Чайная на Малберри-стрит - Шэрон Оуэнс Страница 62

— Да-да, — продолжала Сэди. — Мой муж — темная лошадка, вы не знали? Он любит путешествовать. Он только что ездил в Париж, где славно провел с Патрисией весь уик-энд. А мне в подарок привез трогательный кулечек розовых конфеток. Так что ваш круиз ему очень понравится. Не сомневайтесь! И Пэтти-Пэт тоже!

В зале стояла гробовая тишина, и все смотрели на Арнольда, который отступал назад. В этот момент мистер Уэлли решил, что пора заканчивать мероприятие. Но у Сэди имелось кое-что и для него. Прячась за шкафом в офисе Арнольда, она услышала немало интересного.

— Я расскажу вам всем об одном маленьком секрете моего мужа. Он собирается уйти из «Окон Уэлли» и открыть собственное дело. Последние несколько недель он потихоньку переманивает перспективных клиентов и напрямую договаривается с поставщиками. Он у меня такой умный!

— Это правда? — тихо спросил мистер Уэлли.

— Нет, конечно! Она помешалась от ревности, — оправдывался Арнольд, заикаясь.

— То есть вы признаете свою связь с другой женщиной, да?

— А знаете, как он вас называет? — продолжала Сэди. — Понимаете, у них с Патрисией такая игра — придумывать всем забавные прозвища.

— Сэди, умоляю тебя, не надо!

— Знаешь, Арнольд, а я думаю, надо. Особенно после того, как я узнала, что ты собираешься вышвырнуть меня из моего собственного дома и оставить без всяких средств.

Ропот возмущения пронесся по залу.

— Где Чарли Драммонд? Они называют вас Деревяшка Драммонд, наверное, потому, что вы не очень бойкий на язык. А где Нора Кеннеди? Или лучше сказать Нора Новосиськенд? Думаю, вы сделали пластическую операцию на груди? А Брет Гарсон? Бедняга Брет, вам нужно проконсультироваться с доктором по поводу метеоризма. Тогда они, возможно, перестанут называть вас Британский Газ. Так, что там еще… А, мистер Уэлли!

— Сэди! Нет!

— Жирная Шишка Уэлли! Это вы! Ха-ха-ха!

Сэди напрягла память, чтобы припомнить другие клички. Но в этом не было необходимости. Деревяшка Драммонд карабкался на сцену и уже закатал рукава на рубашке. Может, он был не мастак говорить, зато всегда недолюбливал Арнольда Смита, и теперь выдался подходящий момент показать мерзавцу где раки зимуют.

Но Арнольд уже дал деру вниз по черной лестнице. Он выскочил через пожарный выход, кинулся к своей любимой машине и рванул с парковки, оставив позади бегущего за ним по пятам Чарли. Он не слышал, как мистер Уэлли уволил его, как до упаду смеялась Сэди и как плакала в туалете Нора Новосиськенд.

Наконец Сэди повернулась к мистеру Уэлли:

— За годы работы мой муж продал великое множество окон. Он трудился не покладая рук. И я очень им гордилась. К сожалению, теперь мы решили идти по жизни каждый своим путем. И поэтому мы хотим пожертвовать это замечательное путешествие в благотворительный фонд. Спасибо и до свидания!

Мистер Уэлли выхватил конверт с билетами из рук Сэди. Председатель был человеком семейным, и тот факт, что никто не сообщил ему о печальном положении дел, очень расстроил его. Сэди помахала гостям и вышла из зала с высоко поднятой головой. Все снова стали аплодировать, больше от смущения, чем по какой-то другой причине.

Сэди собрала чемоданы мужа и оставила их на пороге бунгало. Он пришел за ними на следующий день.

— Знаешь что? — сказала она. — Я только что съела упаковку кукурузных чипсов «Чили» с целой миской перечного соуса, и если бы мне пришлось выбирать между этой вкуснющей едой и твоей драгоценной особой, я выбрала бы чипсы, не задумываясь ни на секунду. И кстати, дом остается у меня. С этой минуты ты будешь общаться со мной только через моего адвоката. До свидания.

