Цветок в пыли. Месть и закон - Владимир Яцкевич Страница 62

— Бандиты! — вскрикнул машинист, тыча пальцем в сторону платформы.

Виру вскарабкался на угольную кучу, осторожно выглянул и вернулся к топке. Бросив несколько лопат, он закрыл заслонку, не спеша вытер руки тряпкой и дернул тормоз. Плохо закрепленные бочки покатились по платформе, сметая все на своем пути. Скрежет тормозящего состава не смог заглушить треск костей и вопли раздавленных бандитов. Но это не остановило других разбойников. Они спрыгивали с крыши, укрываясь за бочками, обстреливали кабину, не обращая внимания на льющееся со всех сторон топливо.

Словно опытный полководец, Виру одним взглядом окинул поле битвы и тут же принял решение — он вернулся к топке, подхватил на лопату груду раскаленных огненно-красных углей и швырнул их на платформу. Раздался оглушительный взрыв, клубящееся пламя взметнулось вверх. Обескураженные таким отпором, разбойники стали отставать от поезда. На прощание один из них выстрелил почти наугад, и эта шальная пуля пробила грудь инспектора.

Виру добрался до арестантской будки. По иронии судьбы, Джай оборонял место своего предварительного заключения, отстреливаясь до последнего патрона. Он оставил только одну пулю — Джай знал, что бандиты не помилуют их и заживо зароют в землю. Услышав топот ног на крыше, он перехватил винтовку за ствол, как дубинку, и приготовился достойно встретить врага.

— Джай, не стреляй, это я! — раздался, знакомый веселый голос, и сверху на платформу свалился Виру. — Ну, как дела?

— Плохо.

— Что случилось?

Джай молча кивнул на инспектора. Тот лежал на дощатом полу, ухватившись за набухшее на груди темно-багровое пятно.

— Если мы оставим его здесь, он умрет.

— Да, — согласился Виру, сокрушенно вздохнув. — Давай бросим жребий?

В трудные минуты друзья прибегали к такому способу. Они привыкли полагаться на волю случая.

— Орел — остаемся, решка — нет, — сказал Джай. В его руке серебряной рыбкой сверкнула монетка, взметнувшаяся в воздух и вновь скрывшаяся в ладони. Когда он разжал пальцы, Виру увидел на монете орлиный профиль какого-то короля.

— Ну что ж, — улыбнулся весельчак, — придется остаться. Отвезем его в больницу, хотя за это доброе дело нас упекут обратно в тюрьму…

…Тхакур закончил свой рассказ. Он подошел ближе к инспектору Джаваду.

— Эти парни могли бросить меня и скрыться, но они этого не сделали. Значит, они все-таки не совсем испорчены. Я прошу вас, найдите их!

— Если они в какой-нибудь тюрьме, то нет ничего проще, — ответил Джавад, — но если они на свободе…

Инспектор развел руками, показывая, что для такой публики нет никаких границ. Их дом — весь мир.

Лицо Тхакура помрачнело. Было видно, что им овладела какая-то идея и ему больно слышать последние слова Джавада.

— Хорошо, хорошо, — поторопился успокоить его инспектор, — я сделаю все возможное. Вы знаете, у меня есть связи в полицейском управлении, — лицо гостя расплылось в довольной улыбке. Было видно, что он напал на свою любимую тему. — Мои новые друзья имеют большое влияние. Они мне кое-чем обязаны и конечно не откажут в такой пустяковой услуге…

Джавад продолжал расписывать свои успехи по службе, но вскоре заметил, что Тхакур его почти не слушает. Разговор увял как-то сам по себе.

— Вы, должно быть, устали с дороги, — радушно сказал хозяин дома. — Прошу вас, пройдемте к столу.

Гость не стал отказываться. Молчаливый слуга проводил его по коридору. Внезапно одна из дверей приоткрылась, и оттуда выглянула молодая красивая женщина. К сожалению, Джавад не успел ее рассмотреть, она тут же закрыла дверь. За обедом никого, кроме Тхакура и слуги, не было, а сам Джавад не решился ни о чем спрашивать.

Инспектору Джаваду повезло — интересующие его учителя люди сидели в тюрьме. Правда, чтобы выяснить это, ему пришлось перерыть картотеки не только своего, но и трех соседних штатов. И только в четвертом — за двести пятьдесят километров от места службы — он обнаружил имена мошенников, успевших набедокурить и здесь, вдали от постоянной территории их криминальной деятельности.

Джавад вздохнул с облегчением, но на всякий случай решил лично взглянуть на тех, кого так долго и тщательно искал. Прямо из полицейского управления штата он поехал в каменоломни, где работали заключенные местной тюрьмы.

Его приняли довольно любезно, и сам начальник тюрьмы взялся показать гостю своих подопечных.

Джавад шел рядом с моложавым майором в тщательно отглаженном мундире и пробковом шлеме, ловил неприязненные взгляды, которые бросали на них попадавшиеся навстречу заключенные с кирками и ломами, и думал, что ни за что на свете не согласился бы быть на месте нового знакомого. Одно дело — ловить преступников, другое — проходить вместе с ними тягостный путь осуществления законного наказания, возмездия общества за совершенные преступления. Каждый день приходить сюда, чтобы следить за исполнением приговоров, обрекших этих людей на годы, неволи, — нет, он бы так не смог.

А майор спокойно и даже весело улыбается, поигрывая бамбуковым стеком, и ничто, кажется, не может вывести из благодушного настроения человека, в большом и налаженном хозяйстве которого все идет своим чередом.

— Вот они, те, кого вы так мечтали увидеть. Глядите-ка, как всегда, бездельничают.

Джавад обернулся и посмотрел вниз с караульной вышки, куда привел его гостеприимный хозяин. Этих двоих действительно было трудно не узнать даже в клетчатых тюремных робах и шапках. Один из них задумчиво долбил ломом красный поблескивающий камень, нисколько не заботясь о результате и явно на него не рассчитывая, а другой увлеченно махал киркой в воздухе, так ни разу и не донеся ее до земли, и при этом что-то рассказывал своему флегматичному товарищу, корча смешные гримасы и похохатывая от собственных шуточек.

И что могло понадобиться Тхакуру от этих завсегдатаев тюрем, беспечно прожигающих жизнь между двумя отсидками? Впрочем, Джвад выполнил свое обещание и нашел их для учителя, а все остальное не должно его волновать.

— Скажите, когда заканчивается их срок? — спросил он у майора.

— Восемнадцатого числа этого месяца, — не задумываясь ответил начальник тюрьмы.

Джавад не смог сдержать усмешки: интересно, майор так же хорошо помнит сроки и даты выхода всех своих подопечных или эта парочка бездельников сумела вывести из терпения даже такого выдержанного джентльмена, как этот щеголевато одетый офицер с безукоризненными манерами?

— Попались на ерунде, — продолжал начальник тюрьмы, будто отвечая на безмолвный вопрос Джавада. — Надеюсь, когда им вздумается сесть надолго, они сделают это не в нашем штате — новая встреча с ними, признаюсь, не сделала бы меня счастливым.

— Об этом наверняка молятся все начальники окрестных тюрем, в которые Виру с Джаем попадали хоть разок, — улыбнулся Джавад. — А впрочем, желаю вам, чтобы на этот раз они отправились шалить куда-нибудь подальше от вашего штата, да и от моего заодно. Если уж помечтать, то лучше всего им было бы упражняться за границей — ведь нельзя же надеяться всерьез, что они вообще перестанут безобразничать!