Шепчи мне о любви - Ширли Басби Страница 62

— Ты подождешь меня, пока я скажу два-три слова Захари и твоему брату?

Моргана нечаянно зевнула и, пытаясь подделаться под его тон, улыбнулась:

— Подожду, конечно, но не удивляйся, если застанешь меня спящей.

Легко прикоснувшись поцелуем к ее полуоткрытым губам, Ройс отправился на поиски Захари и Джако. Он нашел их в бильярдной, всецело поглощенных игрой. Было очевидно, что они ничего не знали.

За рюмкой бренди Ройс ввел их в курс дела. Сначала он рассказал им о своей поездке в Лондон, свидании со знаменитым адвокатом и посещении Ньюгейта. И только после этого сообщил о покушении на Моргану. Оба молодых человека в ужасе воззрились на него, затем хлынули восклицания, вопросы и проклятия. Ройсу кое-как удалось успокоить их, но прошло немало времени, прежде чем он смог оставить потрясенных юношей и вернуться к Моргане.

Когда Ройс вошел в гостиную, он обнаружил, что Моргана, как котенок, свернулась калачиком на софе. Протянув к ней руки, он прошептал:

— Пойдем со мной, соня. Тебе давно пора в постель. Он взял сонную девушку на руки, как ребенка, и понес в свою спальню. Когда он бережно опустил ее на кровать и с заботливостью и предосторожностью няньки снял с нее лавандовый пеньюар, накрыв одеялами и подложив под голову мягкие подушки, она пробормотала полунасмешливо-полусерьезно:

— Ройс, со мной все в порядке. Вспомни, я ведь выросла в Сен-Джайлсе. Я не настолько труслива, что не смогу снова спать в своей спальне. Со мной все хорошо. Правда!

Развязав шейный платок и сбросив сюртук, он только усмехнулся:

— Ты не правильно поняла меня, милая. Это я не могу вынести, что ты будешь спать в своей комнате! Это я хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной. Только тогда я усну спокойно.

Задув свечу, мерцавшую на мраморной поверхности стола, Ройс торопливо закончил раздеваться. Минутой позже он скользнул в постель, его руки мгновенно протянулись к Моргане — прижать ее к себе. Чувствуя, как доверчиво она прильнула к нему, Ройс ощутил, как напряжение, которое он с таким трудом прятал в течение всего вечера, медленно ослабевает. Но, подумал он со вздохом, они не могут уснуть как ни в чем не бывало.

Прикоснувшись легким поцелуем к виску Морганы, он слегка ослабил объятие и прошептал.

— Я не хочу расстраивать тебя, детка, но нам надо кое-что выяснить. — Он почувствовал, как она кивнула в темноте, и продолжал нежно:

— Мы не говорили с тобой о твоей жизни в Сен-Джайлсе. Но теперь я должен знать: был ли кто-нибудь, кроме одноглазого, кто хотел бы причинить тебе вред?

— Пока ты был с Джако и Захари, я все думала и думала, кто же ненавидит меня так сильно, что даже хотел убить, и не смогла ничего придумать. — Моргана прерывисто вздохнула:

— В Сен-Джайлсе мы держались особняком — отчасти из-за того, что я была переодета, а отчасти потому, что мама воспитала нас так: мы всегда чувствовали, что мы не как все, что мы немножко играем в воровскую жизнь. Это не только потому, что я была девочкой. Мы и вправду были чужаками в Сен-Джайлсе, только притворялись своими. Ты понимаешь, это ведь очень трудно: дома, с мамой, вести себя по-одному, а с остальными совершенно по-другому, поэтому было безопаснее держаться в стороне. Кроме того, мама никогда не скрывала от нас неприязни к жизни прочих обитателей Сен-Джайлса. И если мы не воровали для одноглазого, мы были обычно с ней, дома. Да, верно, Джако и Бену приходилось чаще бывать на улице, я же крутилась около мамы и редко когда высовывала нос на двор. — С явным отчаянием в голосе она вдруг воскликнула:

— Ройс! Я жила так неприметно, откуда такая ненависть, за что?

Ройс ничего не мог придумать, и следующие несколько минут он только ласкал и успокаивал ее. Когда ему показалось, что Моргана в состоянии слушать, он задал ей следующий вопрос:

— А как насчет одноглазого? Может быть, он, убедившись, что ты недосягаема для него, решился на такое? Моргана тяжело вздохнула:

— Я не знаю. Вряд ли. Хотя все может быть. Я ведь никогда не думала, что кто-то хочет моей смерти!

Нежно поцеловав ее щеку и отбросив локоны со лба, медля задать вопрос, мучивший его с того момента, как он узнал о попытке отравления, Ройс все же спросил осторожно:

— А как… твой отец?

Моргана насторожилась. Холодное, гладкое лицо внезапно возникло перед ней, и серые глаза с поволокой, большие серые глаза взглянули на нее.

— Ты знаешь его? Правда? Ты видел его в тот день и не хотел, чтобы он видел меня. Почему? В темноте Ройс скорчил гримасу.

— Да. Я знаю его. И я видел его в тот день, когда ты пыталась обчистить мои карманы, но почему я не хотел, чтобы он узнал тебя, не могу сказать точно: припомни, ведь ты была тогда мальчиком. После всего, что случилось с того дня, и тебе и мне было не до твоего отца, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Ройс почувствовал, как она кивнула, и весь напрягся в ожидании следующего вопроса. Он не получал никакого удовольствия, говоря о Стивене Девлине, а то обстоятельство, что граф был ее отцом, замораживало всякое желание вообще говорить о нем. Если бы Моргана подавила свое любопытство, Ройс был бы счастлив. Он надеялся, что она не будет слишком интересоваться отцом — хотя бы до тех пор, пока враждебность, существовавшая между ним и Девлином, не уменьшится: как-никак Ройс собирался жениться на его дочери, пусть и незаконной. Он не думал, что обоюдное жгучее недоброжелательство благоприятствует его женитьбе. Было непохоже, однако, что Моргана намеревается переменить тему, и с упавшим сердцем Ройс услышал ее неуверенную реплику:

— Он показался мне в тот день таким высокомерным, даже отталкивающим, но я, наверное, ошиблась. Он приятный человек?

«О Господи, что я могу ответить на это?» — с тоской спросил себя Ройс.

Он колебался так долго, что Моргана заволновалась. Наверное, ее отец — чудовище! Вероятно, Ройс знал о каких-то ужасных скандалах, связанных с ним, и не хотел говорить ей о них, в смущении предположила она. Несколькими часами позже она бы стала размышлять, что заставило Ройса скрыть от нее правду, но сейчас, после всех вечерних ужасов, в страхе, что придется пережить еще один кошмар, Моргана быстро произнесла:

— Бог с ним! Я не знаю его — и мне нет до него дела! Если он не обращал на меня ни малейшего внимания девятнадцать лет, зачем ему теперь интересоваться мной и тем более пытаться избавиться от меня!

— Да, скорее всего ты права. Он отверг тебя с самого твоего рождения, ни разу не позаботился узнать, как ты живешь, так зачем ему желать твоей смерти?

Наступило неловкое молчание, затем Моргана прижалась теснее к нему и спросила робким голосом:

— Что мы будем делать, Ройс? Я-я-я не хочу умирать .

— Вот еще! Какой вздор — умирать! — с тревогой шепнул он горячо, прижимая ее к себе, пока рот его исследовал ее теплую нежную щеку и ушко. — Я прекрасно знаю, что нам делать мы поженимся Ты выйдешь за меня?!