Обрученная с ветром - Шеннон Дрейк Страница 62

Он был красивым мальчиком. Глаза еще оставались голубовато-серыми с серебристым отливом, а голова уже в таком раннем возрасте была покрыта темно-рыжими кудрями.

Роза прижалась подбородком к мягкой головке ребенка и улыбнулась.

— Отец, тебе нет никакой необходимости ехать. Я точно знаю, что делаю.

— Я понимаю, дочка…

— Ты также знаешь, что Гарольд Уэсли подыскивает невесту. Ты снова пытаешься заняться сватовством.

Ашкрофт с большим достоинством выпрямился.

— Ты забываешь! — сказал он, грозя ей пальцем. — Я — самый добрый и понимающий из отцов. Я мог бы подписать документы о выдаче тебя замуж, нисколько не заботясь о твоих чувствах, а вместо…

— А вместо этого ты отправил меня в Англию, чтобы я подцепила герцога. И по ошибке я его поймала, но теперь он потерян для меня. Отец, у тебя есть внук! И ты знаешь, что я собираюсь вернуться в Англию, как только почувствую, что Вуди готов к этому. И я буду очень рада, если ты поедешь со мной. Я должна прежде всего заняться делами мужа, которого у меня больше нет, а не стараться поймать следующего!

Глаза ее снова сверкали. Он был рад этому.

— Ба! Ты не собираешься искать другого мужа, Роза!

— Пока нет, — тихо согласилась она. — Отец, я должна…

— Да, да! Ты должна доказать, что Дефорт невиновен. Почему теперь, девочка? Король оставил тебя в покое! Мой внук получит все наследство. Вся эта история забудется, если ты не станешь снова ворошить ее.

Она покачала головой.

— Это никогда не забудется, отец. Если ты так считаешь, значит, ты слишком долго прятался здесь, в своем маленьком колониальном королевстве. И я убеждена, что Джемисона убил Джером, а может быть, и леди Анну тоже. И он живет чрезвычайно хорошо, отец, пользуясь деньгами своей сестры — так написал мне Гарт! Как я могу допустить, чтобы этому человеку сошло с рук убийство и все остальное, что он сделал нам всем!

— Как ты планируешь доказать его вину? — спросил Ашкрофт.

Она вздохнула.

— Я пока не знаю. Когда я вернусь в Англию, мне придется подумать, как именно поймать его в ловушку. Найдется способ. Господь позаботится об этом, я знаю, он должен это сделать.

Ашкрофт снова вздохнул. Встал. Маленькие ручонки внезапно потянулись к нему. Серьезные голубовато-серые глаза изучали его.

— Деда!

О, как этот маленький негодник умел растрогать его! Деда. Это было первое сказанное Вуди слово, сразу после того, как он научился выговаривать «мама». В сущности, сейчас он только это и сказал, но большего и не требовалось. Ашкрофт потянулся к малышу и взял его на руки. Он тут же начал извиваться, чтобы спуститься на пол.

— Она не отпускала тебя на пол, и ты решил, что я это сделаю, да? Ну, может, в один прекрасный день ты и станешь высокомерным герцогом, но сейчас ты будешь слушаться своего дедушку!

Наблюдая за ним, Роза улыбнулась. В считанные секунды Вуди сумел, изгибаясь, спуститься вниз и теперь использовал ногу Ашкрофта в качестве подпорки, пытаясь встать и пойти.

Он был очень решительным ребенком.

Так похожим на своего отца…

— Ну, сэр Вудбайн, — сказала она. — Я отплываю на Бермуды, и я отплываю одна. Ты хочешь, чтобы я еще что-нибудь передала сэру Уэсли?

— Нет, дочка, — сказал он, глядя на нее. Потом с жаром погрозил ей пальцем. — Ты можешь плыть одна, потому что я разрешил тебе!

Роза улыбнулась. Ашкрофт посмотрел вниз, на внука, ползающего у его ног, потом на дочь, легкая улыбка заиграла на его губах.

Когда он потерял власть?

* * *

В этот вечер Мэри Кейт наблюдала за Розой и малышом, когда они вдвоем играли на меховом коврике у камина в красивой комнате Розы. Дом Ашкрофта действительно был прекрасен. За большие деньги он привез из Италии дорогое стекло, и красиво задрапированные окна выходили на реку. Комната Розы была огромной, с камином, занимающим, казалось, целую стену, и хотя дни уже становились прохладнее, здесь всегда было тепло благодаря драпировкам и мехам, разбросанным по ней. У камина лежала большая белая шкура — медведь, убитый на севере.

За нее Ашкрофт тоже дорого заплатил, Мэри Кейт это знала, и не зря: Роза с малышом прекрасно на ней смотрелись.

Роза была в мягкой ночной рубашке и Вуди — тоже. Они, смеясь, кувыркались, сталкивались и играли. Огонь камина отсвечивал в волшебной рыжине волос Розы и ее сына.

Становилось поздно. Малыша пора было укладывать спать.

— Ну, хватит, Роза! — нежно упрекнула Мэри Кейт. — Мне нужно укладывать его. Мне будет трудно, когда вы уедете, если я не смогу уже теперь укладывать его вовремя.

Роза вздохнула, крепче прижимая к себе сына.

— Я не знаю, следует ли мне оставлять его так надолго, Мэри Кейт! Конечно, это верно, что он уже пьет из чашки и ест довольно хорошо, но он все еще нуждается во мне!

— Он сосет из груди все меньше и меньше, и слава Богу, — уверенно заявила Мэри Кейт. — Продолжать его кормить — это значит страшно иссушить себя, вот что! К тому же вы едете всего на два дня. Это прекрасная возможность начать отнимать его от груди.

— Да, но как он…

— Я позабочусь, чтобы ему всего хватало! — заверила Мэри Кейт. — Знаете, юный герцог так ловко управляется с чашкой, что я уже теперь могу представить, как со дня на день он начнет вместе с вашим отцом прикладываться к виски.

Роза засмеялась. Боже, как приятно слышать ее смех.

— Может, ты и права, — согласилась Роза. Она вздохнула. — Только я никогда не отсутствовала больше часа, когда занималась поместьем.

— Вот и пора, — строго сказала Мэри Кейт.

— Пора, потому что почти пришло время возвращаться в Англию, — решительно заявила Роза.

Схватив сына в охапку, она встала, решив хорошенько покормить его в этот вечер. Начать отучать она может и утром.

Мэри Кейт с любовью следила за ней.

— Помните, радость моя, тот давний, давний вечер, который вы провели, шумя, неистовствуя и рассказывая мне об отвратительном лорде Дефорте?

Роза, закрыв глаза, откинулась назад. По ней разлилось волшебное чувство тепла и уюта, которое она испытывала всегда, когда сын, вцепившись в ее грудь, начинал нежно сосать. Услышав слова Мэри Кейт, она вдруг окаменела.

— Да, я помню.

— Но вы полюбили его, верно?

— Да.

— Тогда, Роза, сделайте еще одну попытку! — мягко упрашивала Мэри Кейт.

Они не понимают, думала Роза. Они просто не понимают. Она хотела сделать еще одну попытку…

Просто она не могла забыть. И почему-то была уверена, что такой любви не может больше быть.

Она должна найти способ доказать невиновность Пирса. Обелить его имя.