Синеглазая ведьма - Шэна Эйби Страница 60

– Скажи, что выйдешь за меня, – прошептал он, не собираясь отпускать ее.

Сара молча замотала головой.

– Монастырь – не место для тебя. Ты знаешь это, Сара.

Райфл не отпускал ее, но уже не горел от страсти, как минуту назад, и у Сары исчезло ощущение болезненного наслаждения. Она постепенно возвращалась в этот мир. Руки его нежно гладили бедра девушки, лоб касался ее лба.

– Те неясные желания, которые мучают тебя во мраке ночи, – это я, Сара. Это меня ты хочешь. И я знаю это.

– Неотесанный дикарь! – почти с ненавистью прошептала девушка. – Ты ничего не знаешь обо мне!

Райфл тут же доказал ей, что это не так. Оказалось достаточно одного его движения, чтобы у Сары снова закружилась голова, а он подхватил пошатнувшуюся девушку.

– Я прекрасно знаю тебя, Сара Рун, – сказал Райфл, крепко держа ее за плечи. – Даже лучше, чем ты сама. Я знаю, чего хочет твое тело, любовь моя. И знаю, как доставить тебе удовольствие.

– Отпусти меня! – потребовала Сара.

И он вдруг разжал руки и отошел на шаг, оставив ее стоять, бессильно привалившись к полке. Сара не видела больше его лица – только очертания фигуры. Но ей не нужен был свет, она и так знала, что на лице его застыло отвратительное самодовольное выражение. Он радовался ее смятению, ее панике.

– Ты убил моего брата. – Сара прибегла к хорошо знакомому оружию, но даже для нее самой слова эти прозвучали фальшиво.

– Нет!

– Ты сделал это, я знаю. Это был ты.

– Ты прекрасно знаешь, что я не делал этого, Сара. Я не смог бы совершить такое ужасное преступление. Спроси свое сердце. В глубине души ты знаешь: я не виноват.

И Сара вдруг с изумлением поняла, что действительно знает это. Знает, что Райфл из Леонхарта не убивал Рейберта. Джошуа солгал ей.

Сара застонала, обхватив голову руками. Все ее чувства были в смятении.

– Я много чего совершил в своей жизни, миледи, – сказал Райфл, не приближаясь и не делая попытки снова обнять девушку. – Много ужасных вещей за долгие годы войн и набегов. Но только не это, Сара. Твоего брата я не убивал. Поверь мне.

– Я не могу!

– Я знаю, что можешь, потому что я знаю тебя, – ласково произнес Райфл. – И ты выйдешь за меня замуж, Сара Рун. Ты выполнишь мое желание. – Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой. – А я сделаю явью все твои мечты.

Сара вдруг, опомнившись, опрометью кинулась к двери, на улицу, на свежий воздух из этого душного амбара. Райфлу хватило нескольких шагов, чтобы догнать ее и остановить, схватив за плечо.

– Я провожу вас в ваш дом, миледи, – тихо сказал он. – Где вы сможете подумать над моим предложением до завтрашнего дня.

– А потом?

Он нежно провел пальцами по щеке Сары.

– Через несколько дней наступает новый год. И мы с тобой могли бы принести мир на эту землю в новом тысячелетии.

– Демон, – выпалила девушка, вспомнив единственное оскорбление, которое она все еще способна была кинуть этому человеку.

Райфл снова улыбнулся своей дьявольски обаятельной улыбкой.

– Ведьма, – ответил он. – Но ты – моя ведьма, Сара. Помни об этом. Мы будем отличной парой: демон и ведьма.

– Видит бог, ты сводишь меня с ума, – почти закричала Сара.

– Мне известно это, миледи, – прошептал Райфл, целуя ей руку.

– Райфл из Леонхарта все еще жив, милорд.

Джошуа Рун не поднял глаз от еды. Выслушав эту новость, он продолжал методично разрывать руками лежащего перед ним на тарелке фазана.

– Она предала меня, – произнес Джошуа, вперившись взглядом в разорванную плоть. Он говорил тихо, себе под нос, словно второго человека не было в комнате.

– Может быть, у нее просто не было возможности, милорд, – робко заметил Оливер.

– Возможности! Да за такое время я нашел бы тысячу возможностей!

– Может быть, – не сдавался Оливер, – она потеряла фиал и…

– Замолчи. – Джошуа отряхнул руки. Куски мяса полетели на стол. – Она предала меня, потому что выросла именно такой, как я боялся. Я слишком щадил ее.

Оливер наблюдал за хозяином, пытаясь угадать дальнейшее развитие событий по выражению его лица. Джошуа откинулся на спинку стула, задумчиво глядя перед собой.

– Что ж, похоже, дьявол из Леонхарта доживет до конца года. Ладно, позаботимся о том, чтобы он понял – ему не получить Олдрич в наследство.

– Конечно, он скоро поймет это, милорд, – ведь близится конец света.

– Конечно, – согласился Джошуа. – Тогда поприветствуем его по-иному. Надо достойно подготовиться к его приходу – и к концу света заодно.

Сара привыкла, что ей всю жизнь приходилось что-то прятать или скрывать.

Брошь ее матери под шатающимся камнем в углу ее кельи была надежно спрятана от всех, кто захотел бы ее присвоить.

Она скрывала боль потери, которую ощущала в разлуке с Олдричем, с замком Фьонлах, где прошло ее детство.

Страх перед огромным миром, таким ненадежным и полным жестокости и насилия, миром, где можно разрушить счастье и жизнь человека одним ударом. Веру в семью, веру в своего деда, в то, что он любит ее, несмотря ни на что. А теперь – черный фиал с ядом, спрятанный под соломенной крышей хижины. Но особенно тщательно и глубоко прятала Сара свое сердце. Девушка старалась вообще забыть о том, что у нее есть сердце. И вот теперь, обретя его вновь, Сара не узнавала его.

Как могла она ответить взаимностью Райфлу из Леонхарта позволить себе полюбить его?

Как могла поверить ему?

Но, к великому своему отчаянию, Сара чувствовала, что больше всего ей хочется забыть о своем воспитании, о чести и долге перед семьей, обо всем, что говорили ей о дьяволе из Леонхарта, и только смотреть и смотреть в его серые глаза, на его улыбку, предназначенную ей одной. Он обнимал ее – и Сара чувствовала себя на небесах. Он произносил ее имя – и у нее внутри все пело. И он сказал, что хочет взять ее в жены.

Это было воплощением ее тайной мечты. Сара запрещала себе даже думать об этом. Но теперь это могло стать реальностью. И от этого девушке было еще страшнее.

Ей так хотелось верить в него, потому что на карту было поставлено куда больше, чем власть над землей, где она родилась и которую считала своей, куда больше, чем надежда на новое тысячелетие. На карту была поставлена сама ее жизнь. Она должна была сделать выбор. Так что же ей выбрать? Одиночество, пожизненное заточение в мрачной келье, где она станет хранить традиции ненависти, завещанные ей ее семьей? Или жизнь рядом с любимым мужчиной, в доме, который она любила всю свою жизнь и где она сможет снова обрести веру в счастье и, возможно, создать свою собственную семью, способную заменить ей ту, что она готовилась предать?