Опаленные сердца - Шеннон Дрейк Страница 62

Джои увидел отца.

Кэш лежал на полу, сжимая в руках оружие, его голова была в крови. Мертвый или живой? Но Джои не стал останавливаться, чтобы посмотреть, дышит отец или нет.

В дальнем конце комнаты, в старом кресле-качалке сидел Йен, держа на коленях жену. Оба пыльные, в рваной одежде, но такие счастливые, что, кажется, не замечали происходящего вокруг.

– Я до смерти испугался! – Иен погладил жену по щеке, заглянул ей в глаза.

– Ты не должен был отсылать меня.

– Не должен.

– Ты подсыпал мне снотворное?

– Я хотел спасти твою жизнь, – простонал Йен.

– Знаю.

– Ты простишь меня?

– Я тебя люблю.

– Господи, он причинил тебе боль?

– Все не так плохо…

– Я боялся, как бы ты чего-нибудь не сделала с собой, если он… если он…

– Я знала, что ты придешь. Так странно. Почему до сегодняшнего дня я не понимала, что месть не самое главное…

– Главное – жизнь. А еще лучше – жить ради будущего. Хотя мы могли никогда этого не узнать.

–А вдруг он не умер?

– Теперь это дело шерифа.

– Если он жив.

– Слава Богу, да! – прервал их, наконец, Ральф.

Энн улыбнулась и покраснела.

В это время Джои взглянул на отца. Глаза Кэша были открыты. Блекло-голубые, холодные. Пальцы тянулись к курку. Сделав нечеловеческое усилие, Кэш приподнялся и начал медленно поворачивать-ся, намереваясь убить Йена или Энн.

Прежде, чем Джои успел нажать на курок, раздался выстрел. На груди Кэша Уэзерли расплылось красное пятно, точно в области сердца. Вопроса о том, жив он или нет, уже не существовало.

Все повернулись к двери. Там стояла Мэг. Старый отцовский карабин в ее руках еще дымился, по лицу текли слезы, но голос звучал спокойно:

– Он убил мою мать. Практически убил Карла и Дженсона. Они не были такими уж плохими, просто были его сыновьями. Они убиты, я знаю. Во дворе, в грязи. – Мэг закрыла лицо руками.

Йен подошел к ней и ласково обнял.

– Мне очень жаль.

– Их нужно похоронить, – с трудом сказала девушка.

– Мы их похороним, – успокоила ее Энн, вытирая ей слезы. – И начнем новую жизнь, Мэг. Будем жить своей жизнью, и тени прошлого не будут нас беспокоить.

– Аминь, – согласился Джои. – Аминь.

Следующая неделя показалась Энн необычной. Она никогда не испытывала такого страха, как в тот момент, когда стала добычей Кэша, и такой любви, когда увидела Йена, крушащего дверь и ради нее бросающего вызов смерти.

Каждая минута с ним была ей дороже вдвойне. Их любовь стала более глубокой, требовательной, открытой. Они оба узнали ей цену.

В начале недели были похороны, в конце – свадьбы.

Мэг Уэзерли стала миссис Ральф Ренинджер. Далси до последней минуты не верила, что Джои хочет на ней жениться. Но тот настойчиво твердил, что она должна забыть свое прошлое, а будущее у них теперь станет общим.

Эрон сделал предложение Джинджер. Он был красивым молодым человеком, да и за словом в карман не лез, но, к всеобщему удивлению, Джинджер ему отказала.

– Мне нравится моя работа. А раз вы все собираетесь уезжать, я хочу купить салун, если, конечно, Энни с Йеном не против. Я всегда об этом мечтала. Я назову его… например, «У Джинджер», найму девушек, а Шрама и близнецов Игеров оставлю, если они согласятся помогать мне. Гарольду и Анри мне трудно будет найти замену, но я попытаюсь.

И тут всех удивил Эрон. Отказ Джинджер не очень его огорчил, ибо в салун зашла пообедать зеленоглазая Анабелла со своим братом.

Выбрав удобный момент, Эрон подошел к ним, через несколько минут брат направился к карточным столам, молодые люди, оставшись вдвоем, начали оживленный разговор, который длился не меньше двух часов, причем страсти кипели с обеих сторон, а вечером они ушли из салуна, держась за руки. К ночи они вернулись и объявили о своей помолвке.

В течение двадцати четырех часов, будучи отвергнут одной женщиной, Эрон женился на другой.

Итак, Джинджер стала хозяйкой салуна, в котором оставались близнецы и большая часть прислуги. Шериф Бикфорд уже шел на поправку под неустанным присмотром доктора Дилана. Город продолжал жить прежней жизнью, но некоторые из его жителей и гостей собрались в дорогу. Брат Анабеллы решил продолжить свое путешествие в обществе Эрона и сестры. Отец оставил Йену несколько тысяч акров плодородных земель недалеко от одного из быстро растущих городов на территории Колорадо, и они собрались туда.

Анри хотел открыть ресторан, Ральф – адвокатскую контору, а Коко мечтала организовать школу для черных детей. Джои Уэзерли склонялся к занятию сельским хозяйством на ранчо.

А Энн с Йеном собирались учиться жить. Хотя ее рана почти зажила, хлопотливая неделя очень утомила ее. «Слишком много травм, – думала она, – а может быть, слишком много счастья». Но когда все вещи были погружены в фургоны и половина города, в том числе добропорядочные жены с мужьями, собрались, чтобы попрощаться с ними, Энн решила использовать последние минуты пребывания в Куперсвилле.

– Подожди немного! – сказала она Йену, сидевшему на козлах, – я сейчас вернусь.

Она соскочила с фургона и побежала к кладбищу. Там за последнее время появилось много свежих могил, но Энн направилась к могиле Эдди и положила дикий цветок, который сорвала по дороге.

– Ты был хорошим человеком, Эдди, – прошептала она, – ты всегда говорил мне, что я не найду счастья в мести и ненависти. Ты оказался прав, Эдди, и все-таки я рада, что Кэша, этого исчадия ада, больше нет. О, Эдди, ведь это он убил тебя, а я не знала. Теперь покойся с миром. Мне жаль оставлять тебя, но Джинджер обещала заботиться о твоей могиле. Ты знал, Эдди, что месть не так уж важна. Важна справедливость, но всего важнее для меня Йен…

Она услышала шорох и оглянулась. Подошедший Йен обнял ее.

– Эдди, как бы мне хотелось, чтобы вы с ним встретились. Мы муж и жена и очень друг друга любим. Разве это не удивительно? С болью и смертью покончено. Начинается жизнь. По-моему, я красива. Нет, я даже уверена. Я… У нас будет ребенок.

– Что? – закричал Иен.

– Ребенок, – ответила Энн. – Ты знаешь, маленькое человеческое существо, которое пронзительно кричит, пачкает пеленки…

– Ребенок?

– Да, ребенок. По-моему, это возможный результат некоторых интимных моментов отношений мужа с женой и…

– Ребенок!

Энн почувствовала, как сильные руки поднимают ее в воздух, а губы покрывают поцелуями ее лицо.

Йен опустил ее на землю. В его черных глазах, которые она так любила, было только счастье.