, растягивают на часы даже самые пустячные переговоры. Я думала, что нечего и надеяться начать их раньше завтрашнего дня.

— Не сомневаюсь, что шейх хотел бы вести переговоры в обычной неторопливой манере, — сказал мистер Карсингтон, — но вы утомили его.

— Эта тюрьма омерзительна, — обратилась к нему Лина, поднимавшаяся вслед за Дафной по лестнице. — Чтобы избавиться от запаха, мы пошли в бани. Мы покурили, поболтали с другими женщинами, наслушались неприличных шуток, и теперь нас уже не тошнит и в голове прояснилось.

— Покурили? — повторил он. — Наслушались неприличных шуток? Отлично. Я сразу понял, что это будет интереснее, чем собирать камни.

Руперт смотрел, как миссис Пембрук поднялась по лестнице и, гневно шурша черными шелками, исчезла за дверью. Почти так же эффектно она уходила от шейха.

Поскольку он находил ее интересной, Руперт обрадовался, узнав вскоре после ее ухода, что она не принадлежала, как он предполагал, к одному поколению с Трифеной, другими словами, была моложе ее и в матери ему не годилась.

Мистер Бичи рассказал ему, что Майлсу Арчдейлу, пропавшему брату, ученому, занимавшемуся древностями, было немного больше тридцати, а его сестра, вдова, на несколько лет моложе.

Руперт так же узнал, что чума, на долгие недели задержавшая его в Александрии, их тоже задержала в Каире. Карантин сняли совсем недавно. Иначе мистер Арчдейл с сестрой сейчас были бы в Фивах. По словам секретаря, Арчдейл хотел проверить свои лингвистические теории в храмах и гробницах Верхнего Египта.

Мистер Бичи еще сказал, что этот брат рано или поздно найдется, вероятно, он где-то загулял. Конечно, этого нельзя говорить его сестре, но генеральный консул уверен, что слуга Арчдейла Ахмед солгал.

Каир предоставляет развлечения на любой вкус, и мужчины «исчезают» в борделях или опиумных притонах на несколько дней. Вероятно, Арчдейл все еще развлекается. Вполне вероятно, что слуга обкурился гашишем и приставал к кому-нибудь, за что его и избили.

Руперт ни в коем случае не должен говорить этого миссис Пембрук. Он должен успокаивать ее.

— Вы могли бы навести справки на караульных постах и где-нибудь еще, — сказал мистер Бичи. — Я посоветовал бы вам допросить слугу наедине. Если вы отыщете Арчдейла или, что более вероятно, он объявится сам, выдайте ей ту версию событий, какую он сам предпочтет. Я должен предупредить, что необходимо сохранить с ними хорошие отношения. Они в состоянии внести значительный вклад в наши труды как в научном, так и в финансовом плане. Мистер Солт полагается на вас, надеясь, что вы проявите максимальную скромность, такт и деликатность.

Руперт кивал с умным видом, размышляя, не выкурил ли мистер Бичи за последнее время, как и слуга Арчдейла, слишком много гашиша.

Любой трезвый человек понял бы, что Руперт Карсингтон совершенно не подходит для выполнения задачи, требующей скромности, такта и деликатности. Руперт мог бы сказать это и сам и при обычных обстоятельствах так бы и сделал. Но ему понравилось, как миссис Пембрук в раздражении взмахивает своими юбками, и ему хотелось увидеть, как она выглядит. Поэтому он промолчал и попытался принять вид скромного и тактичного человека.

Но долго ему не продержаться, это он понимал.

Руперт поднялся за служанкой вверх по лестнице, вошел в дом и, миновав множество залов и комнат, наконец оказался в покоях с высоким потолком.

В конце комнаты находилось возвышение, покрытое турецким ковром. По сторонам стояли низкие диваны, заваленные подушками. Широкий приземистый стол с кипами книг и бумаг занимал большую часть возвышения. По одной стене комнаты тянулась узкая полка, заставленная множеством небольших деревянных фигурок.

Вдова взглянула на стол, затем опустилась на колени и начала перебирать бумаги.

— Госпожа? — сказала Лина.

— Они лежат не так, как я их оставила, — ответила миссис Пембрук.

— Почему вы так думаете? — спросил Руперт.

— Я работала над новым папирусом, — объяснила она. — Я всегда раскладываю материалы в определенном порядке. Папирус справа, чтобы с ним сверяться, копия в центре, таблица знаков — ниже. Розеттский текст здесь, коптский словарь сбоку, а слева грамматические заметки. Вот такой должен быть порядок. В работе нужна система, или это бесполезно. — Ее голос звучал все громче. — Папирус и копия пропали. Весь этот труд… дни, потраченные на то, чтобы сделать точную копию…

Дафна, пошатываясь, встала.

— Где слуги? И Ахмед? С ним все в порядке?

— Проверь слуг, — сказал Руперт Лине. И обратился к миссис Пембрук: — Успокойтесь, считайте до десяти.

Она повернула голову в его сторону.

— Вы никогда не снимаете эту штуку? — раздраженно спросил Карсингтон. — Должно быть, он был необыкновенным человеком, этот оплакиваемый покойник, если заслужил такую скорбь. — Он жестом указал на густую вуаль и черный шелк. — Под всем этим вам должно быть жарко как в аду! Неудивительно, что вы плохо соображали.