Шотландская любовь - Карен Рэнни Страница 64

Хелен как-то странно на нее посмотрела.

– Я не могу изменить прошлое, Хелен. Но ты права. Я могу изменить свое поведение в настоящем.

– А что бы ты хотела изменить в прошлом? Если бы могла?

Шона взяла со стола записную книжку и раскрыла ее, однако страницы расплывались перед глазами, и она ничего не могла разобрать.

– Семь лет назад ко мне подошел отец Гордона и сказал, что Гордон собирается сделать мне предложение, потому что они с Фергусом друзья и ему известно, насколько плохи наши дела. – Она заложила пальцем нужную страницу и закрыла книжку. – Понимаешь, у нас совсем не было денег. – Шона вздохнула. – Боюсь, сейчас мы в такой же ситуации. Генерал сказал, что Гордон женится на мне из жалости, но кроме того, этим он поставит крест на своей карьере.

– Судя по тому, что ты вышла за моего кузена, ты ему поверила.

Шона кивнула и отвернулась. Эту комнату обставляла мать – она любила все французское. Но нравился ли ей на самом деле узор на обоях? Или они оказались здесь лишь потому, что их привезли из Парижа? Эти букетики довольно милы, если не обращать внимания на то, что они местами выцвели до светло-сиреневого и голубого цветов.

– Ты вышла за Брюса назло Гордону? Чтобы доказать ему, что кто-то другой тебя хочет?

Она, потеряв дар речи, смотрела на Хелен. Эта мысль никогда не приходила ей в голову, хотя Фергус и спрашивал, к чему такая спешка со свадьбой. Она говорила, что это из-за того, что у них нет денег. Но без денег они остались еще тогда, когда умерли их родители. Она считала, что незачем откладывать, ведь Брюсу не терпелось сделать ее своей женой.

Неужели там было что-то еще?

Молчание затянулось. Шона понимала, что Хелен ждет ответа. Как же ей открыть правду? Наверное, надо просто заставить себя произнести горькие слова.

– Я полюбила Брюса. Я готова была прожить с ним всю жизнь. Мне хотелось сделать его счастливым.

Хелен молчала, ни словом не облегчая исповедь, но и не прерывая ее.

– Но к Гордону я испытывала совсем другие чувства. Не знаю, как объяснить.

Словами не описать того, что она чувствует к Гордону. С юности он занимал в ее сердце особое место, нишу, предназначенную для него одного. Когда он уехал учиться, она была безутешна. Когда вернулся – мир преобразился, заиграл красками. В его присутствии сердце ее всегда билось быстрее и даже дыхание выравнивалось в такт с его. Они могли разговаривать часами, спорить и соглашаться друг с другом. С Гордоном не существовало запретных тем и нелепых вопросов.

Возможно, в ее решении выйти за Брюса и содержалась толика мести. «Я тебе покажу, Гордон Макдермонд. Кто-то желает меня, и вовсе не из жалости. И не кто-нибудь там, а граф, мужчина при деньгах и с титулом. Так-то!»

Как она могла в этом себе признаться?

Чем оправдывала боль, которую испытывала? Даже если бы она проигнорировала слова генерала, какая-то часть ее вечно задавалась бы вопросом: а может, он сказал правду? Она не хотела милостей от Гордона. И не могла встать между ним и его будущим, и не могла потребовать больше, чем дала бы взамен.

Хелен нахмурилась:

– А как он отреагировал, когда ты сказала, что собираешься выйти за другого?

О Господи, Хелен знала, куда бить.

Шона встала и положила записную книжку на стол. Ей вдруг остро захотелось сбежать, спрятаться от вопросов Хелен.

– Но ты хотя бы рассказала ему о своих чувствах?

Шона оглянулась на свою компаньонку:

– А что он мог на это сказать?

Хелен откинулась на спинку кресла, вытаращив глаза.

– Ты так с ним и не поговорила? Не объяснила своих действий?

Шона покачала головой.

Семь лет она придерживалась принятого решения, изо всех сил старалась быть Брюсу хорошей женой и выбросить Гордона из головы. Но он проникал в ее сны – и в мысли, стоило только потерять бдительность.

– Ты была бы счастлива с ним, – сказала Хелен, не дожидаясь, пока Шона соберется с силами и ответит. – Счастливее, чем с моим кузеном.

Она махнула рукой, намереваясь возразить, сказать, что любила Брюса, но Хелен не дала ей такой возможности:

– Но вместо этого ты предпочла поверить генералу. Потому что так было проще.

Шона смотрела на Хелен, осознавая услышанное:

– Нет. Я поверила ему, потому что он сказал правду.

Хелен ничего не ответила, но это и не имело значения. Шона много лет лгала самой себе, и теперь стены лжи, которые она возвела вокруг себя, стремительно рушились.

– Какая теперь разница? Прошлого не вернешь, – горько заметила она.

– Возможно, ты не в силах переписать прошлое, Шона, но неужели ты собираешься повторить ту же ошибку?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Хелен покачала головой:

– Все ты понимаешь. Он там, совсем рядом. – Она указала в сторону Ратмора. – Ты когда-нибудь говорила ему, что чувствуешь? Что испытываешь прямо сейчас?

Шона отвернулась.

– Из твоего молчания я делаю вывод, что не говорила, – подытожила Хелен. – Не упусти свой шанс, Шона. Потому что когда-нибудь настанет день, когда ты снова захочешь переписать прошлое, но это будет уже невозможно. Не позволяй гордости помешать тебе.

– Дело не в гордости, – выпалила Шона. Ах, если бы только гордость… – Если бы речь шла о том, что сделала я, то я могла бы это исправить. Но дело в нем. – Слезы застили ей глаза, когда она посмотрела на Хелен. – Он меня не хочет.

– Откуда ты знаешь?

– Я здесь. А он там. Если бы он меня хотел, то пришел бы в Гэрлох.

– А ты его хочешь? Любишь его? Возможно, настало время сказать ему об этом.

Шона отвернулась, подошла к двери и сделала вид, что ее очень интересует резьба на двери.

Они никогда не произносили слова «любовь». То, что происходило между ними, не требовало слов, и любые клятвы показались бы насмешкой.

– А вдруг уже слишком поздно? – тихо спросила Шона.

– Слишком поздно только после смерти. А пока ты жива, у тебя есть возможность все исправить.

Правда ли это? Их все еще связывает похоть, может, потребность друг в друге. Но любовь? Вдруг уже слишком поздно для любви?

– А что ты натворила? – спросила Шона у Хелен, отчаянно желая сменить тему разговора. – Ты сказала, что скверно себя чувствуешь из-за того, что сделала.

Хелен улыбнулась:

– Уже не важно. – Она покачала головой. – Может, я поступила не очень мудро, но таких глупостей, как ты, не делала.

Последнее замечание уязвило Шону, однако с правдой такое часто случается.