Любовник леди Софии - Лиза Клейпас Страница 62

Ник Джентри поднял голову и посмотрел ей в глаза. И в этот миг София поняла, что у него с ней одинаковые глаза — такие же голубые и пронзительные.

— Пожалуйста, — прошептал он, — поверь мне.

— Все хорошо, — успокоила она его дрогнувшим голосом. — Я верю тебе, Джон. Я тебя узнала. Я узнала бы тебя и раньше, но ты сильно изменился.

Борясь со своими чувствами, Джентри ответил ей печальным вздохом.

София же ощутила, как ее собственное лицо исказила гримаса — радости и горя одновременно.

— Ну почему ты не пришел ко мне раньше? Я так долго была одна! Ну почему ты бросил меня, чтобы я столько лет лила по тебе слезы?

Джентри вытер глаза рукавом сюртука и тяжко вздохнул:

— Мы поговорим внутри.

Лакей открыл дверцу кареты, и Джентри — или Джон — легко спрыгнул на тротуар и протянул руки к Софии. Почувствовав, как он подхватил ее за талию, она положила руки ему на плечи, и Ник бережно опустил ее на землю. Однако стоило подошвам ее туфель коснуться тротуара, как София тотчас почувствовала, как у нее дрожат колени. Ноги не слушались ее и могли подвести в любую минуту.

Джентри вновь был вынужден поддержать ее, подхватив на этот раз под локти.

— Не волнуйся. Я поддержу тебя. И прошу меня простить.

— Я понимаю, для тебя это ужасное потрясение.

— Со мной все в порядке, — ответила София, пытаясь — увы, безуспешно — убрать от себя его руки.

Джентри слегка подтолкнул ее по направлению к дому. Судя по всему, когда-то здесь располагалась таверна. София не удержалась и принялась вертеть по сторонам головой, желая получше рассмотреть, куда она попала. Но то, что она Увидела, показалось ей похожим на кошмар. Это была та часть Лондона, куда не осмеливались заходить даже самые храбрые из сыщиков уголовного розыска. Двуногие существа, которые сновали по этим кривым и узким улочкам, меньше всего напоминали людей. Лица у них были какие-то землистые и отталкивающие, а сами они скорее напоминали привидения в рваной одежде.

Повсюду высились, киша крысами и распространяя тошнотворное зловоние, кучи отбросов. К этим и без того омерзительным запахам примешивались удушающие миазмы сточных канав и отхожих мест, а также «ароматы» располагавшейся по соседству скотобойни. У Софии тотчас начали слезиться глаза. А еще повсюду стоял ужасающий шум — раздавались пронзительные выкрики нищих и уличных мальчишек, хрюкали свиньи, кудахтали куры, откуда-то поблизости доносились крики пьяной ссоры и время от времени даже треск пистолетного выстрела.

Бросив взгляд на ее лицо, Джентри грустно улыбнулся.

— Согласен, это, конечно, не Мейфэр. Но не волнуйся, сама не заметишь, как привыкнешь к местным ароматам. Я, например, их почти не замечаю.

— Почему ты живешь именно здесь? — спросила Софии, чувствуя, что ее вот-вот вырвет. — Говорят, у тебя много денег. Наверняка ты можешь позволить себе жилище в другой части города.

— Не волнуйся, у меня есть роскошные апартаменты в Вест-Энде, — успокоил он ее. — Там я встречаю своих богатых клиентов, политиков и прочих толстосумов. Но именно здесь живут воры в законе, находятся воровские притоны и тюрьмы. Вот я и выбрал себе место в непосредственной близости и к тем, и к другим. — Видя, что на лице сестры написано непонимание, он, пока они с ней поднимались по шаткой лестнице, принялся объяснять дальше: — Воры в законе — это такие воры, что занимают верхнюю ступеньку в воровской иерархии. И они держат воровские притоны. Они предпочитают обитать здесь, подальше от беспощадной руки правосудия. Пьют, играют в азартные игры, строят планы на будущее.

— И ты тоже один из них, как ты выразился, вор в законе, только очень богатый? — спросила София, шагая за братом по запутанному лабиринту лестниц, коридоров, переходов и каких-то темных углов и закоулков.

— Что ж, можно сказать и так, — ответил Джентри, как ей показалось, не без гордости. — Но главным образом я занимаюсь тем, что ловлю всякий сброд. Кстати, ловлю весьма успешно.

— Джон, разве ты был рожден для такой жизни? — ужаснулась София падению брата.

— А разве ты была рождена для того, чтобы работать прислугой? — язвительно напомнил ей брат. — Не суди меня строго, София. Мы с тобой оба были вынуждены вести борьбу за существование.

Они подошли к тяжелой двери в конце узкого коридора. Джон распахнул ее, приглашая Софию войти внутрь.

Стоило ей переступить порог, как взгляду ее предстали элегантно обставленные апартаменты. На оклеенных обоями стенах красовались тяжелые зеркала в позолоченных рамах и живописные полотна. В комнатах была расставлена изящная французская мебель, тоже позолоченная и обтянутая парчой. На окнах висели серо-голубые бархатные шторы.

София меньше всего ожидала увидеть такую роскошь здесь, посреди всей этой нищеты и убожества. Широко открытыми от изумления глазами она вопросительно посмотрела на брата.

Джон улыбнулся, видя ее замешательство:

— То, что я вынужден жить на Уэст-стрит, еще не значит, что я должен отказывать себе в красивой жизни.

Все еще пошатываясь от пережитого ею потрясения, София направилась к одному из кресел. Джон подошел к буфету и, налив два стакана бренди, поднес один из них Софии.

— Выпей, — сказал он и заставил взять стакан.

София подчинилась, с благодарностью ощутив, как янтарная жидкость приятно обожгла ей горло. Джон сел рядом. Свой стакан он осушил залпом, словно это была вода, после чего устремил на сестру слегка растерянный взгляд. Было видно, что он потрясен ничуть не меньше, чем она сама.

— Даже не верится, что ты здесь. Сколько лет я думал о тебе, мучился ночами вопросом: что же стало с тобой?

— А почему ты не дал мне знать о том, что ты жив? — спросила София.

Его лицо тотчас приняло суровое выражение.

— Верно, я мог бы это сделать.

— Но не сделал.

Джон задумчиво вперил взгляд в последнюю каплю бренди, что оставалась на дне его стакана.

— Основная причина заключается в том, что тебе было лучше этого не знать. Моя жизнь полна опасностей, не говоря уже о менее приятных вещах. И мне не хотелось, чтобы ты была вынуждена нести на себе позор за то, что у тебя такой брат, как я. Кроме того, я был уверен, что ты уже давно замужем за каким-нибудь славным деревенским малым. Да что там, думал я, у тебя наверняка уже есть дети.

Софии показалось, будто она услышала в его голосе ожесточенные нотки.

— А вместо этого, оказывается, моя сестра все еще старая дева! — Последние два слова прозвучали в его устах почти как ругательство. — Ради Бога, София, ну почему ты пошла в услужение? И куда? На Боу-стрит, черт возьми!

— А кто, по-твоему, женился бы на мне, скажи, Джон? — скептически спросила она. — Кому я была нужна? Ни приданого, ни семьи, ничего, кроме хорошенького личика, которое для местных фермеров и мастеровых ровным счетом ничего не значит. Единственное предложение я получила от местного пекаря — старого и толстого, который годился мне в отцы. Нет, уж лучше работать у кузины Эрнестины, решила я. А что касается Боу-стрит, то скажу честно, мне там нравится.