Вслед за солнцем - Триш Уайли Страница 6

Как автор путеводителей, Ронан делал для себя мысленные заметки, как мужчина, он тайно гордился быть спутником красивой женщины, как человек, он с интересом всматривался в нее, силясь проникнуть в средоточие столь занимательного сочетания элегантной сдержанности и почти детского изъявления чувств.

Они возвращались в Манхэттен под обагренным заходящим солнцем небом по фиолетовым волнам. Впереди них простиралась необузданная неоновая ночь, которая принесла Нью-Йорку репутацию никогда не спящего города. Керри медленно достала из сумки фотоаппарат. Она уже не столь рьяно щелкала затвором, как утром этого удивительно долгого дня. И больше, чем желание запечатлеть объект, ею двигало желание запечатлеть внутренний порыв расставания с памятным моментом, который легче сморгнуть и забыть, чем вобрать в себя и закрепить в сознании на все времена во всей необъятности ощущений. Поэтому фотоаппарат Керри просто блуждал видоискателем по фрагментам нью-йоркской гавани, обращался к спине Статуи Свободы, высящейся лицом к новому дню, к Атлантике, которую Керри видела теперь с западной стороны.

По временам она все же делала фотографии, фиксируя фазы своего знакомства с Новым Светом, которое еще не переросло во влюбленность, но уж и не было беспристрастным взглядом чужака. И чужака уже тоже не было. Из восторженного ребенка, каким Керри оказалась наедине с сорокашестиметровым колоссом Свободы, она постепенно превращалась в завороженного зрителя.

К их возвращению на Манхэттен мегаполис преобразился до неузнаваемости. Ночная мгла нисколько не заслонила своеобразие города, наоборот, она стала новым фоном, призванным выразить эффектными средствами ту идею, которая еще могла укрыться от глаз в ярком свете дня. Только теперь Керри готова была решительно утверждать, что ничего подобного в мире нет, что Нью-Йорк абсолютно неповторим.

Осознание этого факта отняло у путешественницы последнюю иллюзию, что сей уголок земли можно исследовать и понять за краткий период времени. Верно, потому Нью-Йорк и сумел сделаться таким заманчивым, таким пугающе желанным для многих и многих.

Но их день был еще далек от завершения. Впереди значилась Таймс-сквер, где было светло как днем от рекламных огней.

Керри сошла с подножки автобуса, на котором они добирались до пересечения Бродвея и Седьмой авеню. Она ступила на тротуар и сделала всего пару шагов, но в многолюдье это малое расстояние, отделившее Ронана от его подопечной, тотчас наводнилось потоком голов, так что он на несколько мгновений потерял ее из виду, и им овладела паника.

Ронан вырвался вперед, рассекая людскую реку, взглядом отыскивая миниатюрную девушку. А когда он буквально наткнулся на нее, застывшую в ожидании, то поразился тому, что улыбчивое лицо, которое он впервые увидел на борту самолета, а миг назад упустил, теперь вновь обретенное, показалось ему родным и бесконечно милым. Ронан тут же расплылся в улыбке, затем, смутившись собственных ощущений, сурово нахмурился, высказав Керри свое недовольство тем, что она так неосторожно оторвалась от него в районе, который никогда не отличался безопасностью для горожан и туристов. Он поспешил погасить в себе эту волну странной экзальтации и перешел на свой обычный подчеркнуто небрежный тон.

Однако Керри, казалось, хранила совершенное безразличие к нему и его действиям, всецело поглощенная исследованием непостоянного пространства вокруг себя. Она уже успела понять, что наблюдать за людьми порой не менее интересно, чем любоваться архитектурной статикой. Керри вертела головой во все стороны, взыскательно всматриваясь в движение, вслушиваясь в нечленораздельный монолог ночного мегаполиса, наблюдая захватывающий экспромт на подмостках первозданной сцены.

Ронан О'Киф попытался привлечь ее ускользающее внимание к себе. Как всегда непринужденно он высказал очередное предложение, которое заключалось в том, чтобы закончить день там, где он был начат. Ведь что может соперничать с желанием сравнить тот Нью-Йорк, который они видели утром, с тем, который предстал им теперь? Ронан позвал Керри на смотровую площадку Эмпайр стейт билдинг. И только на вершине башни, на крытом стеклом сто втором этаже, он просек собственный замысел. Теперь у них были общие воспоминания, которые можно было сравнить. А спутница его фонтанировала эмоциональными восклицаниями и искательно смотрела на него, желая перепроверить собственные впечатления от проведенного дня.

На обратном пути в отель это воодушевление не поблекло. И Ронан, не готовый еще признать тот факт, что не менее ее впечатлен всем увиденным, тоже спешил поделиться своими суждениями. А у входа в ее отель, когда настало время попрощаться, он обнял девушку и поцеловал, не встретив с ее стороны никакого сопротивления.

— Ты голодна? — спросил Ронан.

— Почему ты спросил? — рассмеялась Керри, не меньше самого Ронана удивленная и смущенная таким завершением дня.

— Потому что хотел поужинать вместе с тобой, — шепотом пояснил он.

— Я бы с радостью, — тотчас принялась маневрировать Керри, — но сегодня я рано встала, а на завтра у меня тоже большие планы, да и разница часовых поясов... Пожалуй, я закажу ужин в номер.

— Хорошо, — как-то подозрительно легко отпустил ее Ронан. — Спасибо за приятный день, Керри Дойл.

— Тебе спасибо, — отозвалась она.

— Нет, я искренне благодарен тебе, Керри. Я ведь годы уже не ездил по Манхэттену в автобусе, да еще в такое позднее время. Это было удивительно... как впервые, — с чувством признался Ронан О'Киф, затем вновь приблизился к ней, зажав ее руку между своими ладонями и действительно впервые открыто заглядывая в ее глаза. — Знаешь, возле Таймс-сквер я в самом деле на миг испугался, потеряв тебя из виду. Понимаешь, что такое Нью-Йорк?

— Вряд ли у меня хватит оснований ответить на этот вопрос утвердительно, — с растроганной улыбкой тихо ответила Керри, изумившись его внезапному откровению. — И не сомневайся, я помню все твои рекомендации о том, куда еще следует отправиться в Нью-Йорке, прежде чем покинуть этот необыкновенный город, — заверила его она.

— Хорошо, — медленно кивнул Ронан, с призрачной надеждой вглядываясь в ее лицо. — Обязательно... обязательно сделай это, Керри... Керри Дойл. Особенно рекомендую вертолетную прогулку над городом.

— Обещаю, господин гид, — шутливо ответила она. — Завтра же поднимусь в небо.

Он отпустил ее руку, отпустил ее саму, и Керри направилась к дверям отеля. Она сделала несколько шагов, но, приостановившись, обратила к Ронану свое миловидное улыбающееся личико и помахала ему.

Ронан словно ждал именно этого знака. Через миг, равный двум прыжкам, он оказался возле нее и, обняв, жарко поцеловал, словно они только что встретились после разлуки. Он заключил лицо Керри в свои ладони и целовал ее разгоревшиеся щеки. А она только удивлялась тому, какие нежные, теплые и ласковые у него губы.

— Удачи тебе, Керри Дойл, — освобождая Керри из своих объятий, напутствовал ее Ронан.

— Спасибо. И тебе тоже желаю удачи, Ронан О'Киф, — все еще не веря в реальность неизбежного расставания, отозвалась она.