Уроки соблазна - Карен Хокинс Страница 63

Она вся пылала. Она жаждала его, стремилась к нему глубоко внутри. Он самым легким поцелуем прикоснулся к ее щеке, его рот оставил влажный след, тянущийся до уха. Его дыхание тронуло мочку ее уха, и ее пронзила восхитительная дрожь. Он действовал медленно, нарочито, его намерения были совершенно ясными: он хотел, чтобы она обезумела от желания, а потом он овладеет ею, утолит свою боль в экстазе их любви.

Почему бы и нет? Почему не применить этот метод, который давал им обоим такое наслаждение? Если это даст ему передышку на час или два, то это самое меньшее, что она может сделать.

Он расшнуровал ее платье, и не успела она ничего понять, как уже лежала обнаженной перед ним. Она дотронулась до его лица, осторожно разглаживая морщинки вокруг рта, потом потянула его за сорочку. Не говоря ни слова, он разделся. Сара проводила ладонями по его горячей коже, целовала его шею, его подбородок.

Он накрыл ее рот губами и поцеловал нежным, глубоким поцелуем, вложив в него всю свою душу. Слава Богу, она пришла только сегодня утром, после того, как ужасная ночь закончилась. Но это... это безумие. Однако его ничто уже не беспокоило, он мог лишь ощущать это мгновение, эту секунду. Он приподнялся и повис над ней, его пальцы запутались в ее черных блестящих волосах.

– Люби меня, Сара. Позволь мне войти в тебя.

Она раздвинула бедра и крепко прижала его к себе. Ник неторопливо опустился в нее, так неспешно, что она застонала от его медлительности. Он замер, смакуя свое проникновение, наслаждаясь жаром и теснотой. Внезапно он потерял терпение и толчком проник в глубину, еще теснее прижав ее к себе, теряясь в ее шелковистой нежности. Ее глаза широко раскрылись, она ахнула и прильнула к нему. Он заскрипел зубами, омываемый волнами наслаждения, которое она ему дарила, теряясь в половодье ощущений. Шелковистые объятия толкали его к завершению, и он взорвался глубоко внутри ее.

Он долго лежал так, впитывая ее нежность и теплоту. Понимание того, что он наделал, проникло в его сознание. Господи, нет. О чем он только думал? Браня собственную слабость, он заставил себя подняться, перебросить ноги через край кровати. И уронил голову на руки. Проклятие.

Сара приподнялась на локте, и в ее голосе зазвучала тревога.

– О нет! Неужели у тебя сильнее разболелась голова?

Он бросил на нее взгляд и не смог отвести его. Спутанные волосы рассыпались по плечам полночным облаком, щеки разрумянились. Мягкий свет сиял в светло-голубых глазах, лицо было полно тревоги.

Несомненно, одна ошибка не может привести к катастрофе. В конце концов, она была замужем за Джулиусом три года и не забеременела. Его охватило чувство облегчения при этой мысли, и он покачал головой.

– Собственно говоря, голова почти прошла. – И это было правдой, боль еще не ушла совсем, но отодвинулась куда-то далеко, оставив лишь воспоминание о том, что было раньше.

– Почти? – Сара нахмурилась и он понял, что мозг ее лихорадочно работает. – Ник, может быть, физическая усталость тебе полезна?

Это возможно, подумал он; он никогда раньше не пробовал. Пока он думал о том, что скорее всего она права, ее рука скользнула к его паху и нашла его плоть. Он вернулся к жизни от ее прикосновения и становился все тверже, пока ее рука сжимала его.

– Ник, – тихо сказала Сара. – Если наша первая попытка не совсем избавила тебя от боли, может быть, следующая полностью тебя вылечит.

Она гладила его, и Нику пришлось прикусить губу, чтобы не застонать вслух. Она эротична и одновременно невинна, это сочетание опьяняло, как вино. А он жаждал се, желал ее, хотел ее с каждым вздохом.

Но воспоминание о выражении на ее лице, когда она поняла, что он слишком слаб, чтобы самому бороться с болью, мысль о том, что она подумает о нем, когда ему придется обратиться за облегчением к опию, заставила его внутренне содрогнуться. Он мог вынести многое, даже потерю Гиббертон-Холла и собственной гордости. Он может примириться с потерей всего, только не ее.

Он снял руку Сары со своего тела и завел за голову. Потом взял вторую руку и тоже положил ее туда. Она тут же потерлась бедрами о его тело, ее обнаженная плоть задела его, отчего он заскрипел зубами.

– Сара, прекрати. Мы не должны этого делать.

Она смотрела на него и улыбалась, снова приподнимая к нему бедра.

– Почему?

– Потому что я так сказал.

Он быстро поцеловал ее в лоб и скатился с кровати. Должно быть, он сошел с ума, если позволил этому зайти так далеко. Он рывком натянул панталоны, надел сорочку через голову, схватил сапоги, чувствуя свою вину.

– Ник. – Голос Сары звучал тихо и хрипло, голос женщины, жаждущей, чтобы к ней прикасались. – Пожалуйста, вернись в постель.

Он повернулся к ней спиной и застегнул брюки. Он не смел даже взглянуть на нее.

– Не сейчас. – Он услышал шуршание. Будто она придвинулась к краю кровати.

– Ник, я...

– Одевайся, Сара. – Он быстро поцеловал ее волосы и вышел, закрыв за собой дверь.

В коридоре он остановился, держась за ручку двери. Сердце у него болело сильнее, чем когда-либо голова. Он прислонился лбом к гладкому дереву и закрыл глаза. Боже, помоги, он слишком привязался к Саре, его счастье слишком сильно зависит от нее. Для них обоих было бы лучше, если бы они держались друг от друга подальше, сближаясь для взаимного удовольствия, и не более того. Ему не следовало позволять ей затуманить его разум, но он оказался бессилен сопротивляться ей. А когда он уложил ее в постель, он не смог ее отпустить. Он страстно желал ее; все его мысли были полны ею. Может, это просто потому, что она ежедневно находится так близко? Или не только поэтому?

Хотя он думал, что эффект будет обратным, но то, что теперь она принадлежит ему, делало ее еще более соблазнительной. Он никогда не думал о браке как об эротическом приключении, но он оказался именно таким. Каждое движение Сары, тембр ее голоса, свежий аромат ее кожи, густая грива волос – все это принадлежало ему и никому больше, К своему изумлению, он обнаружил, что он собственник. Ник закрыл глаза, ему казалось, что какая-то толстая веревка сдавила ему горло и угрожала перекрыть дыхание. Его головная боль исчезла во время их любовных игр, но сейчас она вернулась и молотом стучала в голове. Он должен был устоять. А если не может, то ему надо ее оставить. У Николаса Монтроуза нет другого пути.

Неделю спустя Энтони Эллиот, граф Грейлей, вышел из своей кареты и повернулся к дому, который снял в Бате. Он был хорошо построен и не имел ненужных украшений, которыми грешило большинство зданий в городе, поэтому он подумывал о том, чтобы его купить, если удастся уговорить владельца. Сара теперь поселилась в этих местах, и было бы удобно иметь поблизости постоянное жилище.

Он поднялся по лестнице к парадному входу. Прошло три недели с тех пор, как Сара вышла замуж. Они с Маркусом по очереди навещали ее и сообщали друг другу о том, что видели. Вчера была его очередь, и визит его встревожил.