В ее сердце акварель - Юлия Климова Страница 6

– Я умею загадывать желания, и, удивительное дело, многие спешат их исполнить, – ровно произнес Глеб. В его глазах полыхнул огонь, будто кто-то неведомый плеснул керосина на раскаленные угли. – Мне нужен хороший и абсолютно бесплатный номер, и я требую, чтобы меня никто не беспокоил до утра, – сказал он холодно и четко.

Блондинка дернулась, на миг замерла, затем кивнула, молча и медленно выдвинула верхний ящик стойки, достала ключ с биркой № 11 и плавно положила его перед странным гостем.

Как просто. Даже неинтересно. Никакого сопротивления – душа попалась слабая… простая, как копейка.

Глеба постигло разочарование еще и оттого, что он почувствовал: тех самых особенных сил стало меньше – ровно на одно бездарное желание. Ему ли экономить деньги? Хотя наличных-то нет, а в этой дыре банковская карточка – лишь бесполезный и никому не нужный кусок пластика.

«Плевать», – подытожил Глеб, подхватил ключи и, насвистывая, вразвалочку направился к лестнице. На пятой ступеньке он остановился, перегнулся через перила и беззаботно крикнул:

– Эй, отомри!

Блондинка вздрогнула, захлопала ресницами, явно не помня, что происходило еще минуту назад.

«Маг и волшебник? – усмехнулся Глеб. – Ну да, иногда могу».

День обещал стать историческим. Быстро умывшись, заправив постель и ни на секунду не подумав о завтраке, Леся достала из шкафа коричневый чемодан-путешественник и принялась складывать вещи. Переехать она хотела еще вчера, но тетя, не одобрив подобной поспешности, разнервничалась и тоном, не терпящим возражений, сказала: «К самостоятельной жизни ты еще не готова. Полагаю, ты это и сама понимаешь. – Александра Петровна сцепила пальцы перед собой, постояла так немного, а затем добавила со значением: – Однако слово я сдержу: раз тебе исполнилось восемнадцать лет, ты имеешь право вернуться в свою квартиру. Только спешка ни к чему, соберешься завтра утром».

Леся согласилась, хотя на языке уже вертелись подходящие возражения, а сердце торопливым стуком требовало свободы. Нарочитый запах корвалола, единственная седая прядь Александры Петровны, выбившаяся из прически, вредность и паника, тенью пробежавшие по лицу тети, остановили Лесю и заставили кивнуть. Не так-то просто отпустить на волю птицу из клетки: кажется, будто она обязательно пропадет, умрет от голода, заболеет, врежется в столб и шмякнется на асфальт. А еще – птица улетит, а клетка останется, и появится свободное время, которое придется заполнять…

«Хорошо, тетя Саша», – спокойно ответила Леся, сжимая за спиной ключи от квартиры. В ее душе не было ни капли обиды, в ней царил морской штиль, парили чайки, и на ярком солнце искрились белые и желтые песчинки. Вернувшись в свою комнату, Леся посмотрела на черную папку с рисунками, представила, как утром повесит ее на плечо, и тихо с улыбкой произнесла: «Завтра. Слышишь? Мы переедем завтра».

Восемнадцать лет Лесе исполнилось две недели назад, ключи она получила вчера, и теперь уже ничто не могло помешать осуществиться мечте. Надо купить продукты, средство для мытья посуды, шампунь, стиральный порошок, мыло, что-то еще… И даже не хочется торопиться с походом в магазин – каждое мгновение должно приносить ту самую долгожданную радость!

Леся принялась складывать учебники в сумку – в первую очередь протягивая руку к более толстым, оставляя тонкие на потом. Она училась в колледже архитектуры и дизайна и специально сдала экзамены досрочно, чтобы освободить май. Последнее время планы росли и крепли, постепенно они становились нетерпеливыми и настойчиво требовали скорейшей реализации. Лесе хотелось брать уроки живописи, и хотя Александра Петровна передала ей весомую сумму денег, оставшуюся после ремонта квартиры, нужно было подумать о работе. Любой, дающей ощущение независимости и уверенность в будущем.

