Сети соблазна - Мэри Бэлоу Страница 60

Она переменила тему разговора; в дальнейшем целыми днями и даже неделями она не думала ни о чем другом. Зачем Джеймс ходит к Доре Драммонд? И почему он ничего не рассказывает ей об этом? Впрочем, он вообще очень редко разговаривает с ней.

Она завязала знакомства в округе, и все ее хорошо принимали. Но особенное удовольствие ей доставляла дружба с Карлом Бисли, потому что это была личная дружба, дающая ей возможность расслабиться и болтать обо всем, что придет в голову.

– Мой племянник повадился проводить со мной много времени, – сообщил как-то раз со смехом Карл. – Боюсь, его отец не очень хорошо с ним обращается. Джон всегда нетерпелив с пареньком. Наверное, в большинстве семей есть кто-то непохожий на остальных. Бедняга Джонатан. Он даже с виду не похож на всех. Белая ворона из поговорки. Немного угрюмый паренек, но в нем заложены богатые возможности. Мне нравится его общество.

– Может быть, ему не хватает интересных занятий? – предположила Мэдлин. Ее друг и понятия не имел о том, что поворачивает нож в ее ране.

– Когда он подрастет, его отошлют в школу, – сказал Карл. – Там у него будет множество занятий.

– Миссис Драммонд отошлет его в школу? – спросила Мэдлин.

Карл Бисли улыбнулся:

– Джон – человек небогатый. Но будьте уверены, как-нибудь это да устроится. Найдутся деньги, чтобы Джонатан получил образование, соответствующее его рождению.

И они заговорили о другом:

И именно Карл рассказал ей, что вскоре после Рождества, приедут герцог и герцогиня Питерли, хотя вскоре эту новость узнали все в округе. Герцогиня, кажется, ждет первого ребенка, и ее везут в деревню, где она должна разрешиться от бремени.

Эта новость была довольно утешительной. Герцог и герцогиня состояли в браке уже почти четыре года.

* * *

В первый раз Джеймс увидел Дору в церкви. После того как ее муж оправился после долгой болезни, они пришли туда вместе со своими четырьмя детьми, младший из которых еще сидел на руках.

Он был потрясен, увидев ее. Столько лет он страдал оттого, что потерял ее след. Он всегда воображал их воссоединение, если ему суждено произойти, как мгновение, исполненное возвышенного чувства, когда их глаза встретятся и взгляды выразят все, что они значили друг для друга.

И она неизменно представлялась ему бледной и осунувшейся, несчастной женщиной. И, увидя ее, он заново ощутит свою вину. Он будет чувствовать себя виноватым так, будто сознательно покинул ее. Он наслаждался жизнью в университете, наслаждался свободой от отцовской опеки. И отнюдь не хранил обет воздержания.

И он был потрясен, увидев ее в церкви, обнаружив ту же Дору десять лет спустя. В девушках она была хорошенькой и пухленькой. Теперь же в ней появилось что-то от матроны. Она была спокойной и доверчивой девушкой, всегда готовой доставить удовольствие. Ему не нужно было прибегать к каким-то особым уловкам, чтобы уговорить ее лечь с ним. А потом она немного поплакала, и все.

Она и теперь выглядела спокойной. Никаких внешних признаков ужасных страданий, которые ему воображались. Конечно, прошло много лет.

Она увидела его, когда они выходили из церкви, и он, не улыбаясь, приветствовал ее наклоном головы. Она покраснела и быстро присела в реверансе, а потом повернулась и что-то сказала одному из детей. Не старшему, не Джонатану.

В этом мгновении определенно было что-то от кошмарного сна. Он держит под руку свою жену, которая, отвернувшись от него, обменивается любезностями с кем-то из соседей. А его прежняя любовница находится тут же, в церкви, с их ребенком, который так похож на него.

Каким же нужно было быть безумцем, чтобы вернуться сюда! Неделями вся эта ситуация с Дорой пребывала в спячке, как будто он полагал, что проживет всю жизнь, так и не столкнувшись с ней.

Но она здесь, и не обращать на нее внимания невозможно. Когда-нибудь ему придется заговорить с ней, добиться наконец ответа на вопросы, мучившие его долгие годы. И его сын тоже здесь. Его сын. С мальчиком нужно что-то делать. Как-то устроить его будущее. Может быть, послать его в хорошую школу. Позаботиться, чтобы он сделал карьеру.

Но он держит под руку Мэдлин. И она ничего не знает ни о Доре, ни о Джонатане. Конечно, если только Бисли не разболтал ей. Она с Бисли подружилась, а этот человек обещал отомстить ему много лет тому назад.

Нужно рассказать ей. Рано или поздно, но она должна все узнать. Он должен рассказать ей. Лучше, чтобы это исходило от него, нежели от кого-то другого.

Но как может он рассказать жене о таких вещах? Особенно если учесть, что его с ней отношения основаны на таком шатком фундаменте. Как сумеет он убедить ее, что все это дело прошлого и что хотя он все еще чувствует себя ответственным за это, но оно совершенно не касается его любви к ней?

«Какой любви?» – спросит она.

И он не сможет ответить. Он, кажется, совершенно не в состоянии сказать, что любит ее.

Поэтому он вывел Мэдлин из церкви и подвел прямиком к ожидающему их экипажу, помог ей усесться, сел рядом и всю дорогу до дома молча смотрел в окно. Сочиняя объяснение для Мэдлин, которое так и не было никогда произнесено вслух. Сочиняя речь, в которой он говорил ей о своих истинных чувствах к ней. И не произнеся при этом ни слова.

Не стоило ему приезжать домой. Не стоило жениться на Мэдлин. Нужно было вернуться в Канаду, к торговле пушниной; там он мог жить в одиночестве и никому не приносить вреда, кроме себя самого.

Как-то вечером он ехал верхом, возвращаясь после затянувшегося визита к одному из своих арендаторов, во время которого ему пришлось выслушать и в конце концов одобрить планы этого арендатора расчистить побольше земли под пашню. Внезапно он заметил впереди две маленькие фигурки, бредущие вдоль дороги. Или, точнее, старший брел, обхватив рукой младшего, хромавшего на одну ногу.

Подъехав ближе, он понял, что это Джонатан и Патрик Драммонды. Он натянул поводья, остановившись рядом с мальчиками, и лицо Джонатана посветлело. Патрик плакал.

– Что случилось? – спросил Джеймс.

– Я ему говорил, чтобы он не ходил, – пожаловался Джонатан, – но отец велел взять его с собой. А потом я ему сказал, чтобы он не прыгал с приступки у изгороди, а сошел по ступенькам, как полагается. А он все равно спрыгнул и повредил ногу, и если отец его выпорет, так ему и надо.

Младший икнул.

– Матушка послала меня с поручением к миссис Поттер, – объяснил Джонатан.

– Ну что ж, – сказал Джеймс, подавляя желание сообщить своему сыну, что ему предоставляется хорошая возможность поучиться состраданию, и вспомнив, что многие дети по натуре бывают жестоки друг к другу, – долго же тебе придется ковылять до дому, Патрик.

Малыш засопел и сделал шаг вперед, опираясь о плечо брата.

– Разве что тебе захочется, чтобы я усадил тебя перед собой и проверил, могу ли я проскакать на этом жеребце галопом.