Скандально известная - Карен Робардс Страница 63

– Он окончательно улестил вас своими гладкими речами, верно? Мисс Габби, не стоит вам водить с ним компанию. От него одни неприятности.

– Джим…

– Ладно, иду. Но скажу прямо: напрасно вы о нем беспокоитесь. Скорее всего, он замыслил новое жульничество и решил убраться отсюда.

Когда Джим вернулся и сообщил, что Трент жив и здоров, по-прежнему находится в Лондоне и что, судя по рассказам слуг и грумов, ни Уикхэма, ни Барнета рядом с герцогом не было, Габби чуть не стало дурно.

Причин для отсутствия у Ника было множество, причем одна хуже другой.

Сославшись на усталость после вчерашнего приступа головной боли, Габби отказалась сопровождать Клер и Бет и сразу после ленча поднялась наверх. Она сознавала, что ведет себя недостойно, но все же решила войти в спальню Уикхэма… то есть Ника. А вдруг ей удастся обнаружить то, что позволит выяснить причину его поспешного отъезда?

Отъезда без всякого предупреждения.

Именно это тревожило Габби больше всего.

Она прошла в дверь, разделявшую их покои, чувствуя себя преступницей. Обычно в это время дня слуги выполняли свои обязанности в других частях дома, и все же Габби было бы неприятно, если бы ее застали роющейся в вещах Уикхэма. Ее могли неправильно понять…

Как ни странно, в его покоях было очень уютно. В гардеробной лежала расческа с несколькими застрявшими в зубьях блестящими черными волосками. В углу стояли начищенные до блеска ботфорты с кисточками. На спинке кресла висели шейные платки. Испытывая чувство вины, Габби выдвигала ящики, просматривала их содержимое, но не нашла ничего, кроме запонок и обычных безделушек, которые был обязан иметь каждый светский человек.

В спальне было еще меньше личного. На каминной полке лежали складная подзорная труба и коробка с сигарами, на столике у камина стояла бутылка бренди, а на комоде лежала книга, посвященная военной истории.

Ничто не говорило о том, кто он и чем занимается; ничто не говорило о том, где он может быть.

Чувствуя себя еще более виноватой, Габби выдвинула единственный ящик прикроватной тумбочки.

Первым, на что она обратила внимание, был запах. Густой, душный и сладкий запах увядающих роз. Она сморщила нос и едва не улыбнулась. Такой запах не мог нравиться Нику. И все же, он казался ей смутно знакомым. Габби слегка нахмурилась, посмотрела на пачку тщательно сложенных листков и все поняла.

Так пахли надушенные записочки леди Уэйр.

Читать чужие письма непозволительно. Габби знала это, знала, что должна задвинуть ящик и уйти из комнаты. Но это было выше ее сил.

Она развернула одну из записок и начала читать.

Кроме недвусмысленных объяснений в любви, там содержались эротичные описания того, что топcher [9] Уикхэм уже делал с леди Уэйр, и того, что ему еще предстояло сделать.

Когда Габби ознакомилась с содержанием всех шести записок, она почувствовала себя так, словно ей нанесли смертельный удар. От ее лица отлила кровь, живот свело судорогой. Казалось, что ее вот-вот стошнит.

Кое-что из описанного она познала на собственном опыте. Mon cher Уикхэм обучил этому и ее саму.

– Миледи!

Голос Мэри, донесшийся из соседней комнаты, заставил ее поднять голову. Габби положила последнюю записку на место, задвинула ящик и неторопливо вернулась к себе.

Она больше не боялась, что ее застанут в спальне Уикхэма. Она вообще больше ничего не боялась. В ушах Габби звучало слово, небрежно брошенное им в ту незабываемую ночь, когда она позволила соблазнить себя человеку, которого Джим называл отпетым мошенником. Это было слово «завтра». Таким своеобразным способом он предупредил ее, что завтрашний день наступит.

И этот день наступил.

А она еще боялась за него! Дура, набитая дура! Нет, хуже: никому не нужная старая дева, вешающаяся на шею уставшему от нее любовнику! Конечно, он и не собирался предупреждать ее, когда почему-то ушел из дома вместе с Барнетом. Эта ночь была для нее всем на свете. А для него – всего лишь приятным приключением в женском обществе, которое он позволял себе почти каждую ночь. Пустяк, ничего особенного… Однако от этой мысли у нее разрывалось сердце.

– Ох, мэм, вы здесь!

Габби машинально прошла в свою спальню. Заметив ее, Мэри сначала улыбнулась, а затем нахмурилась.

– У миледи опять болит голова? – сочувственно спросила она. – Вы побледнели.

– Ты что-то хотела, Мэри? – спросила Габби, удивившись тому, что ее голос звучит хладнокровно и уверенно. Она чувствовала себя раненой – нет, уничтоженной. К счастью, годы жизни с отцом приучили ее не показывать миру своих слез.

– Миледи, прибыли мистер Джеймисон и леди Сэлкомб. Они велели мне подняться и сообщить о своем визите. Миледи, сказать им, что вы нездоровы?

Габби тяжело вздохнула. Визит мистера Джеймисона означал только одно: он хочет сделать ей официальное предложение.

Она будет дурой, если отвергнет его. Слава богу, что ей хватило времени опомниться.

– Нет, Мэри. Сейчас я приду. Помоги мне вымыть руки и причесаться.

Габби вымыла руки, и Мэри помогла ей подколоть волосы. Потом Габби спустилась на первый этаж. Однако спастись от аромата увядающих роз было невозможно. Как она ни терла руки, запах духов леди Уэйр намертво пристал к ее коже.

На следующий вечер состоялся бал в честь дебюта Клер. Хотя вокруг шли лихорадочные приготовления под руководством тети Августы, Габби чуть не забыла об этом событии. Если бы Клер силой не загнала ее в гардеробную, а Мэри не заставила свою хозяйку принять ванну, одеться и причесаться, Габби сослалась бы на нездоровье и осталась наверху. Тем более что это было недалеко от правды. Она три дня почти ничего не ела, а не спала вовсе.

Уикхэм так и не вернулся. Он исчез без предупреждения и отсутствовал уже три дня.

Когда Габби спустилась, тетя Августа схватила ее за руку, отвела в угол и прошипела ей на ухо:

– Я убью этого мальчишку!

Леди Сэлкомб была в платье из пурпурного атласа. На ее шее красовалось внушительное бриллиантовое колье, в седых волосах покачивались три пера страуса.

Габби, на которой было желтое бальное платье, отделанное золотистым кружевом, знала, что величественная тетка и красавица Клер затмевают ее, но была только рада этому.

– Он здесь хозяин. Что скажут люди, если увидят, что его нет на балу?

Она обвела глазами Габби и Клер, стоявшую рядом с сестрой и напоминавшую сказочную принцессу. На Клер было белое платье с блестками, шею украшала нитка жемчуга.

– Вы обе выглядите так, как положено. Габриэлла, пощипли щеки. Ты слишком бледна.