Сердцу не прикажешь - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 6

– Это остается загадкой. Дело в том, что эти дамы видели маленькую беседку, которой в наши дни уже нет и которая присутствует на планах дворца того времени!

– Временами и мне хочется верить в чудеса, Элен. Особенно в такой день, как сегодня…

На повороте аллеи он взял ее за руку. Элен не стала противиться. Они присели на каменную скамью, скрытую от посторонних взглядов высокими зарослями самшита. Небо снова затянуло облаками, стало прохладнее. Элен была одета легко, а потому невольно поежилась. Филипп покровительственно обнял ее за плечи. «Александр…» – промелькнуло у нее в голове. Этот простой жест разбудил в ней тоску. Уныние, которое на самом деле никуда и не девалось, а просто притаилось в глубине души, вдруг вырвалось наружу. Сама не зная, зачем это делает, она прижалась к своему спутнику, и они впервые обменялись продолжительным поцелуем. Губы у Филиппа были нежные и теплые. Его руки соскользнули с плеч девушки, коснулись ее спины, груди… И все-таки прикосновения эти были сдержанными, почти целомудренными.

– Идемте! Вы совсем замерзли.

И, все так же нежно обнимая Элен, Филипп проводил ее к машине.

На пороге дома Элен он снова ее поцеловал. От волнения она закрыла глаза. Но перед ее мысленным взором тут же возник Александр – загорелый, с кудрявыми волосами и сияющими глазами… Она поспешно высвободилась из объятий Филиппа.

– Спокойной ночи! И спасибо за все.

Не проронив ни слова, он удалился.

После телефонного разговора с дочкой Франс встревожилась. Элен снедает какая-то тайная тоска! В прежние времена аббат Брайе навещал Франс по меньшей мере раз в неделю, и она привыкла делиться с ним всеми своими бедами. Быть может, отец Александр также не откажет ей в утешении и совете?

И она решила пригласить священника на ужин. Встав из-за стола, Анри Монсеваль удалился в свой кабинет, и они с отцом Руфье остались наедине в столовой – просторной комнате с белыми стенами и ярко-красными занавесками из традиционной для Прованса ткани – кретона. Наконец у Франс появилась возможность перейти к интересующей ее теме.

– С некоторых пор Элен сама не своя. Думаю, смерть аббата Брайе так на нее повлияла. Но не только это… Эта история с предложением руки и сердца…

Александр вздрогнул:

– Какая история?

– Она рассказала мне, что Филипп Фурнье сделал ей предложение. Он любит Элен, я это знаю. Но я так и не поняла, что они решили. И Элен, рассказывая мне об этом, была какой-то странной…

– Когда она возвращается?

– Думаю, к выходным должна вернуться.

– Быть может, все выяснится после разговора с глазу на глаз?

В воскресенье вечером Элен уже была в Дё-вен.

Но даже не подумала известить об этом Александра.

Во вторник он позвонил ей сам.

– Значит, пусть не желая этого, но ты все-таки вернулась? – жизнерадостно поинтересовался он.

Девушка ничего не ответила.

– Неужели ты и вправду на меня злишься, Элен? Прости, пожалуйста! Когда ты позвонила, я с ног валился от усталости. Но с тех пор я часто о тебе думал. Хочешь присоединиться к нашему туристическому клубу? Мы собираемся каждую неделю по четвергам, вечером, в Доме молодежи.

– Хорошо, – проговорила Элен безразличным тоном. – Я приду.

– Если хочешь, я за тобой заеду. И заодно завезу твоей матери книгу.

В четверг, уже в машине, разговор начался с банальностей. Оба чувствовали себя несколько неловко.

– Говорят, ты выходишь замуж? – задал неожиданный вопрос Александр.

– Ничего еще не решено, – ответила Элен. – Но с некоторых пор я всерьез об этом задумываюсь. Филипп меня любит, так почему бы и нет? С ним я буду счастлива…

Говоря это, она отвернулась, чтобы Александр не увидел выступившего на щеках румянца. Она лгала. И он это знал.

Несколько минут они ехали молча. Погода испортилась, ветер то и дело взметал над дорогой груды мертвых листьев.

– Элен…

– Что?

– Что, по-твоему, есть любовь?

Девушка посмотрела на своего спутника с изумлением.

– Совпадение взглядов, полнейшее единение с любимым.

– А сделать все для блага любимого, пусть даже с риском его потерять, – это ли не любовь?

На несколько секунд их взгляды встретились, и у Элен появилось странное ощущение, что он знает все ее мысли, улавливает все оттенки испытываемых ею чувств даже раньше, чем она сама отдает себе в них отчет.

И этот магнетический взгляд, приводящий ее в такое волнение… Хотя она видела, что так же точно он смотрит и на других женщин.

Элен невольно поежилась.

– Замерзла? – спросил он, поднимая стекло.

– Нет.

Дело было не в вечерней прохладе. Элен испытала внезапный страх перед Александром, который представлялся ей загадочным созданием. Временами она ловила себя на мысли, что в нем ощущается некое смятение, даже опасность, таящаяся в глубине и ждущая момента, чтобы вырваться на свет божий…

Потянулись долгие зимние месяцы. Стараясь отвлечься, Элен с головой погрузилась в музыку. Она заключила несколько контрактов, чтобы пореже бывать в Вендури, но все равно возвращалась туда на выходные и ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было видеть Александра.

Отношения между ними снова стали дружескими. И все же Элен не могла до конца его понять. Внешне столь открытый и экспансивный, в действительности Александр не спешил никого пускать в свою душу.

Однажды в субботу, как это уже вошло у нее в привычку, Элен пришла в пресбитерий, чтобы вместе с отцом Александром выбрать гимн для завтрашней мессы. Они долго беседовали, после чего молодой священник совершенно естественным образом предложил ей поужинать вместе.

В этот вечер настроение у отца Александра было особенно спокойным и безоблачным, и Элен никак не находила в себе сил встать и уйти. Или, скорее, ей не хотелось уходить одной. Если бы только она могла увести его с собой далеко-далеко!..

– Давай съездим к придорожному кресту [10]! – предложила она.

– К какому кресту?

– К тому старому кресту, что на склоне холма.

– Элен, это слишком далеко. Уже стемнело, и на улице холод…

– Но мы ведь поедем на машине! Александр, ну пожалуйста!

И девушка отдернула занавеску на окне, откуда открывался вид на холмы.

– Посмотри, какая красота!