Зачем скрывать любовь - Кейтлин Крюс Страница 6

– Я не представляю, отчего вы испытываете ко мне такую ненависть с первой минуты нашего знакомства. И не имею понятия, что происходит в вашей голове. – Кэтрин непроизвольно подалась вперед, приблизившись к нему почти вплотную, и, что уж совсем невероятно, ткнула пальцем ему в грудь. С силой. – Но с сегодняшнего дня я требую, чтобы вы относились ко мне как к любой другой своей сотруднице. Хватит вести себя так, будто я демон, посланный из ада специально для того, чтобы вас мучить.

Кажется, он даже затаил дыхание. По крайней мере, пальцем она не ощущала, как поднимается и опускается его грудь. Неужели он окаменел?

– Уберите руку, – процедил Лука, закипая еще больше от гнева. – Немедленно.

Кэтрин пропустила его слова мимо ушей.

– Я не обязана доказывать, что я порядочный человек. – Она еще раз ткнула его пальцем, с не меньшей силой, чем в первый раз. – И я больше не желаю выслушивать от вас оскорбления.

– Я велел вам убрать руку.

Кэтрин бросила на него испепеляющий взгляд.

– Меня не интересует, что вы говорите и что обо мне думаете, – медленно и отчетливо произнесла она и ткнула пальцем в третий раз. Прямо в углубление между выступающими мышцами на торсе.

Движения его были такими быстрыми, что она не успела за ними проследить. Стоило ей ткнуть его пальцем, как в следующую секунду уже ощутила грудью твердые мускулы его торса, а рука ее была заломлена за спину. Чувства Кэтрин было трудно описать. Казалось, неведомая сила сбросила ее с одной из гор, окружавших озеро, и она летит по направлению к земле.

Сердце металось в груди словно в клетке, потемневшее от ярости лицо Луки, его напряженное тело были слишком близко, она прижималась к нему, даже преграда из платья не спасала. Ничто не создавало барьера, через который не мог бы донестись до нее аромат его туалетной воды – немного цитрусовых нот и специи. От него исходил жар, словно от хорошо нагретой печи.

От ощущения близости его обманчиво расслабленного тела внутри все закрутилось в вихрь. Она слышала только гул, через пелену которого до нее донесся голос Луки.

– Дура, – прошипел он. Губы его были так близко, что слово можно было попробовать на вкус. Мысль о том, что она может сейчас прижаться к его губам, сделала ее беспомощной. – Вот что я о тебе думаю. Ясно? – прошептал Лука.

В следующую секунду он склонился к ней и поцеловал.

Он не просил. Не колебался. Он просто взял, что пожелал.

Ощущая его губы, Кэтрин замерла, ожидая очередной волны страха, беспокойства или паники, что обычно сопровождалось проявлением интереса к ней мужчины.

Однако этого не произошло.

Лука целовал ее так же лениво, как делал и все остальное. Рука ее по-прежнему была за спиной. Он положил свободную ладонь ей на щеку, направляя так, как ему было нужно.

Во рту стало мокро и жарко.

Появился новый, прекрасный, животный вкус мужчины.

Он целовал ее так, будто они тысячу раз делали это прежде, словно этот момент был логическим завершением двухлетних отношений.

Ей оставалось только сдаться, позволить этому пламени захватить себя и добраться до самых глубин. На нее давила мощь его торса, от которой появлялась боль в груди и еще нечто тревожащее, вибрирующее и невыносимо тяжелое, что стекало вниз к самому животу. Это нечто настаивало, требовало.

И Кэтрин забыла.

Забыла обо всем, кроме восхитительного вкуса его губ, кроме грубого очарования, волшебства, которое он творил, заставляя ее подчиняться, будто понимал, на что способно ее тело, хотя она сама не имела об этом ни малейшего представления. Она словно перестала существовать, сгорая в этом пламени. Оно обволакивало ее, достигая каждой клеточки, каждое его прикосновение поражало, словно удар, сладкий и волнующий.

Лука отстранил ее от себя так резко, будто ему стало внезапно больно.

– Черт возьми, – пробормотал он и добавил что-то более жесткое на итальянском.

Кэтрин чувствовала, что ему будет непросто сразу ее отпустить, но стояла, не в силах вымолвить ни слова. Она не понимала, что с ней происходит, что значит эта буря внутри, от которой закипает кровь и стучит в висках, словно удары грома. Кожа стала очень чувствительной, и тело отказывалось удерживать в себе то неизвестное, что так яростно бушует внутри.

Они молчали и не сводили друг с друга глаз. Лицо его по-прежнему оставалось суровым, мрачным, но даже это не могло лишить его невероятной мужской привлекательности.

– Вы меня поцеловали, – пролепетала Кэтрин и сразу пожалела об этом.

Она облизала губы, еще хранящие его вкус, и не знала, что с ним делать, как справиться с жарким огнем, бушующим в теле, и еще чем-то томящим и влажным, сосредоточившимся внизу живота.

Ей показалось, или карие глаза стали совсем черными? Так темнеет небо перед штормом.

– Не смейте разыгрывать передо мной невинность, – зло бросил он.

– Не понимаю, что вы хотите сказать.

– Я хочу сказать, что способен увидеть разницу между девственницей и шлюхой, Кэтрин. – Глаза сверкнули, и острые лучи кольнули ее. Она не понимала, почему испытывает сейчас те же чувства, что в момент их поцелуя. – Я могу ее ощутить.

Кэтрин смешалась, не понимая, как должна реагировать в этой ситуации.

– Лука, – начала она очень осторожно, так же, как вела себя, когда изучала вкус его губ. Впрочем, она и сама не понимала, как нашла в себе силы говорить. – Я думаю, нам стоит забыть обо всем, что произошло. Это была лишь слишком сильная эмоциональная реакция в связи с тяжелым днем и…

– Тебе не сделать меня своей следующей жертвой, Кэтрин, – перебил ее Лука. Каждое слово было пропитано негодованием, на лице отразились все чувства, которые он испытывал к ней. – Слышишь меня? Этому не бывать.

– Мне не нужны жертвы. У меня нет оружия. Что же у вас за жизнь, если вы думаете о таких вещах?

Он сжал ее руку и рывком потянул к себе. Огонь внутри ее вспыхнул с новой силой. Кэтрин едва устояла на ногах.

– Я не желаю видеть вас в своем офисе, – прорычал Лука. – Не желаю, чтобы вы пачкали имя Кастелли больше, чем уже сделали. Я не желаю видеть вас рядом с тем, что мне дорого.

Кэтрин услышала, как стучат ее зубы, хотя ей не было холодно.

– Угроза была бы куда более устрашающей, если бы вы не прикасались ко мне, – заговорила она, не сумев придать тону холодность. – Никогда.

Лука отпустил ее и неожиданно рассмеялся, хотя этот смех не имел ничего общего с тем беззаботным и радостным, который сделал его популярным во многих странах.

– Я никогда не унижусь до того, чтобы довольствоваться объедками отца. – Он впился в нее взглядом, чтобы Кэтрин отчетливо поняла, что он имеет в виду, хотя она предпочла бы этого не слышать. – Я также не позволю вам вести свою игру в коллективе моих подчиненных и сбивать людей с толку. Учтите, со мной у вас ничего не получится.