Если бы Арнольд согласился на условия Сэди, ей не пришлось бы в обжигающе-холодный канун Рождества среди бела дня лезть по пожарной лестнице к окнам Патрисии Колдуэлл. Но она туда забралась и стояла, спрятавшись за веревкой с бельем, которое кто-то вывесил на свежий воздух. Машинально Сэди пощупала одно из полотенец — не высохло ли. На морозе полотенце затвердело.

Она знала, что Патрисия с Арнольдом сидят дома, потому что все утро следила за входной дверью и оттуда никто не выходил. Сэди съела все бутерброды с ветчиной из своей корзинки и два сладких пирожка. Она окоченела от холода, и у нее сводило ногу. Она решила подождать еще полчаса и бросить эту затею. Из своей засады она прекрасно видела окно кухни. Если бы только кто-нибудь раздвинул занавески, она быстро бы получила то, за чем пришла, и отправилась домой. Сэди налила из клетчатого термоса чашечку горячего шоколада и залпом его выпила, согревая о чашку руки в перчатках. Она помахала рукой, чтобы разогнать пар от шоколада. Она очень надеялась, что хозяйка белья до вечера на работе. Если бы Сэди обнаружили на площадке пожарной лестницы на уровне третьего этажа, объяснить ситуацию было бы трудно, мягко говоря.

Вдруг шторы распахнулись и перед окном возникла Патрисия в пошлом халатике с драконами спереди. Сэди пригнулась за одеревеневшими на холоде полотенцами. За спиной своей ненаглядной появился Арнольд и запустил руки под ее шелковое одеяние. Патрисия обернулась, чтобы поцеловать его, и они сцепились в объятии — точь-в-точь кадр из телепередачи о живой природе. Под халатом у Патрисии ничего не было, а на Арнольде Сэди увидела только малюсенькие черные трусики, которые совершенно не шли ему. Сэди почувствовала себя телевизионным ведущим, когда увидела, как они рухнули на кухонный стол, вгрызаясь друг в друга, подобно паре изголодавшихся насекомых: самка, откровенно продемонстрировав самцу сексуальное желание, привлекла его внимание к своим половым органам, а сама занялась… Бог мой, как хотите, но смотреть на это неприятно. Сэди бросила чашку в свою плетеную корзинку и нащупала фотоаппарат.

В известном смысле все оказалось слишком просто. Чтобы добыть такой снимок, она готова была ждать дни и недели и, в крайнем случае, даже заплатила бы кому-нибудь, кто бы сделал за нее эту работу. И вот, пожалуйста, в первый же день операции «Улики» у нее все получилось, и она вынуждена была признать, что эти двое отдавались страсти со всей душой. Они, наверное, эдак упражняются по десять раз на дню, подумала Сэди. Сама она ни разу не вступала в брачные отношения среди бела дня и уж тем более на стеклянном столе с витыми серебристыми ножками. У Арнольда точно в голове помутится, когда он увидит этот снимок. Если, конечно, у него еще есть чему мутиться. Сэди увидела, как Патрисия длинными красными коготками подцепила резинку черных трусов Арнольда и начала их стаскивать. Он лежал на спине, и Патрисия, сбросив красный халатик, вскарабкалась на своего возлюбленного.

Сэди вспомнила, как она ходила на день естествознания в школу, когда ее сыновья учились в младших классах, и видела двух кузнечиков, дерущихся в стеклянном аквариуме. Этот образ всплыл у нее в голове при взгляде на Арнольда с его тощими руками и ногами, но все еще кругленьким животиком. Двое на столе — сплошь локти, колени, жилы — являли собой иллюстрацию яростной борьбы за сексуальное превосходство: только так возможно описать подобное зрелище. Сюжет явно не из сентиментальных женских романов издательства «Миллс энд Бун». Сэди никогда не видела ничего подобного, даже по спутниковому телевидению, и, надо сказать, была слегка разочарована. Во всяком случае, ради этого вряд ли стоило отказываться от комфортабельного бунгало в Карридаффе. Эдна Эверидж, знаменитая героиня телешоу, как истинная леди могла бы гордиться Сэди, если бы увидела, какие гримасы возникают у нее на лице, пока она наблюдает за мужем и его худосочной подругой в декорациях кухни в минималистском стиле.