Тяжести чемодана Леся не почувствовала, бодро пройдя к двери; дежурно пожелав Вике доброго утра, она надела ботинки и подхватила черную папку.

– Будешь ездить туда-сюда, – недовольно сказала Александра Петровна, выходя из кухни, вытирая мокрые руки вафельным полотенцем. – Завтра Андрей бы тебя перевез. И в кого ты такая упрямая?

Но этих «завтра» получалось уже слишком много.

– Ничего страшного, тетя Саша, – ответила Леся. – Я прикинула, за три раза управлюсь.

– На автобусе поедешь? – спросила Вика, убирая волосы от лица. Она только проснулась и стояла в коридоре в ночной рубашке, заспанная, но все же красивая. Огромные глаза, всегда румяные щеки, полные губы и хорошая фигура еще в школе притягивали взгляды почти всех мальчишек. – И не лень тебе?

– Не-а, – легко ответила Леся, улыбнулась и подняла чемодан.

Резкий пронзительный дверной звонок заставил Вику сморщить аккуратный носик, она повернулась к матери, пожала плечами и торопливо прошла в ванную.

– Кого это принесло с утра пораньше? – недовольно произнесла Александра Петровна, отодвинула Лесю в сторону и открыла дверь.

На пороге в голубой униформе, держа в руке узкий прямоугольный конверт, стоял курьер – молодой человек лет двадцати. Нашивка на ветровке сообщала о том, что он готов доставить абсолютно любую корреспонденцию куда угодно, в любое время суток. И равных ему в этом нет и не будет.

– Доброе утро! – весело отрапортовал молодой человек и, безошибочно определив хозяйку квартиры, устремил лучистый взгляд на Александру Петровну.

Сердце у Леси защемило от смутного предчувствия: а будет ли утро добрым?

* * *

Годы идут быстро, и каждый должен помнить об этом с утра и до вечера. Александра Петровна считала именно так и категорически не соглашалась с иным мнением. Мир прост, не надо усложнять, сочинять, врать и потакать собственным неразумным желаниям.

Косметика? Но наши предки женились с прыщами, прекрасно жили и понимали друг друга с полуслова.

В гости к однокласснику? А кто его родители и состоятельная ли это семья?

Нет, замуж по расчету выходить нельзя – это аморально, но руководствоваться только чувствами… По меньшей мере – глупо!

Любовь? На семьдесят пять процентов является вымыслом, писатели вообще нагло зарабатывают, эксплуатируя эту тему. Пишут сказки, сладкие многообещающие истории, а наивные дурочки верят. А нельзя! Следует жить своим умом.

Александра Петровна проводила курьера, достала из кармана байкового халата очки, надела их и решительно вскрыла конверт.

«Александра, пусть Олеся приедет ко мне и погостит недельку. Сегодня в пять часов на станции Утятино ее будет ждать машина.

Дюков».

Вот так: без «здрасте» и «до свидания», без положенных «если», без каких-либо вариантов – день в день! Александра Петровна поджала губы и выдала тяжелый продолжительный вздох, в ее душе вскипело и поднялось недовольство, раздражение выступило красными пятнами на шее, мысли заметались, цепляясь друг за дружку. «Почему нельзя предупредить заранее?! И что теперь? Бегать и собираться? Господи, да за что же муки такие! Сегодня… Он написал «сегодня»…» И только тут картинка в голове Александры Петровны сложилась, рука с письмом опустилась, а взгляд устремился на Лесю. Василий Петрович Дюков «пригласил» подобным образом не по забывчивости, не от пренебрежения к чужим планам и чувствам, не в спешке… Он четко и ясно сделал все, чтобы у Олеси не осталось выбора, и она при любых «не хочу» была бы обязана приехать на станцию Утятино. Письмо. Курьер. Машина. Александра Петровна подозревала, что телефон Дюкова сейчас наверняка недоступен (случалось уже такое в нужный момент) и ничего отменить нельзя.