В вихре страсти - Кристи Келли Страница 62

— Энтони…

Он оборвал ее вопрос поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание, а потом накрыл ее собой и втянул сосок во влажные горячие глубины рта.

Виктория со стоном выгнулась всем телом и целиком отдалась упоительным ощущениям. Если бы это могло длиться вечно! Энтони провел языком по ее животу и достиг складок лона. Она жадно впитывала прикосновения жарких губ и с восторгом удвоенного желания приняла проникший в нее палец.

Энергичные ласки не прекращались. Вцепившись в простыни, она оставила попытки контролировать себя и закрыла глаза. Страсть, бушевавшая у нее внутри, требовала выхода и, наконец, вырвалась на свободу.

Придя в себя, Виктория попыталась утихомирить частое прерывистое дыхание и открыла глаза. Энтони улыбнулся, и она, внезапно обретя силы, опрокинула его на спину. Он только молча приподнял бровь.

Она исступленно целовала его. Сегодня ей хотелось сполна насладиться им и доставить ему удовольствие, сравнимое с тем, какое он доставлял ей. Потянувшись рукой к могучему детородному органу, она принялась ласкать его, одновременно блуждая губами по широкой груди и мускулистому животу. И опускаясь, все ниже. Наконец ее рот достиг намеченной цели и с наслаждением вобрал в себя мощь мужского естества.

Энтони застонал. Мгновение спустя Виктория уже лежала на спине, ощущая, как он заполняет ее. Он врывался в нее снова и снова, пока волны наслаждения опять не захлестнули ее, а потом замер и последовал за ней к вершинам страсти.

Сегодня ночью им особенно хорошо друг с другом… Подумав об этом, Виктория вздрогнула и отвернулась от него. Все дело в том, что они были вместе в последний раз. Отсюда такой накал страсти.

Завтра они разъедутся по своим домам. Она вернется к повседневным заботам о детях. А он, вероятно, начнет подыскивать себе жену.

Добропорядочную женщину.

Такую, какой она никогда не была и не будет.

Зато она была и будет сильной. И ни за что не будет плакать у него на глазах. По существу, все проще простого. Есть женщины — и женщины. Одних пэры берут в жены, других — в любовницы. Она принадлежит к числу последних.

Энтони повернулся на бок, притянул Викторию к себе и молча обнял. О чем говорить? Они оба знали, что это их последняя ночь вместе. И понимали — общего будущего у них нет.

Проведя в дороге несколько невыносимо тягостных часов, они наконец возвратились в Лондон. Энтони, стиснув зубы, смотрел, как Виктория покидает карету. У двери своего дома она обернулась, вымученно улыбнулась и вошла внутрь.

Ему удалось подавить в себе острое желание догнать ее. Завтра он вернется сюда с деньгами, чтобы заплатить ей за работу и забрать рубиновое ожерелье сестры.

— Куда теперь, сэр? — спросил кучер.

— В «Уайтс».

Оттуда он пошлет записку Эйнсуорту, встретится с ним, а затем напьется до бесчувствия, чтобы заглушить сердечные муки. Так или иначе, он должен забыть Викторию. Десять минут спустя он вошел в гостиную клуба, выбрал уединенный столик в углу и, вручив посыльному записку, огляделся по сторонам. Слава Богу, ни один из присутствующих джентльменов не был знаком с ним настолько близко, чтобы навязать ему свое общество.

Эйнсуорт, как обычно не привлекая внимания, бесшумно опустился в кресло напротив и сразу приступил к делу:

— Нашел письмо?

— Да.

Быстро ознакомившись с содержанием послания, Эйнсуорт сдвинул седые брови и посмотрел на Энтони:

— Ты видел, кто передал ему это?

— Один из лакеев Фарли. Думаю, он ни при чем. В деле замешана неизвестная женщина, но ее роль мне до конца не ясна. Лично я полагаю, что письмо мог передать лорд Брентвуд.

Эйнсуорт неторопливо отпил виски.

— Брентвуд? Зачем ему примыкать к заговору?

— Понятия не имею. На приеме присутствовал только один человек, состоящий в кровном родстве с королевской фамилией, — лорд Энкрофт. Но я могу поручиться в его невиновности.

— Ты уверен?

— Я знаю Энкрофта со времен Итона и полностью доверяю ему.

— На приеме ты воспользовался его помощью? Энтони понимал, что его ответ не понравится Эйнсуорту.

— Да. Он помог мне следить за Харди. Эйнсуорт подался вперед и резко спросил:

— То есть ты выбрал себе в помощники главного подозреваемого?

— Для меня он вне подозрений. — Энтони потянулся к бутылке виски и наполнил свой бокал.

— Ты становишься сентиментальным, парень. И неряшливым в работе. Думаешь, я не знаю, что ты привозил с собой женщину?

О черт! Энтони поморщился. Он должен был догадаться, что Эйнсуорт пошлет туда кого-то еще.

— У меня не было другого выхода. Лорд Фарли ревнует ко мне Ханну. Поэтому я приехал с женщиной, которая изображала мою любовницу.

— Изображала? Черта с два! — фыркнул Эйнсуорт.

— Кто из гостей ваш человек?

— Брентвуд.

— Что?!

— Да. И, пользуясь твоим выражением, для меня он вне подозрений. — Эйнсуорт помолчал, потягивая виски. — Он проследил за Харди до самого Лондона. Приехал час назад.

Теперь, по крайней мере, ясно, почему Брентвуд упорно навязывал Харди свое общество. Он занимался именно тем, что делал бы сам Энтони, если бы все его мысли не были поглощены Викторией. Впрочем, сейчас это уже не важно.

Он покачал головой:

— Что дальше?

— Харди арестуют. Придется выпытывать у него информацию. Было бы куда лучше, если бы мы знали, кто передал ему письмо.

— От меня что-нибудь требуется? — Энтони испытывал некоторую неловкость. Он привык работать более тщательно.

— Возможно, ты мне еще понадобишься. — Эйнсуорт жестом остановил готового возразить Энтони и продолжил: — Только чтобы завершить это дело. Я помню о нашем договоре.

— Благодарю.

— Ты работал на меня дольше остальных, потому что был одним из лучших. Но я понимаю — у тебя есть обязательства перед семьей. Тебе необходима жена. И дети. Ты не первый пэр, с которым я имею дело. Наше сотрудничество затянулось, мне следовало отпустить тебя раньше.

Энтони задумчиво кивнул. Значит, Эйнсуорт постоянно использует в своей работе пэров. Разумно. Титулованный джентльмен вхож в такие места, куда не всякого допустят.

Эйнсуорт молча похлопал его по плечу и удалился.

Первая порция виски не возымела никакого действия. У Энтони по-прежнему щемило сердце. Он вновь наполнил бокал и медленно опустошил его… Протянув руку за бутылкой, чтобы повторить эту процедуру в четвертый раз, он обнаружил в кресле напротив лорда Селби.

— Чертовски плохо выглядишь, Сомертон.

Чтоб он провалился, этот Селби! Сейчас начнет разливаться соловьем, рассказывая о прелестях семейной жизни.