Чего не сделаешь ради любви - Марго Эрли Страница 6

— Так вы сможете его приготовить? — спросила Мэри Энн.

— Конечно.

Засвистел чайник, и вскоре перед Камерон оказалась чашка варева, пахнущего мокрой газетой.

— Крапивный чай, — пояснила она. — Чтобы гуще росли волосы.

Мэри Энн представила кузину с локонами, как у Рапунцель, впрочем, Камерон и сейчас была недалека от этого.

Пока Клара смешивала всевозможные компоненты, растирала, фильтровала, разбавляла, в Мэри Энн проснулась журналистка. Что за состав у этого любовного снадобья? Единственный из компонентов который она успела разглядеть, был кусочек шоколада. Поймав ее любопытный взгляд, Клара сказала:

— Натуральный, горький, черный. Попробуйте.

Мэри Энн с опаской взяла в рот кусочек. Шоколад был необыкновенно вкусный.

— Оно ведь не навредит ему? — спросила она. — Любовное снадобье?

Камерон положила голову на ладони и покачала ею. Клара только посмотрела.

— А теперь записывайте, — велела она. — Листок можете вырвать из блокнота. Только чистый.

Мэри Энн сделала как было сказано, взяла сточенный почти до основания карандаш.

— Вот что нужно сделать, чтобы привести средство в действие, — рассказывала Клара, помешивая жидкость, которая постепенно превращалось в прозрачный раствор. — Вы должны трижды сделать добро, и каждый раз человеку, которого не любите, к которому испытываете стойкую неприязнь. Это может быть один и тот же человек, или двое, или трое. Распределите, как вам угодно. Главное — чтобы человек был вам неприятен, даже отвратителен.

В голову Мэри Энн мгновенно пришел Грэхем Корбет.

— Вы должны дать одному из этих людей что-то для вас очень ценное. Должны поговорить с антипатичной вам личностью по-доброму. И наконец, должны тайно сделать такому человеку приятное.

— Значит, это может быть один и тот же человек?

— А, вы уже подумали о ком-то? — спросила Клара. — Люди обычно сразу находят нужную особу.

— Да, — призналась Мэри Энн и, закончив записывать инструкцию, перечитала текст Кларе вслух.

— Все правильно. — Клара отошла от раковины, закрутила крышечку на флаконе с кристально прозрачной жидкостью и протянула его Мэри Энн. — Влейте это ему в любое питье. Он не почувствует никакого привкуса.

— А разве вам не нужен мой волос или еще что-нибудь такое? — неуверенно спросила Мэри Энн, решив оставить попытки прояснить вопрос, не причинит ли состав вред Джонатану.

Акушерка бросила на нее испепеляющий взгляд.

— Нет, не нужен, — отрезала она. Но поскольку лицо Мэри Энн все еще выражало сильное сомнение, она, по-видимому, сжалилась над ней и пояснила: — Ваша сущность уже здесь. Поверьте.

Мэри Энн вырвала листок из блокнота.

— Сколько я вам должна?

Если окажется, что это дорого, Камерон не жить!

— Двадцать пять долларов.

Дешевле, чем тональный крем. Мэри Энн живо выложила наличные. Клара посмотрела ей прямо в глаза:

— Да, и еще одно, очень важное.

— Что?

— Смотрите, чтобы снадобье выпил именно тот, кто надо.

Камерон и Мэри Энн дружно засмеялись.

— Ошибки не будет, — ответила Мэри Энн.

Итак — ценный предмет, ласковое слово, тайное благодеяние. И самый вероятный кандидат на получение всех этих трех даров — Грэхем Корбет.

— Жуткий тип, — удовлетворенно бормотала Мэри-Энн, выезжая из Миртовой Балки.

На то, чтобы выполнить все три задания, у нее было сорок восемь часов. А потом она выльет снадобье в питье Джонатану на праздновании его помолвки. И станет наблюдать, как претворяется в жизнь ее счастье.

Если не считать того, что, как всем известно, любовные снадобья не действуют, не могут действовать.

Сидевшая рядом Камерон объявила:

— Я доеду с тобой до бабули, а потом пойду домой пешком.

Три мили — ничто для Камерон!

— Может, лучше я все-таки тебя довезу? — предложила Мэри Энн.

— Нет, мне нужно взять кое-какие книги…

Кроме Британской энциклопедии 1969 года выпуска, почти все книги в бабушкином доме, где жила и Мэри Энн, были любовными романами, изданными не позднее пятидесятых годов. Упоминания о сексе в них полностью отсутствовали. Мэри Энн подозревала, что о сексе писали и до пятидесятых годов, но бабушка таковых книг не держала. В бабулиных книжках героини были сплошь жизнерадостные девственницы, непьющие, некурящие, не позволяющие себе поцелуев на свидании, не только ради собственного блага, но и чтобы не подавать дурной пример своим джентльменам. Американские героини и герои были к тому же пламенными патриотами и большими аккуратистами. О сексе вообще никто не заикался. А все бабушкины исторические романы принадлежали перу Барбары Картленд. Даже Джейн Остин бабушка не признавала. Видимо, потому, что, как подозревала Мэри Энн, в ее романе прямо сказано: Лидия Беннет живет во грехе с безнравственным Викхемом, пока Дарси не заставляет Викхема жениться на погибшем создании. А Камерон считала, что просто Фицвильям Дарси возбуждал в бабушке подавленную, загнанную в подсознание сексуальность. Камерон утверждала, что «Гордость и предубеждение» вообще очень сексуальная книга.

Тем не менее обе кузины разделяли пристрастие бабули к абсолютно нереалистичным любовным историям. Камерон утверждала, что сама она, читая их, анализирует проблемы угнетенных женщин, из которых проистекают все беды ее нынешних клиенток. Ведь семена были посеяны еще прежними поколениями. А Мэри Энн нравились невероятные сюжеты книг.

— Я только что закончила «Звезды в твоих глазах», — поделилась она.

— Это о чем? — нахмурилась Камерон.

— Одна девушка едет в Мексику, чтобы заботиться о дочери брата, и у нее спускается шина. Какой-то оборванец направляет ее к механику в ближайший бар, а там странный тип заговаривает с ней, как со старой знакомой. Он обнимает ее и шепчет: «Меня зовут Дрек. Здесь опасно».

— А девица сразу в него влюбляется, — припомнила Камерон. — Потом продажный полицейский под дулом пистолета заставляет их зарегистрировать брак, а оборванец оказывается мировым судьей, — смаковала она с удовольствием. — Герой убеждает ее притвориться мужем и женой…

— Не вступая, однако, в брачные отношения…

— Чтобы из патриотических побуждений заняться шпионажем. Да, ее-то я и возьму. Ты думаешь, из-за бабули мы такие странные? Я в основном имею в виду наших мам.

Озвученная тема не слишком интересовала Мэри Энн. Родители ее жили во Флориде, а она в Западной Вирджинии. Другой континент подошел бы еще лучше, но нельзя же иметь все.

— Ты и правда думаешь, что любовное снадобье подействует? — спросила она. — Нет, я просто дура. Разве это возможно?