Испанское наследство - Диана Гамильтон Страница 6

Он, наверно, подает каждому нищему, мимо которого проходит. И спасает бездомных собак и кошек. И кроме того, она понимала: проводить с ним время, пить с ним вино — для нее катастрофа. Она сейчас уйдет, а потом исчезнет отсюда. Он никогда не узнает, даже не заподозрит, что она потеряла голову!

Очевидно, что ее день рождения прошел незамеченным, с уколом досады подумал Себастиан. Почему бы не сделать доброе дело, решил он. Идея ему понравилась.

— Рози, вы тем самым окажете мне любезность. Последние двадцать четыре часа у меня выдались ужасными. Я хотел бы расслабиться за бокалом вина, но я не могу пить один. — Проняло, подумал он, с удовлетворением заметив сочувствие в ее сияющих глазах. Изящные брови встали домиком. Найти слабое место и давить на него — правило, которое годится и для бизнеса, и для личных отношений. Он мало знал Рози Ламберт. Но инстинкт подсказывал, что у нее мягкая сочувствующая натура. Она всегда отзовется на крик о помощи. — Пожалуйста. — Он сильнее надавил на нужную кнопку.

Низкий голос и медовый испанский акцент… Что-то огненное пробежало у нее по спине. Рози шумно втянула воздух. Взгляд встретился со жгучими дымчато-серыми глазами в черном ободке густых ресниц. Во рту пересохло. Но во всяком случае, он пригласил ее не из жалости. Он просил о любезности. Это придало ей уверенности.

— Хорошо, если вы так хотите, — с трудом выдавила из себя она.

— Gracias!(Спасибо! (исп.))

От его улыбки у нее закружилась голова. А когда он положил руку ей на плечи, выводя из кабинета, ей с большим трудом удалось изобразить невозмутимую уверенность в себе. Прикосновение его руки через тонкую ткань футболки прожгло кожу до костей.

Держи себя в руках! — беззвучно приказала она себе. Ей так хотелось положить голову на его широкую грудь, скользнуть рукой под прекрасно сшитый пиджак и почувствовать тепло его тела сквозь свежую прохладу рубашки.

Так, ладно. Себастиан Гарсиа убийственно привлекателен. В его присутствии с ее телом происходит что-то такое, чего никогда не было прежде. Но после нынешнего вечера он и не вспомнит о ней. Мужчина провел ее к мягкой софе, одной из тех, что стояли у пылавшего камина, и исчез, пообещав принести вина.

Она робко уселась в уголке, засунув книгу под подушку, подальше от глаз. Завтра она поставит ее на место. Для чтения перед сном! Он, должно быть, находит ее странной.

Выбросив дурные мысли из головы, Рози попыталась расслабиться. Она выпьет маленький бокал вина, поговорит на какую-нибудь нейтральную тему. Главное, надо смотреть на что-нибудь постороннее, только не на него. Иначе она пропала. Она не переживет унижения, если он заметит, что ее неудержимо влечет к нему.

Он довольно долго не возвращался. И с каждой минутой Рози чувствовала себя все более неуверенной. Он чем-то отвлекся и забыл о ней? В отличие от него, ее легко забыть, с болью подумала она. Какая дура, сидит здесь, точно приклеенная. Она уже собиралась исчезнуть и пойти спать, когда он появился в холле. Сердце у нее забилось где-то в горле, и она буквально перестала дышать. А он на столике сбоку поставил два бокала и открыл бутылку вина. Потом повернулся к ней. При тусклом свете его глаза гипнотизировали ее. Она боялась утонуть в их серебристой глубине. Решение, принятое на ясную голову, — по возможности не смотреть на него — было тут же забыто. Беда в том, что в его присутствии она переставала что-либо соображать.

Он взял что-то с подноса и направился к ней с грацией, от которой у нее еще сильнее забилось сердце.

— Это вам. — Он слегка наклонился, разжал ее кулак и положил на ладонь снежно-белую камелию. — Я стащил ее в оранжерее Маркуса, — лукаво улыбнулся он, — хотя уверен, что он не возражал бы. Конечно, не ахти какой подарок в день рождения, но, может быть, цветок заставит вас улыбнуться?

Себастиан резко выпрямился. Madre de Dios! Она еще подумает, что он хочет выставить себя в лучшем свете. Сейчас это казалось глупым. Хотя нет. Он понял, в чем причина. Ему очень хотелось увидеть ее улыбку.

Она смотрела на лежащий на ладони цветок. Густые загнутые ресницы скрывали выражение ее глаз. Светлые шелковые волосы падали на лицо, их пряди ласкали нежные щеки. И вдруг… Легкое дрожание восхитительных губ. Потом их уголки загнулись кверху. И сияющая улыбка, непостижимые глаза, устремленные на него. Глубочайшие чистые голубые искры с танцующими огоньками.

— Она само совершенство, — выдохнула Рози.

А он, подчиняясь неподвластному воле порыву, снова наклонился и поцеловал ее.

Манящие губы Рози оказались еще мягче и слаще, чем Себастиан мог вообразить в самых безумных мечтах. В первые доли секунды они оставались холодными и спокойными, бросая вызов его мужскому самолюбию. Но потом становились все теплее и теплее и наконец взорвались в ответном сокрушительном желании.

Себастиан ощутил дрожь наслаждения, сотрясавшую хрупкое тело Рози. Он обхватил девушку за плечи, чтобы успокоить ее. Или себя? Волна необузданной страсти поглатила его. Каждая мышца болезненно напряглась.

Ее губы раскрылись, приветствуя его. Руки Себастиана заскользили вниз в поисках грудей. И Dios mio (Боже мой! (исп.)) Они были такими прекрасными. Маленькие, идеально округлые, с торчащими сосками, откровенно возбужденные, совершенные…

Ее пронизанный наслаждением хриплый, полный восторженной муки стон наконец прорвался сквозь красный туман страсти, обволакивавший мозг. Себастиан со всхлипом втянул в себя воздух. Во имя всего святого, что же он делает? Потрясенный своей невероятной тупостью, он рывком выпрямился и шагнул в сторону. Такого невыносимого искушения ему еще никогда не доводилось испытывать. Сердце громко билось в ребра, будто собираясь вырваться наружу. Он старался не замечать обиженного и потерянного выражения огромных глаз. И отвернулся от нее, стремясь скрыть свою взбунтовавшуюся плоть. — Вина? — глухо спросил он. Dios! Он был на краю катастрофы. Еще несколько секунд, и он дико овладел бы ею прямо здесь, на софе. Будто легкодоступной женщиной. Маленькая Рози Ламберт заслуживала лучшей участи!

У него тряслась рука, когда он наливал вино в два бокала. Первый раз в жизни он презирал себя. Какое мерзкое чувство! Он слишком долго был без женщины и превратился в животное!

Алкоголь не лучшее облегчение, а в его возбужденном состоянии особенно. Он мог бы уйти, как ему велел здравый смысл. Но тогда она поймет, сколь катастрофически на него подействовало случившееся.

Надо вести себя так, будто поцелуй для них ничего не значил. Он даже не будет просить прощения и предлагать все забыть. Собственно, ничего и не было. Мол, это такая мелочь, что не заслуживает и упоминания.

Рози испытала страшное потрясение. Ее тело будто горело в пламени. Чувства, о существовании которых она и не подозревала, неистово бушевали в ней. Почему Себастиан Гарсиа поцеловал ее? Почему остановился? Разве он не понимал, что она не хотела, чтобы они останавливались?