Любовь навеки - Патриция Райс Страница 62

Торопливо спускаясь вниз, они слышали встревоженные крики приближающихся к храму людей. Спустившись в церковь, Пенелопа и Грэм упали на колени перед алтарем и замерли. В этот момент первые добежавшие с факелами в руках ворвались внутрь здания, однако перед их глазами предстала мирная картина. Они увидели лишь усердно молящихся у амвона виконта и виконтессу.

Священник, протиснувшись сквозь толпу, вышел вперед и, бросив сначала подозрительный взгляд в сторону винтовой лестницы, внимательно посмотрел на лорда Тревельяна и его жену.

Закончив молитву, Грэм поднялся с колен и помог встать жене.

– Наши молитвы будут услышаны, вот увидите, дорогая, – сказал он, стараясь, чтобы голос донесся до столпившихся вокруг людей.

Пенелопа едва сдержала рвущийся из груди истерический смех.

Священник поджал губы, догадываясь, что слезы, выступившие на глазах Пенелопы, были слезами веселья, однако на следующий день окрестные усадьбы облетел слух о том, что Пенелопа плакала в церкви совсем по другой причине. Вспомнив, как ласково Пенелопа обращалась с; детьми, женщины решили, что леди Тревельян, должно быть, очень страдает от того, что у нее нет ребенка. По мнению местных кумушек, она и ее муж просили Бога о том, чтобы он дал им ребенка, а колокольный звон означал, что Всевышний услышал их. Люди говорили, что отсутствие детей у четы Тревельян связано, наверное, с травмами, полученными лордом в результате несчастного случая, и никто не заподозрил Грэма и Пенелопу в том, что это они устроили переполох, ударив в колокола. Да и кому пришло бы в голову, что леди Тревельян могла взобраться на колокольню? Зачем ей надо было пачкать свои атласные туфельки?

Пенелопа задумалась о своем сумасбродном поступке, лишь когда погрузилась в горячую ванну и взглянула на стоявшие на полу разорванные грязные башмачки. Увидев их, горничная чуть не вскрикнула от ужаса, но Пенелопа не хотела выбрасывать эту пришедшую в негодность обувь. Она не могла расстаться с тем, что напоминало ей о самом замечательном дне в ее жизни. Виконтесса отослала горничную и, нежась в теплой воде, стала воскрешать в памяти события прошедшего дня, заново переживая каждое мгновение.

Она опять и опять мысленно возвращалась к сиене в церкви, когда Грэм страстно поцеловал ее. Это проявление его любви застало ее врасплох. Пенелопа считала, что муж совершенно равнодушен к ней, но сегодня он вел себя так, словно это был Чедуэлл. У Пенелопы сжималось сердце при мысли о том, что все это могло означать. Грэм давно уже не был в Лондоне и не встречался со своей любовницей, поэтому его неудержимо влекло к женщинам. Его поцелуй означал лишь то, что он изголодался по плотским утехам. Пенелопе, конечно, было приятно, что она способна пробудить в нем чувственное влечение, однако этого ей было недостаточно.

Пенелопа потянулась за мылом, и тут дверь, ведущая в комнату Грэма, внезапно распахнулась. Вскрикнув от испуга, Пенелопа на мгновение оцепенела, но тут же пришла в себя и начала озираться в поисках полотенца. Грэм молча наклонился, поднял его с пола и передал жене.

Виконт был одет в длинный халат, его аккуратно зачесанные назад волосы открывали высокий лоб. Их седина оттеняла смуглую кожу его лица. Пенелопе показалось, что черная повязка на глазу Тревельяна выглядит сейчас особенно зловеще. Желваки заиграли на скулах виконта когда он заметил страх в глазах Пенелопы, однако виконт даже не думал уходить.

– Прошу прощения за неожиданное вторжение, – промолвил он. – Я думал, что вы уже успели принять ванну. Может быть, нужна моя помощь?

Пенелопа покраснела до корней волос и попыталась лечь глубже в воду, прикрывшись сверху полотенцем.

– Вы сделаете мне большое одолжение, милорд, если отвернетесь.

Грэм некоторое время пристально смотрел на: влажные волосы, прилипшие к щеке и шее Пенелопы, а потом его взгляд скользнул ниже. Преодолев искушение подойти к жене и вынуть ее из ванны, он повернулся к ней спиной.

– Нам надо поговорить, Пенелопа, – промолвил он, прислушиваясь к плеску воды и представляя ее стройное нагое тело.

– Вы недовольны мной? Мне казалось, вам понравился сегодняшний праздник. Я знаю, что вела себя порой не так, как подобает благородной леди, но, признайте, и ваше поведение далеко не соответствовало нормам светских приличий, – сказала Пенелопа, торопливо вытираясь.

Грэм слышал, как она вышла из ванны, надела халат и стала вытирать ноги. Обернувшись, он увидел, что Пенелопа поставила на край ванны свою безупречной формы ножку, обнаженную до колена, и залюбовался ею. Не понимая, почему он молчит, она подняла на него глаза и тут же выпрямилась, нервно оправляя халат.

– Если я веду себя не так, как диктуют правила приличий, то это еще не значит, что я их плохо знаю. Желательно, чтобы вы не заблуждались на этот счет, Пенелопа, – сказал он. – Я вовсе не сержусь на вас и доволен праздником. Более того, знайте, что это был один из самых счастливых дней в моей жизни!

Немного успокоившись, Пенелопа подошла к туалетному столику и стала вынимать шпильки из волос. Взглянув на себя в зеркало, она увидела в нем раскрасневшуюся растрепанную женщину. У ее халата из голубого атласа слишком глубокий вырез, и Пенелопа старалась не думать об этом. Она старалась также прогнать мысли о том, зачем муж так поздно пришел к ней в комнату.

– Я очень рада, – промолвила Пенелопа. – Вы должны больше смеяться и веселиться. Мне нравится, когда у вас хорошее настроение.

Грэм улыбнулся. Она говорила то, что думала, не пытаясь втереться в доверие или подольститься к нему. Бесхитростность жены восхищала его.

– Я запомню это и буду смеяться почаще, – обещал Грэм. Он пересек комнату и помешал тлеющие в камине угли. – Пенелопа, ответьте мне честно на один вопрос. Сумел ли кто-нибудь завоевать ваше сердце? Не стесняйтесь, говорите прямо. Я знаю, что вы и Гай...

Грэм замолчал. Пенелопа резко обернулась и с недоумением посмотрела на мужа. Он ждал ее ответа с таким видом, будто от ее слов зависела его судьба. Пенелопа не понимала, как можно всерьез задавать подобные вопросы.

– Гай – хороший друг, только и всего, – придя в замешательство, промолвила она и покачала головой. – Я уже говорила вам, что не влюбчива. Мне нравится общаться с людьми, одни мне более симпатичны, другие – менее, но не могу сказать, что кто-то из них покорил мое сердце и завладел моими мыслями.

Грэм внимательно посмотрел на жену:

– Значит, даже Чедуэллу это не удалось? С глаз долой – из сердца вон?

Пенелопа покраснела.

– То, как он поступает, не имеет отношения к велению сердца. Вы действуете неправильно, оставляя меня наедине с ним.

Грэм изобразил на лице раскаяние.

– Но вы же знаете, что не обязаны хранить мне верность, – возразил он. – Честно говоря, я не стал бы ни в чем вас винить, если бы вы остановили свой выбор на Чедуэлле.

Пенелопу охватило смешанное чувство обиды и негодования.