Страсть в маленьком городе - Андреа Лоренс Страница 6

Лицо Чипа приняло злобное выражение.

— Твоя родная мать была наркоманкой?

Ох, если бы было возможно стереть ему память последних двух минут!

— Да, — сказала Сесилия. — Мою родную мать сгубили наркотики.

Но Чип ее уже не слышал.

— Поверить не могу, что ты мне не сказала. — Его лицо было красным от раздражения. Сесилия ни разу не видела таким своего сдержанного и такого воспитанного жениха. — Я думал, мы с тобой одного круга. Не зря же я предложил тебе стать моей женой. А выходит, ты самозванка. Как можно было согласиться стать моей женой с таким скелетом в шкафу?

Сесилия открыла рот от изумления. Она знала, что новость шокирует Чипа, но чтобы он перешел к оскорблениям?

— Я не самозванка, Чип. Ты всю жизнь меня знаешь. Меня воспитали Морганы в том же дворе, где жил ты. Мы учились в одной школе. Я никакого отношения не имею к своей биологической матери.

Чип отрицательно покачал головой:

— Можешь говорить все, что хочешь, но ложь есть ложь.

Кровь уже кипела в венах Сесилии.

— Чип, я не обманывала тебя. Просто родители решили, что…

— Спасибо Мэверику, — перебил Чип. — Без него я бы так и не узнал, кто ты.

Сесилия не знала, что делать с навернувшимися на глаза слезами. Неужели это конец? Она не могла поверить, но, видимо, все к тому шло.

— Чип…

— Нет, — отрезал он. — Не надо плакать и строить из себя жертву. Прости, Сесилия, но свадьба отменяется. Я не разрушу карьеру из-за женщины, которая меня предала.

Сесилия посмотрела на свое обручальное кольцо: крупный бриллиант в платиновой оправе играл в свете ламп «Техасского клуба». Это кольцо никогда ей не нравилось, но она молчала. Представители высшего общества редко могут похвастаться хорошим вкусом. Они любят вычурность, аляповатость, дороговизну. Сесилия сняла кольцо и протянула через стол.

Приняв свой собственный подарок, Чип положил кольцо в карман:

— Спасибо за понимание.

Обида в душе Сесилии уступила место невольной агрессии. Разве могла она представить такую реакцию своего мужчины?

— Надеюсь, я могу рассчитывать, что это останется тайной? — холодно спросила она.

Брезгливо отмахнувшись, Чип встал из-за стола:

— Какой мне резон об этом рассказывать? Я и так потерял на тебя много времени. Скажи официанту, чтобы записал ужин на мой счет.

С этими словами он развернулся и зашагал к выходу, оставив Сесилию одну с бокалом вина и корзинкой хлебных палочек. Ужин закончился, так и не начавшись.

Сесилия смотрела на пустое кресло перед собой и понимала — душа ее не ранена. Она никогда не любила Чипа. Их отношения были скорее стратегией двух именитых семей. И все же это подло — бросать женщину вот так, не в самый легкий момент ее жизни.

Но Сесилию больше волновал другой вопрос. Слух об их размолвке разлетится со скоростью молнии. Если Чип сдержит слово, то какую причину он озвучит своим близким?

Как ни крути, тайна ее рождения все равно всплывет на поверхность. Роял — из тех городков, где все суют нос в чужие дела. А когда история с матерью-наркоманкой станет достоянием общественности, что будет с ее родителями? Всю жизнь они жили за искусно созданным фасадом. Сможет ли узкий круг их друзей и бизнес-партнеров простить их за многолетнюю ложь?

Слишком много событий для одного дня. Сесилия достала из кошелька деньги — достаточную сумму, чтобы покрыть счет и чаевые, — и вышла из-за стола.

Сев в машину, она откинула мягкую спинку сиденья и легла. Сейчас ей больше всего на свете нужны подруги. Но Симона и Наоми уже на пути в Калифорнию. Поговорить с родителями — плохая идея. Они будут подавлены их разрывом с Чипом больше, чем она сама. Сесилия любила своих родителей, но для них всегда был важнее внешний облик, чем внутренняя составляющая. Она никогда этого не понимала. Как отреагирует мама? На что она пойдет, чтобы вернуться в круг доверия семьи Эшфорд?

Но самой Сесилии было плевать на Эшфордов. Сейчас в ее жизни нет места тем, кто не принимает ее такой, какая она есть.

Выезжая с парковки, Сесилия почему-то повернула налево, а не направо. Не домой. Но слева ничего нет, одна долгая дорога. Видимо, мозг предлагал ей просто ехать вперед и ни о чем не думать. Голове нужно было остыть.

И действительно, не проехав и пять километров, Сесилия вдруг осознала, что все это только к лучшему. Возможно, Мэверик невольно оказал ей услугу. Лучше было разойтись с Чипом до свадьбы, чем потом волочить эти жуткие судебные тяжбы, деля имущество при разводе. И слава богу, что она не успела зачать. Чип так же легко отказался бы и от детей, узнав, что их бабушка умерла от передозировки.

Возможно, это была истерика, но Сесилия захохотала. Больше всего на свете она хотела завести собственную семью. Она обожала родителей, но высокие стандарты Морганов часто так раздражали! Сесилия всю жизнь старалась быть идеальной для них, а не для себя. А что будет, если она оступится и вдруг станет другой? Мало ли таких примеров? Будут ли Морганы любить и защищать свою другую, неидеальную Сесилию?

Справа вдалеке появился старый особняк семьи Уинстон. И в нем, на удивление, горел свет. Сесилия сбавила скорость. Она не знала, что кто-то купил этот дом. Уже много лет здесь никто не жил, но теперь кто-то однозначно находился внутри.

Сама не зная зачем, Сесилия свернула на щебенчатую дорогу, ведущую к особняку. Что, если здесь — тайное прибежище Мэверика?

Возле дома стоял отреставрированный кабриолет «корветт» 1965 года. Сесилия мало что понимала в ретроавтомобилях, но сразу узнала эту машину. Она была изображена на плакате, висевшем в комнате Дикона. Вишневый кабриолет «корветт». Машина мечты его детства.

В какой бы стране мира она ни увидела эту машину, она бы поняла — за рулем едет Дикон Чейз. А сейчас Сесилия поняла совсем другое. Ничего она не хочет больше, чем оказаться внутри старого особняка Уинстонов.

Дикон знал ее тайну. Тогда, давным-давно, будучи безгранично влюбленными друг в друга, они делились всеми своими секретами. Сесилия даже показала ему фотографию своей родной матери. Ту, что когда-то ей передали родители. На фото женщина держала в руках девочку-младенца, которую через неделю заберут у нее органы опеки.

Сесилия часто изучала эту фотографию. Она искала, что у них общего с матерью, а что нет. У этой женщины на фото была необъяснимая, почти мистическая улыбка. Оставаясь одна, Сесилия пыталась разгадать загадку этой странной улыбки.

Дикон ее не осудил. Дикон принимал ее любой — и богатой, избалованной дочкой семьи Морган, и бедным отпрыском героиновой наркоманки. Дикон все равно ее любил.

Сейчас, в это конкретное мгновение, Сесилия мечтала о таком принятии. Не колеблясь ни секунды, она припарковала машину у дома, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Она не знала, как отреагирует Дикон на ее появление, но, судя по его утренней реакции, никак.

Конец ознакомительного фрагмента