Воспоминания - Даниэла Стил Страница 62

Внезапно ему в голову пришла мысль, что мать ревнует.Возможно, она не может стерпеть того, что олицетворяла собой Сирина, того, чтоБрэд сам отыскал ее для себя, завоевал ее и собирался лелеять всю жизнь. Можетбыть, ей хотелось женить его на ком-нибудь, кем она могла бы манипулировать,какой-нибудь девушке, которой она могла бы помыкать, что, как ей, видимо,казалось, она сумеет проделывать с Пэтти.

– Пойми, ты же не можешь позволить ей все времякомандовать собой. Так нельзя.

– Что нельзя? – В дверях стоял Брэд, внимательно инапряженно глядя на обоих. – Чувствую, что-то творится, о чем мне не говорятни слова. Но я не потерплю секретов в моей собственной семье. – Онпосмотрел на жену. – В чем дело, Сирина?

Она опустила глаза, избегая его взгляда. Брэд поднял руку.

– Никаких слез. Просто скажи мне.

Но она не могла говорить, впрочем, и не собиралась.

Первым заговорил Тэдди:

– Она не хочет рассказывать тебе, Брэд, но думаю, тебеследует знать.

Сирина чуть не выскочила из кровати, она протянула к немуруки, пытаясь остановить, и почти крикнула:

– Нет!

– Я расскажу ему, Сирина, – тихо проговорил Тэдди,и Сирина разразилась слезами.

– Ради всего святого, в чем дело? – Этамелодраматическая сцена крайне действовала Брэду на нервы, а он и так уже былвыведен из себя. Брэд только что побывал у Грега, тот так накачался накануневечером, что мажордом все еще пытался привести его в чувство. – Что, чертподери, тут происходит?

Тэдди встал и взглянул ему в лицо.

– Мать не хочет, чтобы Сирина присутствовала насвадьбе.

Сирину словно ударило электрическим током. Брэд, казалось,держался за другой конец этого же провода.

– Что? Ты сошел с ума!

– Нет. Она совершенно недвусмысленно заявила Сирине,что та в долгу перед Пэтти и поэтому ей не следует идти на ее свадьбу. Она жепредложила Сирине дипломатично сказаться больной и остаться дома.

– Это правда?! – Брэд уставился на жену с нескрываемойяростью.

Она кивнула. Он подошел к кровати. Сирина видела, как егобила дрожь.

– Почему ты не сказала об этом мне?

– Я не хотела, чтобы ты сердился на свою мать. –Голос ее дрожал, она едва сдерживала слезы.

– Никогда больше не делай ничего подобного! Есликто-нибудь еще хоть раз скажет тебе нечто подобное, я должен знать! Немедленно!Ясно?

Лицо Брэда выражало страдание, он замолчал и задумался.Долгое время он размышлял, наконец, повернулся к брату.

– Ну-ка, давай вали отсюда, Тэдди, – с грубоватойшутливостью приказал он и тут же посмотрел на Сирину: – А ты вылезай изпостели. Мне абсолютно наплевать, что ты наденешь, но через десять минут тыдолжна быть готова.

– Но, Брэд… Я не могу… Твоя…

– Больше ни слова! – заревел он. – Я – шаферна свадьбе моего брата, а ты моя жена. Понятно? Ты понимаешь это? Ты моя жена,а это означает, что ты идешь со мной всюду, и тебя принимают все, кто любит ипринимает меня, будь то друзья, моя семья или люди, с которыми я работаю. Аесли кто-то не принимает тебя, я хочу это знать. Немедленно! А не посредствомлюбезности моего брата. Это тебе ясно, Сирина?!

– Да, – прошептала она.

– Отлично. Потому что мне хочется, чтобы это было яснотебе и моей матери, Пэтти и Грегу и всякому, кто, видимо, пока этого непонимает. Я пойду и сейчас же объясню это матери, а пока я это делаю, тыподнимай свою задницу с постели, надевай первое попавшееся под руку платье, идвинем на этот свадебный фарс. И никогда больше так не поступай! Даже непытайся прикидываться больной или скрывать что-либо от меня. Ты всегда обо всембудешь рассказывать мне. Понятно?

Сирина кивнула, он подошел, резко привлек ее к себе ипоцеловал.

– Я так сильно люблю тебя, черт подери! Даже мысли недопускаю, чтобы кто-то причинил тебе боль. Обещаю любить, оберегать твою честь,защищать тебя до тех пор, пока мы оба будем живы, по крайней мере, дай мне шанссделать это, крошка. Ведь именно для этого я и есть у тебя. И никогда, никогдане иди на поводу у моей матери.

Сирину одновременно тронула его забота о ней и испугалиупреки, обращенные к матери. Он изучающе смотрел на нее.

– Вчера, когда ты расстроилась, тоже случилось нечтоподобное, Сирина? – Он не отрываясь смотрел ей в глаза, но она толькопокачала головой. – Ты уверена?

– Да, Брэд, да.

Она не могла сказать ему, что свекровь заставила ееподписать документ. Тогда он никогда больше не станет разговаривать со своейматерью, а ей не хотелось быть причиной разрыва. Зла хватало и без того.

Брэд решительно направился к двери, приостановился намгновение и затем улыбнулся ей:

– Я люблю вас, миссис Фуллертон.

– Я люблю вас, подполковник.

Она послала ему воздушный поцелуй. Он скрылся за дверью,стараясь успокоиться перед разговором с матерью.

Брэд нашел Маргарет в своем будуаре, она уже была в красивомшелковом платье, заказанном у Диора специально для свадьбы. В Париже имелисьвсе ее мерки, так что ей оставалось лишь выбрать модель и ткань. На нейкрасовалась шляпка, сконструированная специально для нее.

– Мама, можно войти?

– Конечно же, дорогой. – Она приветливо улыбаласьему. – Сегодня такой торжественный день. Ты уже видел брата?

– Обоих.

– Я имею в виду Грега. Как он?

– Почти в беспамятстве, мама. Слуги пытаются привестиего в себя. Он здорово напился вчера… – Ему хотелось добавить «какобычно», но он сдержался.

– Пэтти его исправит.

Подобной уверенности матери Брэд отнюдь не разделял.

– Может быть. Но прежде чем говорить о Пэтти, мнехотелось бы кое-что расставить по своим местам.

Мать оторопела от его тона, но Брэд и не подумал егосмягчать, продолжив:

– Тебе следует извиниться передо мной, мама. Или,вернее, перед Сириной. Хочу, чтобы тебе стало ясно отныне и навсегда: Сирина –моя жена, нравится тебе это или нет. Ты просила ее не ходить на свадьбу Грега!То, что ты осмеливаешься совершать нечто подобное, поражает меня и причиняетболь. Если ты хочешь, чтобы нас с ней там не было, то тогда все хотя быпонятно, но если ты хочешь, чтобы я был там, то тебе следует знать, что явсегда беру с собой Сирину. – Теперь в его глазах стояли слезы: – Я люблюее всем своим сердцем, мама. Она замечательная девушка, и через несколькомесяцев у нас будет ребенок. Я не могу заставить тебя принять ее. Но я непозволю тебе причинять ей боль. Не вздумай делать что-либо подобное впредь.