Джунгли страсти - Джилл Барнет Страница 64

– Разольются горные реки.

– Понятно. – По крайней мере ей показалось, что она все поняла, он говорил не очень отчетливо. – Это все?

– Да. – Он отрыгнул.

– Ты что, напился?

– Я? С чего бы это? – Он наклонился так близко, что от перегара у нее выступили слезы на глазах.

– Ты пьян!

– Ура! – Он зааплодировал. – Дайте этой женщине диплом! У нее поразительный ум! – Он помахал рукой воображаемым зрителям.

– Думаю, тебе следует уйти.

– Так и знал, что от меня несет дымом.

– Что?

– Ничего. Просто мысли вслух. – Он рухнул на кровать рядом с Лолли. – А что, нелегкая это работенка, мыслить?

– Сэм! Убирайся отсюда!

– Оставь все мысли, просто чувствуй. Это гораздо легче. – Он потянулся к ней губами, но Лолли увернулась, и он зарылся лицом в постель.

Лолли попыталась выскользнуть с другой стороны, но ее обхватила огромная лапища.

– Хо-хо-хо. – Его дыхание коснулось ее уха. – Думала удрать от меня, да? – Он прижал ее к кровати коленом.

– Сэм, перестань! – Она снова увернулась от его лица, но прежде чем разгадала следующий шаг Сэма, огромные ладони уже легли к ней на грудь.

– Ты не плоскодонка, Лолли.

– Перестань! – Она попыталась оторвать его ручищи.

– Разве ты не хочешь поблагодарить меня? Я только что отпустил тебе комплимент. Обойдусь поцелуем. – Он прижался губами к ее губам.

Лолли отвернулась, оторвавшись от назойливых губ.

– Не делай этого, Сэм. Прошу тебя. – Голос ее дрожал.

Когда Сэм, дыша перегаром, повел себя так, дерзко пытаясь взять то, что ему хочется, Лолли испугалась.

Сэм остановился и посмотрел на нее, потряс головой, словно желая прочистить мозги, и снова посмотрел на Лолли, только на этот раз она почувствовала, что он действительно увидел ее. Сэм рывком поднялся с кровати. Девушке показалось, что он собирается извиниться, но этого не произошло. Сэм постоял немного, потер рукой подбородок и, пошатываясь, направился к двери.

– Отъезд завтра утром. Будь готова. – Он рывком открыл дверь.

Лолли промолчала.

– Ты слышала, что я сказал? – рявкнул он, не оборачиваясь.

– Да, – прошептала Лолли.

– Отлично. – Сэм шагнул через порог, но снова остановился. – И еще одно.

– Что?

– Я не ревную. Ни разу в жизни не ревновал. И никогда не буду. – Он с грохотом захлопнул дверь.

С ярко-оранжевым рассветом по небу поплыли темные дождевые облака, как и предрекал Сэм. Он отдавал ей приказы с той минуты, когда загромыхал кулаком в дверь и велел вставать, не преминув при этом чертыхнуться и заметить, что он не может дожидаться ее целый день. Он еще раз сказал о горной дороге, вероятно, позабыв о прошлой ночи. Утром в его речах было больше смысла. На горной дороге, по его словам, им не встретятся испанские патрули. Это более долгий, но безопасный путь в город Санта-Крус, где их должен был встретить отец.

Лолли понимала, что ей бы следовало с нетерпением ожидать этой встречи, но многое произошло с того дня, когда она мерила шагами свою комнату в ожидании отца. Не было больше розового платья, скопированного с портрета, на которое она убила уйму времени и сил. Не было больше идеально подвитых светлых локонов и туфелек с бисерными розочками. Не было больше и девушки, которой казалось, что предстоящая встреча будет самым важным событием в ее жизни.

