Дерзкий поцелуй - Маргарет Эванс Портер Страница 61

– Как ты можешь так говорить? Я никогда не была так напугана!

Он снова потащил ее в постель.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– Пользуюсь возможностью, детка. – Его рука накрыла ее грудь и ласкала, сжимая и поглаживая. Вздернув ее сорочку, он обнажил ее ноги и погладил бедра. – Я хочу тебя, Лавиния. Скажи, что ты тоже хочешь меня.

Ее глаза были огромными омутами расплавленного серебра.

– Очень, – прошептала она. – Но это неблагоразумно. И опасно.

Он снял с нее сорочку, обнажив ее белое тело, и лизнул каждый сосок.

– Мне никогда не насытиться тобой, – заявил он.

Она задрожала, когда он проник пальцами в ее мягкое и влажное лоно.

Лавиния наслаждалась. Распалясь от желания, она отвечала ему ласками и голодными поцелуями. Он ведет себя безнравственно, о, так безнравственно – трогает ее там.

И там.

Он навис над ней, прижав ее руки, разведя ее ноги в стороны, и она покорно открылась перед ним. Он вошел в нее, и она задержала дыхание в радостном предвкушении чудесного акта любви.

Она обвила его руками и ногами. Их губы сомкнулись, и их страстный шепот нарушил тишину комнаты. Его язык метался между ее губами, вторя ритмичным толчкам.

Затем это произошло – одновременный бурный финал.

– Ты моя, – произнес он, задыхаясь. – А я твой.

– И это навсегда.

– Давай убежим. В Гретну. В Венецию. В Монквуд. Куда угодно!

– В замок Кэшин?

Этот вопрос удивил даже ее саму. Какая-то сила тянула ее на остров. Она чувствовала, что должна поскорее оказаться дома, но не знала причины.

– Куда захочешь. – Он отодвинулся от нее. – Но пока я не расправлюсь с Уэббом, мы не должны поступать необдуманно.

Она улыбнулась.

– Что может быть необдуманнее того, что мы делаем? Если я завтра пойду к Уэббу и скажу ему...

– Нет, – возразил он.

– Он не осмелится причинить мне вред – он зависит от моей доброй воли.

– С моей точки зрения, все обстоит как раз наоборот. Ты не будешь встречаться с этим шантажистом.

– Но в моей власти его уничтожить, – настаивала она. – Этот адвокат, мистер Шоу, обвинил его в ужасных преступлениях.

Они продолжали спорить, пока он одевался. Гаррик был непреклонен.

– Ты даешь мне слово, что будешь держаться подальше от Уэбба?

Он был готов принять только один ответ. Поэтому она дала ему свое согласие. Гаррик задумчиво посмотрел на нее:

– У меня есть план. Слушай меня внимательно.

Для тайной встречи он выбрал самый скандальный притон в Тотхилл-Филдс. Пивная, где собиралось местное преступное сообщество, была переполнена. В это время года темнело поздно, и те, кто обделывал свои делишки в темноте, собрались здесь, чтобы подождать захода солнца.

Уэбб знал здесь каждого воришку, грабителя, фальшивомонетчика, каждую неряшливо одетую проститутку. Его заинтересовал высокий разбойник в маске и накидке, который сидел в темном углу. Его спутник, констебль, возможно, получал плату за молчание от владельца таверны – между некоторыми беспринципными служителями закона и всяким отребьем существовал тайный уговор.

В «Ребре Адама» посетителям подавали дешевый ром, джин и бренди. Тоннель вел в игорный зал. По всему дому были устроены тайники, в которых прятали награбленное добро. Тот, кому нужно было срочно улизнуть, мог воспользоваться окном на верхнем этаже, которое вело на крышу. Ограбления случались здесь регулярно, и не одно убийство составило дурную репутацию «Ребра Адама». Притон функционировал и как публичный дом – постель можно было снять на несколько часов или на ночь.

Грубая, сильно нарумяненная женщина вытирала стойку бара не слишком чистой тряпкой.

– Че ты пьешь сегодня? – спросила она.

– Ничего, – буркнул Уэбб. – Я жду леди.

– Ну-ну, – проворчала она в ответ. – Как обычно, поведешь ее в комнату, чтобы поразвлечься?

– Что я собираюсь с ней делать, тебя не касается.

Женщина изумленно открыла рот и выпучила красные глаза.

– Боже ж мой! Точно, леди – слишком красивая для такого, как ты.

Он обернулся. Хотя красота ее была скрыта под длинной вуалью, леди Лавиния, сразу было видно, была созданием из совсем другого мира, которое случайно забрело в этот вертеп. Каждый вор и каждая девка вычислили стоимость ее муслинового платья, лайковых перчаток и серебряных пряжек на туфлях с точностью до полупенса.

Хозяин борделя и проститутка уже отпускали на ее счет непристойности, а констебль и разбойник таращились на нее во все глаза.

Уэбб повел ее к лестнице.

– Я снял комнату, где мы сможем поговорить, не боясь, что нас услышат.

Они пошли в номер, который он знал так же хорошо, как и комнаты в своем доме. Он провел здесь бесчисленные часы, сидя в кресле и совещаясь с преступниками. Он знал каждый комок в матрасе, и знал, как он ерзает под тяжестью двух тел.

Его гостья подняла вуаль.

– Я не могла улизнуть из дома, пока миссис Рэдсток не уехала в Оперу, – пояснила она. – Уверена, что вы недоумеваете, почему я потребовала этой встречи.

Она нравилась ему именно тогда, когда нервничала. Это было доказательством его власти над ней.

– Не волнуйтесь. Если возникнет проблема, мы с ней справимся.

– Я передумала выходить замуж за маркиза Ньюболда. Я не могу сделать это, – заявила она.

– Вы выйдете за него замуж, – непреклонно ответил он. – Мне жаль, если вам неприятно становиться леди Ньюболд. Пусть вас утешат семь сотен фунтов в год на карманные расходы, мебель, драгоценности, дома, кареты и лошади, которые вы получите.

Она опустила голову.

– Вы все еще страдаете по тому игроку? – насмешливо спросил он. – Он бросил вас, как только узнал, что ваш отец – тюремная пташка. Очевидно, ваш талант к кувырканию в постели не смог заинтересовать его надолго. Возможно, я должен сообщить ему, что вы переспали с половиной мужчин в тюрьме – от мистера Боуза до тюремного надзирателя.

– Гаррик вам не поверит!

– Глупая девчонка! – разъярился он. – Я не позволю тебе испортить мне жизнь, слышишь?

– Наверное, это слышала вся таверна, – пожала она плечами. Ее спокойствие сводило его с ума. – Мистер Уэбб, вы недалеко продвинетесь в политике, если не будете контролировать свой тон и свои эмоции. Кричать – нехорошо, особенно если это леди.

Она издевается над ним, сука!

– Презирай меня сколько хочешь. Я все равно уничтожу тебя.