Две недели с незнакомцем - Дебра Маллинз Страница 60

– О о?! – Она приложила руку к груди. – Благодарю тебя, Саймон. Они изумительные.

Он закрыл футляр и вложил ей в руку.

– Ты заслуживаешь гораздо большего.

Она положила футляр на книгу и прижала то и другое к груди.

– Ты уверен насчет этого?.. Того, что ты сейчас предложил?

– Да. Но учти, я не смогу долго выдержать без тебя.

Голодная страсть, звучавшая в его голосе, сквозившая в каждом его движении, пробудила волну жара, захлестнувшего ее тело.

– Доброй ночи, Саймон.

– Доброй ночи, Люси. Приятных снов.

Он смотрел, как она уходит, и не мог отвести взгляда от соблазнительного покачивания ее бедер под скромной ночной сорочкой. Сладостное небо! Он надеялся, что период воздержания не продлится слишком долго…

Отвернувшись от соблазна, он направился прямиком к небольшому портрету своего двоюродного дедушки Бартли. Он нажал на скрытую пружину, и в стене открылась маленькая дверка, уводя из поля зрения сам портрет дедушки. Внутри тайной ниши находилась пачка истрепанных дневников в кожаном переплете. Он вынул самый последний, закрыл дверку и направился к письменному столу.

Необоримая жажда писать овладела им. Ему столько нужно было сказать, столько мыслей переполняли его ум, стремясь излиться на бумагу. Он медлил прикоснуться пером к странице. Эти дневники он вел с момента, когда научился писать. В семье, в которой никогда не говорили об эмоциях, никогда не признавались в обуревавших их чувствах из за страха нарушить правила этикета, ему нужно было где то выразить себя. Все, о чем думал когда либо, все, чем он был, можно было найти на страницах этих дневников. Это было именно то, чего хотела Люси. Она хотела знать о нем все, хотела отличить маску от настоящего… реального человека.

Почему он не подумал об этом раньше?

Люси сидела в постели, открытый роман лежал у нее на коленях, но она не смотрела на страницы. Вместо этого она неотрывно смотрела на дверь в комнату Саймона, и прислушиваясь к звукам какого либо движения там.

Впервые с того момента, как она узнала правду, у нее появилась надежда, что они еще могут спасти их брак. Стук в дверь со стороны коридора так испугал ее, что она дернулась, и книжка с шумом упала на пол. Она медленно откинула покрывало, торопливо перебирая в уме возможные варианты, но не предвкушая одного единственного…

– Люси, – прозвучал тихий голос Саймона.

Она замерла, успев уже опустить одну ногу на пол. Это не мог быть он… Он же сказал… Он снова постучал в дверь.

– Люси, впусти меня.

Может быть, он передумал? Если он посмотрит на нее своим голодным взглядом, если он улыбнется ей или, не дай Бог, дотронется до нее…

Она не сможет ему отказать. Никогда не сможет. И они снова ничего не достигнут.

– Я вижу у тебя свет под дверью, – продолжал он терпеливо.

Она совсем выскользнула из постели и медленно направилась к двери. Легкая ночная сорочка на ней вздувалась, как крылья бабочки. Побелевшими от напряжения пальцами она стиснула ручку двери и приложила ухо к косяку.

– Саймон, уже поздно.

– Открой дверь, Люси. У меня здесь есть кое что для тебя. – Голос его прозвучал так близко, словно он говорил ей в самое ухо… Должно быть, он стоял так же близко к двери, как и она. На расстоянии поцелуя…

Она закрыла глаза, пытаясь прогнать манящий образ.

– Отдашь это мне за завтраком.

– Мне бы хотелось отдать это тебе сегодня.

– Саймон, – вымолвила она, вздохнув, – мы же договорились. И пожелали друг другу спокойной ночи…

Он молчал так долго, что Люси решила бы, что он ушел, если бы не шуршание его одежды.

– Открой дверь, Люси. Поверь, я сдержу свое слово.

Она набрала в грудь побольше воздуха – разум ее боролся с тоской по нему – и распахнула дверь.

Он стоял с другой стороны и ждал. Волосы его были всклокочены, будто он причесал их пальцами. Он словно пригвоздил ее серьезным взглядом, и она осознала, что если он попросит, она примет его в свою постель не задумываясь.

Он протянул к ней руку, и потребовалась почти минута, чтобы она поняла: он вовсе не стремится нарушить договор. Она опустила глаза и увидела, что он протягивает ей потрепанный кожаный томик.

– Что это такое?

– Мой дневник с того года, когда я впервые был призван в организацию. – Он снова протянул руку. – Ты хотела знать, кто такой Саймон Севертон на самом деле? Возьми его.

Удивление замедлило все ее движения, но она взяла у него томик.

– Ты хочешь, чтобы я это прочла?

– Конечно, я хочу, чтобы ты это прочла. Просто… не бросай его где попало. Эти страницы содержат все мои мысли и чувства на протяжении последних лет. Я предпочитаю, чтобы это осталось между нами.

Она прижала дневник к груди, наконец осознав, что он ей доверил.

– Никто, кроме меня, твоих записей не прочтет.

Он коротко кивнул:

– Хорошо. Благодарю тебя.

Она кивнула в ответ, и они долго молча стояли друг против друга и смотрели один другому в глаза. Мгновения текли. Ей хотелось пригласить его войти, но прежде чем она успела это сказать, он попятился.

– Тогда… Доброй ночи, Люси.

Пальцы ее сжались на его дневнике, таящем драгоценную частицу его души, скрытую в переплете из телячьей кожи.

– Доброй ночи, Саймон.

Он слегка поклонился и направился по коридору к своей комнате. Люси закрыла дверь и прислонилась к ней, потрясенно глядя на томик в своих руках, словно тот был сделан из бриллиантов.

В отличие от любовного романа, забытого на полу, с этой книжкой она будет бодрствовать, пока не прокричит петух.

Я не могу вести бесполезную жизнь аристократа, когда другие вокруг меня страдают. Мне дан был при рождении дар интеллекта, и я предпочитаю использовать его для помощи моим собратьям, людям, а не для развлечения остротами пресыщенных и развращенных.

«О смысле жизни». Из дневников лорда Девингема

«Пресыщенных и развращенных…»

Эти слова звучали в голове Люси, когда она, зевая, занималась утренним туалетом и спускалась потом в столовую. Как и ожидалось, она до самого утра глотала страницу за страницей дневник Саймона, пока глаза ее не закрылись от усталости. Хотя она далеко не закончила чтение, но то, что она уже узнала, показало ей ярко и четко, каким человеком был ее муж. Дневник охватывал несколько месяцев, следующих после того, как Саймон начал свою службу Короне. Уже на этих первых страницах Люси увидела контуры портрета того идеалиста, который скрывался внутри серьезного и рассудительного графа.