Лолли осмотрела свою одежду: черную холщовую рубаху, штаны, тяжелые бутсы. Да, от той девушки не осталось и следа. Лолли бросила взгляд в зеркальце на свое отражение. У нее по-прежнему были светлые волосы, но они стали гораздо короче и едва доходили до плеч. Разбитые губы зажили, но на лице можно было разглядеть несколько синяков и царапин. К тому же она ковыляла на бамбуковых костылях.

И это Юлайли Грейс Лару. Ее братья просто не переживут такого зрелища!

А отец – что он подумает?

Впрочем, не важно, что он подумает. Ей осточертело пытаться ублажить отца, которого она даже не знала, надоело завоевывать уважение окружавших ее мужчин. Ее братья могли бы укрыть ее от невзгод, но все дело в том, что они считали ее неспособной позаботиться о самой себе. Они не уважали ее. Наверное, мужчины вообще считают всех женщин ни на что не годными, решила Лолли. Сэм был отличным примером полного отсутствия уважения. Не нашел ничего лучше, как свалиться пьяным на ее кровать.

Лежа в темноте и уставившись на дверь, которой хлопнул Сэм, она твердо решила, что больше не будет стараться угодить мужчинам. До сих пор это не дало ей ничего хорошего. Она всегда стремилась получить одобрение, но так и не дождалась похвалы ни от одного мужчины. И вообще, чем больше она старалась, тем больше все запутывала.

Она из кожи вон лезла, чтобы братья могли гордиться ею, а добивалась лишь того, что они снисходительно поглаживали ее по светлой головке. В конце концов, она замкнулась в себе, жила в собственном мирке. Ей хотелось добиться отцовского одобрения, но он ни разу не приехал домой, так что у нее даже не было шанса попробовать. И она все время проводила в ожидании, встречая одно разочарование за другим. И от Сэма она тоже надеялась получить одобрение, но добилась лишь презрительного отношения.

Все, с этим покончено. В темноте одинокого бунгало она приняла решение. Отныне она сама будет отвечать за свою жизнь. Ей до смерти надоело выслушивать от мужчин нотации: что ей нужно делать, какой быть. Ее будущие поступки, возможно, и не заслужат мужского одобрения, но по крайней мере у нее будет чувство, что она сама распоряжается своей жизнью. Тогда, возможно, ей будет все равно, что думают о ней мужчины.

Пусть теперь они дожидаются ее. И первым мужчиной, которому придется подождать, будет Сэм.

Гомес уже дважды заходил за ней, говорил, будто Сэм требует, чтобы она пришла немедленно. Лолли не подчинилась, а вместо того доковыляла на костылях до кровати, уселась, положила костыли на колени, а потом сосчитала до тысячи. На душе у нее стало так хорошо, что она проделала это еще раз.

«Девятьсот девяносто восемь... – Лолли улыбнулась, представив, как Сэм с хмурым лицом вышагивает по лагерю. – Девятьсот девяносто девять... – Лолли облизнула указательный палец и провела в воздухе воображаемую черту. – Тысяча... и еще один для меня!»

Лолли поднялась, взяла с кровати небольшой мешочек арахиса и привязала к поясу. Затем она поставила костыли, опираясь на них, вышла из бунгало и не спеша направилась к баракам. Миновав домики, она вышла за ворота и оказалась в джунглях. Перед отъездом ей предстояло еще одно дело.

Сэм оставил Джима и группу солдат, которые сооружали новую крышу на кухне. Каждый раз, когда молоток ударял по деревянному колышку или гвоздю – примерно каждые две секунды, – в голове у Сэма раздавался звон. Он прошел сто ярдов до повозки, на которой им предстояло отправиться в горы. Миновал запасного буйвола, привязанного к задку повозки, и проверил в тысячный раз колеса. Остановившись возле задней оси, он наклонился, чтобы взглянуть на нее – огромная ошибка. В голове у него стрельнуло, боль пронзила лоб и виски, в которых стучало так, словно вены перегоняли не кровь, а проклятое виски, целую кварту сразу.