Иван-Царевич для Снегурочки - Юлия Набокова Страница 6

Сегодня все изменится, ликовала Полина. Она переделала кучу важных дел и в радостном предвкушении ждала обеденного перерыва. Вот бы Иван Андреевич изменил своим привычкам обедать в одиночестве и пригласил ее пообедать вместе! А там уже и до встречи Нового года недалеко! Надо присмотреть какое-нибудь особенное платье – сказочное, пленительное, волнующее, с летящим шлейфом и мерцающей россыпью страз на лифе… Быть может, тогда Иван Андреевич поймет, что Полина – его единственная любовь на всем белом свете. А не только лучшая из его помощниц.

– С Иваном соедините, пожалуйста, – добродушным басом попросили в трубке.

– Кто его спрашивает? – вежливо поинтересовалась Полина. Звонящий был ей незнаком.

– Это его отец.

– Минуточку, Андрей… – Полина замялась, поняв, что не знает отчества старшего Царева.

– Палыч я. Будем знакомы, Полина!

Старший Царев, прежде никогда не звонивший в офис, разговаривал с ней тепло, как с дочкой, и Полина совсем растаяла. Она быстро переключила связь и вернулась к незаконченному деловому письму. Ведь никак нельзя было допустить, чтобы Иван Царевич усомнился в том, что она лучший ассистент на свете. Возможно, со временем до него дойдет, что с Полиной можно не только сидеть в одном офисе, но и шагать по жизни рука об руку.

Иван как раз допил кофе, когда Полина соединила его с отцом.

– А у нее приятный голос, – заявил отец. – У твоей Полины.

– Ты ради этого на рабочий звонишь? – усмехнулся Иван. – Ты же ненавидишь разговаривать с секретаршами.

– Так то с церберами, которых ты раньше держал. А Полина – ангел.

– Пап, я вообще-то делами занимаюсь, – проворчал Иван, поняв, куда клонит отец.

– Лучше бы ты личной жизнью занялся, – посоветовал отец. – Раз уж вся твоя жизнь – сплошная работа, то и приглядись к той, с кем работаешь. Чувствую, хорошая она девочка, эта твоя Полина.

– Она не моя.

– А может стать твоею. Не у всех любовь с первого взгляда случается, как у нас с мамой. Бывает и со сто первого. Все, сын, у меня клюет! И ты там клювом не щелкай, не упусти свою золотую рыбку!

Отец отключился, а Иван в задумчивости сделал глоток из пустой чашки. Кофе закончился, лишь аромат продолжал витать в воздухе. Может, это и неплохо, если Полина будет делать ему кофе не только в кабинете, но и дома, на кухне? Может, в просторной сталинской квартире, где он живет вдвоем с отцом, будет не так пусто и одиноко, если с работы они будут возвращаться вместе? В конце концов, ему тридцать два, и пора подумать о семье.

Иван решительно встал из-за стола и вышел в приемную, где Полина увлеченно стучала по клавиатуре, набирая текст письма.

– Полина, пообедаете со мной сегодня?

Ресторан уже украсили к Новому году. Пышная красивая елка блистала одинаковыми золотыми шарами и бантами, на окнах мигали разноцветные светлячки гирлянд. По залу плыл пряный аромат корицы – иностранцы, забежавшие погреться, заказали глинтвейн.

– Сюда, Полина.

Ей приглянулся уютный столик в уголке, подальше от других посетителей, но Иван Царевич повел ее к столику у окна по соседству с шумными туристами, которые развернули карту и что-то громко обсуждали.

Полина шла и не верила своему счастью – неужели это происходит с ней наяву? Как будто Дед Мороз сделал подарок раньше срока, как будто чудесные перемены, которых она всегда ждала от Нового года, уже наступили.

Иван Царевич помог ей снять пальто – и она растаяла от этого джентльменского жеста. Он выдвинул ей стул – и она почувствовала себя принцессой. Он заказал ей апельсиновый фреш, как и себе, и Полина не стала спорить – о своей аллергии на цитрусовые она расскажет ему потом, а с одного бокала авось ничего не будет. А пока можно представить, что у них не бизнес-ланч, а настоящее свидание – первое из вереницы многих, что ждут впереди.

Голова шла кругом, Полина смотрела в меню и не видела строчек. К счастью, Иван Царевич и тут проявил инициативу:

– Вы любите суши, Полина?

– Обожаю! – Полина так обрадовалась, что их вкусы совпали. Она уже представила, как они ходят вдвоем в суши-бары, заказывают один большой сет на двоих и кормят друг друга палочками.

– Тогда моей спутнице суши-сет, – продиктовал Иван Царевич официанту, – а я возьму борщ и бефстроганов.

– Вы не едите суши? – расстроенно пробормотала Полина.

– Не люблю сырую рыбу.

Вот так, одной фразой Иван Андреевич перечеркнул Полинины мечты о суши на двоих. Правильно ей все время Клара говорит: меньше мечтай – не придется разочаровываться. Ведь в жизни приходится иметь дело с реальным человеком, а не с тем, кого придумаешь.

– Впрочем, жареную тоже, – добавил реальный, а не идеальный Иван Царевич и улыбнулся: – У меня отец – заядлый рыбак, морозилка всегда набита рыбой, я ее уже видеть не могу ни в каком виде.

Полине польстила подобная откровенность – впервые за время их знакомства Иван Андреевич приоткрыл завесу над своей личной жизнью. И она поспешила воспользоваться этим шансом, чтобы узнать его ближе.

– Ваша мама, наверное, знает сто способов, как приготовить рыбу, – заметила Полина.

– Знала, – голос Ивана Андреевича заледенел, и ее как будто окатили ушатом холодной воды. – Мама умерла, когда мне было десять.

– Простите, – смутилась Полина.

– Ничего, вы же не знали. – Иван Андреевич о чем-то задумался.

А Полина, осмелившись, сказала:

– Я вообще мало что о вас знаю, Иван Андреевич. Мы ведь работаем вместе уже восемь месяцев, а мне известно только то, что вы любите свою работу, кофе и Фаулза.

– Откуда вы знаете про Фаулза? – удивился Иван Царевич.

– Вы как-то процитировали «Волхва».

Ей удалось его впечатлить – это было понятно по его взгляду, в котором отражались сверкающие на окне огоньки.

– Я перечитывал его раз пять, – признался Иван Царевич, и Полина почувствовала, как между ними протянулась первая связующая нить. А когда есть хотя бы одна точка опоры, уже можно строить мост в совместное будущее.

– Я еще больше, – улыбнулась она.

Они проболтали о Фаулзе, пока не принесли их заказ. А потом, глядя, с каким аппетитом Иван Царевич налегает на ресторанный борщ, Полина пообещала себе научиться готовить самый вкусный борщ на свете. И бефстроганов. Да что там – она освоит всю кулинарную книгу, лишь бы порадовать Ивана Царевича! А если он пригласит ее встречать Новый год вместе, она наготовит целый стол и будет цитировать Фаулза без остановки.

– Скажите, Полина, а вы любите Новый год? – Иван Андреевич словно читал ее мысли.

– Это лучший праздник на свете! – с восторгом выпалила Полина.

– А с кем вы его встречаете? – Вопрос прозвучал дежурно, но в глазах Ивана Царевича – живая заинтересованность, как будто от ее ответа зависит все.