Брак по расчету - Николь Джордан Страница 62

Он сунул ей в руки лампу. Хизер направилась к хозяйской спальне. Дженна мирно посапывала в колыбельке, раскинувшись и сбросив одеяло. Слезы вновь брызнули из глаз Хизер. Она заботливо укрыла простыней ребенка и отвела прядь смоляных волос с милого личика девочки. Любовь и отчаяние боролись в ней. Крошка снова пошевелилась и что-то пробормотала, словно зная, что больше не увидит новой мамы. Но может, Хизер просто хотелось думать так. Судорожно сглотнув, она отвернулась, гадая, встретятся ли они с Дженной снова и сумеет ли она вынести мысль о том, что их разлука - навечно.

С трудом приоткрыв заплывший глаз, Слоан немедленно зажмурился: солнечное сияние струилось в окна, не задернутые занавесками. Комната Хизер!

Слоан застонал: в висках стучали тысячи стальных молоточков, голова налилась свинцовой тяжестью. Он с величайшей осторожностью перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Но ничего не помогало.

Мысли. Противные, неотвязные, мучительные. Действие виски, к сожалению, кончилось, оставив вместо себя угрызения совести, терзавшие куда безжалостнее любого похмелья. Что же он наделал прошлой ночью?! И пусть детали ускользали из памяти, все случившееся помнилось на редкость отчетливо. Он повел себя как гнусный пьяный ублюдок.

Слоан поморщился и поскорее зажмурил глаза. Но сверлящий внутренний голос не утихал. Да откуда в нем столько жестокости? Ему нет ни прощения, ни оправдания. Набросился на Хизер и бесчеловечно ранил ее, не задумываясь над тем, какую подлость совершает. Ее глаза… ее золотистые глаза, полные слез и муки…

Он достоин куда худшего наказания, чем пощечина! Его бы высечь кнутом, да прилюдно!

Прошло немало времени, прежде чем он набрался мужества встать с кровати и умыться. Еще через час он наконец уговорил себя спуститься на кухню, где и застал Волка, кормившего Дженну молоком и печеньем. Только сейчас Слоан сообразил, что день уже в самом разгаре.

– Где Хизер? - с трудом выговорил он, едва ворочая пересохшим языком.

– Уехала вместе с Джейком, еще ночью, - коротко ответил полукровка, пронизывая его брезгливым взглядом. - Вряд ли ее можно за это осуждать.

– Ты прав.

Слоан медленно побрел к плите и налил себе кофе, мутный, холодный и такой безбожно крепкий, что плесни на корову - шкура облезет. Наверняка стряпня Волка.

Желудок Слоана мгновенно взбунтовался. Поскорее вылив чертово зелье в раковину, он с сожалением огляделся. Куда девались аппетитные, соблазнительные ароматы жареного бекона и пирогов? Никаких тебе пышных блинчиков с кленовым сиропом! Не слышится переливчатый женский смех, от которого сразу становится тепло на душе. Все то, что он принимал как должное со дня приезда Хизер, ушло, испарилось, развеялось.

Совесть с новой силой принялась грызть Слоана.

Дженна широко раскрытыми глазами наблюдала за отцом. Он поспешил поздороваться с дочерью, кривя губы в подобии улыбки, и, рухнув в кресло, подпер руками гудевшую голову.

Волк по- прежнему молчал, хотя выражение его глаз было красноречивее любых слов.

– Знаю, - не выдержал наконец Слоан. - Я вел себя как последний подлец.

– Боюсь, еще хуже, - не согласился Волк.

– Ладно, считай, что твой приятель - просто куча конского навоза. Удовлетворен?

– Почти, - бросил Волк и снова надолго замолчал, чем окончательно истощил терпение Слоана.

– Почему бы тебе не произнести заготовленную речь и не покончить с этим раз и навсегда?

– Ладно, так и быть, - спокойно ответил друг. - Вчера ты перешел все границы. Твоя жена - настоящая леди и, черт возьми, не заслужила, чтобы с ней обращались как с дешевой шлюхой!

– Ты не сказал ничего такого, чего я не повторял бы себе миллион раз, - вздохнул Слоан.

– Что это на тебя нашло?

Откуда ему знать? И как объяснить причину паники, скрутившей его вчера вечером? Признание Хизер в любви насмерть его перепугало, так сильно, что он попытался избавиться от жены.

– Мне показалось, что Хизер - редкостная женщина, - пробурчал Волк.

– Знаю.

– Ты должен молиться на нее. Повезло тебе с женой.

– Да знаю же, черт побери! - завопил Слоан, но тут же сморщился от боли, пронзившей голову. - Можешь не читать проповеди!

– Но кто-то должен тебе объяснить.

– Ты, кажется, собирался в Денвер! Что тебя здесь держит?

– Поеду, когда сочту нужным. Я еще не сказал всего.

– В таком случае поспеши и оставь меня в покое. Волк невозмутимо поднес чашку с молоком к губам малышки.

– Утверждаешь, что знаешь, какое сокровище тебе досталось? Тогда почему ты ни в грош его не ставишь?

– Я ценю ее, ценю! - запальчиво возразил Слоан.

– По-моему, ты обязан извиниться перед леди.

Слоан молча согласился с ним. Еще бы! Да ему следует ползать перед ней на коленях. С поджатым хвостом! Забыть о гордости. Может, тогда она простит его. хотя ему и нет прощения.

– Я отправлюсь к Джейку, как только пройдет голова.

– Пожалуй, лучше подождать немного, дать ей время успокоиться. На твоем месте я нарвал бы цветов.

– Неплохо бы взять с собой Дженну.

– Верно. Она скорее согласится вернуться с тобой, если найдешь, чем ее подкупить.

Слоан пронзил шурина свирепым взглядом.

– А тебе, кажется, все это представление чертовски нравится, не так ли?

Волк широко улыбнулся.

– Именно. Но я не злорадствую. Просто последнее время ты напоминал ожившего мертвеца. Рад, что в тебе проснулся интерес к жизни. Даже с похмелья ты выглядишь куда энергичнее, чем год назад.

– Брось молоть вздор! Интересно, будет ли тебе до смеха, если Хизер всадит в меня пулю?

* * *

Стоя у окна гостиной, Хизер упрямо твердила себе, что плакать нет причин, но слезы непрерывным ручейком катилась по щекам. Ей хотелось бежать, забиться, как раненому зверьку, в нору и зализывать раны. Как мог Слоан так бессердечно оттолкнуть ее?

Но ведь она всегда понимала, что ведет безнадежную битву, пытаясь завоевать Слоана Маккорда, человека, в душе которого царит мрак, а в сердце - горечь.

Хизер закрыла глаза и всхлипнула. Нет, хватит рыдать! Где ее достоинство?! Вместо того чтобы предаваться самобичеванию и жалеть себя, лучше подумай о будущем! По-видимому, нужно уезжать отсюда, и поскорее. Дело дошло до того, что утром она отправилась в город узнать, сколько стоит билет в один конец до Сент-Луиса. Но неожиданно для себя оказалась в редакции газеты «Роки ньюс» и побеседовала с издателем. Гас Макалистер был не только рад ее видеть, но и похвалил за работу над статьями Вернона и предложил постоянное место.