Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик Страница 64

Элизабет на минуту заколебалась, потом призналась.

– Эмрис, все эти годы я носила его у сердца, оно было для меня напоминанием о тебе, залогом нашей будущей встречи. Оно было мне дорого. – Она подняла на него глаза. – Но сейчас, теперь, мне хотелось бы… хотелось бы передать его Джеми.

Он пристально взглянул в ее глаза.

– Девочка не знает, кто ее отец. И скорее всего никогда этого не узнает. Но на всякий случай, мне кажется, будет правильно, если оно будет у нее. Как ты думаешь?

– По-моему, замечательно. – Эмрис положил руку ей на плечо и серьезно взглянул на нее. – Но у меня есть одно условие.

– Опять условие?

– Да. Возможно, это последнее и основное условие.

– Хорошо. И какое же?

– Ты никогда не оставишь меня.

Элизабет широко улыбнулась.

– Никогда!

Легкий ветерок, залетевший в окно, едва заметным дуновением ласково коснулся их обнаженных тел.

Элизабет остановилась, прислушиваясь к доносившейся снаружи звонкой песне жаворонка, и, приподнявшись, задорно посмотрела на лежащего рядом Эмриса.

– Ну что? Еще разочек?

– Элизабет Болейн, ты настоящая ведьма! – отозвался Эмрис, притворно нахмурившись.

С рычанием, исходящим, казалось, из самого нутра, он приподнялся и, опрокинув Элизабет на спину, возлег на нее сверху. В момент первого взрыва их страсти Эмрис дал себе слово, что это больше не повторится, что в следующий раз он даст возможность ей насладиться изысканными и утонченными любовными играми, а не будет набрасываться на нее как обезумевший дикарь.

Однако следующий раз последовал очень скоро и был полон того же дикого накала, что и первый.

И все-таки он собирался выполнить обещание, данное себе. Наклонившись над ней, Эмрис начал медленно-медленно ласкать ее грудь.

Это была фантастическая ночь, к концу которой он потерял счет своим невыполненным обещаниям.

Эмрису пришлось смириться с фактом, что с женщиной подобной Элизабет просто невозможно заниматься любовью неторопливо. В постели она вела себя как сущая тигрица. Она зажигалась от малейшего его прикосновения. И сейчас тоже он с наслаждением наблюдал, как она страстно извивается под напором его ласк. Он оторвался от одной груди и перенес свое внимание на другую. Элизабет ответила на ласку глухим стоном.

Он разбудил ее совсем недавно, нежно лаская и шепча на ушко соблазнительнейшие вещи. Ему действительно хотелось научить ее многому – самым различным способам доставить наслаждение друг другу. И к тому же он хотел доказать ей, что близость мужчины и женщины – это не просто утоление страсти. Ему хотелось показать ей романтическую прелюдию любовной игры.

Но она немедленно включилась в нее и, горя от возбуждения, стала брать инициативу на себя. Любознательная по природе, она в прошедшую ночь сбросила с себя все сдерживающие оковы и с энтузиазмом осваивала все, что он преподавал ей. Она ласкала его, дразнила, прикасаясь кончиком языка к его горящей от желания плоти, счастливая и довольная тем возбуждающим эффектом, которого она достигала таким способом. Элизабет доставила ему неимоверное наслаждение, и теперь наступил его черед.

Нежась на пуховой постели, подобно какому-нибудь божеству, Элизабет пребывала в неизъяснимом блаженстве. Эмрис лелеял ее тело, ласкал и целовал, и на все ее попытки включиться и тоже проявить активность спокойно укладывал обратно.

Продолжая целовать ее грудь, он нежно поглаживал рукой ее все ниже и ниже, пока не добрался до курчавого черного треугольника. Застонав от удовольствия, она попыталась приподняться, но он ей не позволил.

– Просто лежи спокойно, любовь моя, – приказал он, склоняясь над ней. – Теперь мой черед доставить тебе удовольствие.

– Но это просто нечестно, – смущенно улыбнулась Элизабет. – Я тоже хочу доставлять тебе удовольствие.

Нежно целуя раскрасневшиеся щечки и соблазнительные пухлые губы, он продолжил свои ласки. Вскоре Элизабет уже была не в состоянии возражать. И, лежа после очередного взрыва страсти, разгоряченная и удовлетворенная, она чувствовала, что с каждым разом все больше расцветает под напором его любви.

– Милая леди, – заговорщически прошептал он, – вы доставите мне наивысшее удовольствие, если всегда будете оставаться такой, как сейчас.

Элизабет откинулась на подушки и расслабилась. Она доверчиво смотрела на него. Эмрис знал, о чем говорит ее взгляд. Только он один знал, что в этой женщине соединялись воедино нежная мягкость и пылающий внутри огонь.

У них оставалось совсем немного времени. Скоро придется покинуть обитель их любви и присоединиться к спутникам. Они должны продолжить свой путь в Шотландию. И, выйдя за стены этого дома, Элизабет вновь превратится в Филиппа из Анжу, флорентийского художника. «А что потом?» – подумал Эмрис. Возможно, она и дальше предпочтет оставаться в этой роли.

А как же он? Эмрис пробежал пальцами по ее нежной коже и удовлетворенно улыбнулся, заметив, как чутко реагирует она на его прикосновения. А как же он? Ему придется мечтать о ней или ждать ее.

Эмрис вздохнул. Лицо его приняло серьезное выражение. Наступал рассвет, и ему надо срочно принять какое-нибудь решение. Неожиданно он почувствовал, что это необычайно важно для него. Элизабет должна навсегда запомнить счастье, которое они здесь испытали. Важно, чтобы она вспоминала о нем как можно чаще. Тогда, возможно, она вернется к нему. И даже больше – она будет желать его. Снова и снова.

Да, Элизабет должна покончить с этим фарсом. Она должна быть с ним, принадлежать ему. Только ему одному. Он будет ее защищать, заботиться о ней.

Но он не мог потребовать от нее подобной жертвы.

Для него искусство было простым увлечением, интересным и приятным занятием. Для Элизабет – это не только профессия, это – ее стихия, ее настоящая страсть. Если он хочет получить Элизабет, ему придется соревноваться с ее работой.

Это был вызов, а он уважал вызовы, какими бы они ни были. Он должен показать ей лучший выбор – выбор их любви. Он научит этому искусству, покажет, как он умеет любить. Тогда, возможно, она выберет его, сможет предпочесть его любовь страстному увлечению живописью.

Он не будет требовать от нее отказа от своего призвания. Неважно, что кто-нибудь будет косо смотреть на ее увлечение. Она будет с ним, а уж он-то сумеет ее защитить.

Да, это его шанс!

Эмрис склонился над лежащей под ним женщиной и начал творить над ней волшебный танец поцелуев. Нежными дразнящими движениями губ и языка он только слегка касался ее кожи, ни пропуская ни единого сладостного уголка ее тела, подогревая своими чувственными прикосновениями нараставшее в ней возбуждение.

Элизабет заметалась на подушках, изнемогая от охватившего ее изнутри жаркого пламени.

– Эмрис! – в изнеможении позвала она, руками обхватив его голову, в то время как он, добравшись до заветного островка волос, продолжал изводить ее дразнящими поцелуями.