Старая сказка - Кейт Форсайт Страница 65

— Я хочу быть ведьмой, как вы.

— В таком случае ты должна стать шлюхой.

На мгновение я потеряла дар речи — на меня нахлынули болезненные воспоминания и погребли под собой.

А потом я поняла, что Сибилла права. Монахиня заперта за высокими стенами и никогда не выходит наружу. Даже если верны истории о подземных ходах, по которым к ним пробираются их любовники, факт остается фактом — они навечно связаны службой своему богу и лишены свободы и власти. А в Венеции жены ведут почти такой же затворнический образ жизни, как и монахини. Во время карнавала мужчины берут с собой любовниц поглазеть на красочное зрелище, тогда как жены остаются дома с детьми. Они выходят разве что в церковь или навещают родственников, спрятав волосы под чопорными чепчиками и отгородившись от мира броней корсетов и юбок. Нет, такая жизнь не по мне.

— Должна предупредить тебя, что без приданого твои шансы на достойное замужество крайне невысоки, — продолжала Сибилла. — Может быть, ты сумеешь завоевать какого-нибудь лавочника, который польстится на твое красивое личико в надежде, что ты привлечешь к нему новых покупателей. От тебя будут требовать тяжелой работы, и да помогут тебе небеса, когда твоя красота поблекнет.

— Но разве не то же самое относится и к шлюхам?

— Да, но есть способы сохранить красоту на долгий срок, если вся работа, которую ты делаешь, заключается в том, чтобы лежать на спине, раздвинув ноги, и позволять мужчинам изливать в тебя свое семя. По крайней мере руки твои останутся белыми, а спина — прямой. А удачливая куртизанка зарабатывает не меньше капитана и вдвое больше негоцианта.

Об этом стоило поразмыслить. Ни за что на свете я не согласилась бы вновь сделаться бедной. Но я помнила отца и мать в постели, их стоны и прерывистое дыхание. Я недовольно скривилась.

— Не хочу, чтобы мужчины распускали на мне нюни и слюнявили меня всю, с ног до головы.

Сибилла развеселилась.

— Все не так плохо. Не исключено, ты даже начнешь получать от этого удовольствие.

— Я так не думаю.

— Тогда тебе прямая дорога в монахини, потому что только так можно избежать общения с мужчинами. Жена продает свое тело с такой же обреченностью, что и любая шлюха, хотя и за иную плату.

— Я могу остаться здесь, с вами? — совершенно по-детски взмолилась я.

— Нет, если только ты не сможешь быть мне полезна. Даже если еще на какое-то время ты сохранишь свою девственность, твоя кровь потеряет свои свойства, как только у тебя начнутся месячные. Мне нужно найти новую девочку, которая только приближается к тому, чтобы стать женщиной. Серджио уже ищет ее на улицах, хотя мне представляется, что в наше время становится все труднее отыскать девственницу в Венеции. Как знать, быть может, придется обращаться в монастырь.

— А какую пользу я смогу приносить вам, если стану проституткой?

— Ты будешь приносить мне деньги, — ответила Сибилла. — Времена нынче нелегкие, а я уже стара. Мужчины больше не желают платить, чтобы вкусить моей плоти. А вот ты, напротив, свежа и сочна, как персик, и любой мужчина с радостью выложит кругленькую сумму, чтобы распробовать тебя.

— Вы станете сводницей?

Сибилла улыбнулась.

— Нет, не я. Их и без меня в Венеции больше чем достаточно. Нет, я просто позволю тебе заплатить за возможность переписывать мои секреты.

Кровь прилила к моим щекам. Я быстренько опустила глаза, сделав вид, будто не понимаю, что она имеет в виду, а сама тем временем лихорадочно размышляла над ее словами. Монахиня, жена или проститутка. Похоже, у меня и впрямь нет выбора.

Так оно и вышло. Моя девственность была продана пожилому мужчине, от жировых складок волосатого тела которого и жуткого запаха изо рта меня едва не стошнило. Однако все закончилось очень быстро, и я вручила Сибилле пухлый кошелек, притом что и себе я купила бархатное платье, жемчужное ожерелье и благовония из Аравии. Серджио все-таки отыскал Сибилле костлявую маленькую девственницу из доков, с радостью согласившуюся предоставить свое запястье и кровь ведьме в обмен на теплую постель и сытную еду каждый день. Я же превратилась в ученицу Сибиллы днем и куртизанку по ночам.

Первую я любила, а вторую ненавидела. Отличный манеж для будущей ведьмы.

Венеция, Италия — июль 1510 года

Чума обрушилась на Венецию летом 1510 года, подобно граду отравленных стрел.

Первой в нашем доме заболела маленькая девственница. Поначалу она пожаловалась на легкое недомогание и даже отказалась от своей миски spezzatino di manzo. [123]Но потом лихорадка у нее усилилась, и наш повар — круглолицый и пухлый мужчина по имени Басси — послал за Сибиллой. Она взяла с собой настойку измельченной ивовой коры, пиретрума девичьего и лавандовой воды, а также собрала высушенные цветки липы и бузины, чтобы приготовить жаропонижающий чай.

— Пойдем со мной, и я покажу тебе, что нужно делать в таких случаях, — сказала она мне. — Следует быть осторожной, чтобы не дать ей слишком много настойки ивовой коры. Это может привести к расстройству желудка.

Я согласилась, хотя, честно говоря, здоровье девчонки меня совершенно не волновало. Я до сих пор не могла простить ей того, что она заменила меня в качестве источника крови для заклинаний Сибиллы против старения. Кроме того, меня больше интересовали травы, способные убивать, а не лечить (как ни странно, зачастую это бывало одно и то же растение, только в разных дозах). Однако же я понимала, что ведьма зарабатывает на жизнь не только проклятиями и колдовством, но и исцелением, и я должна научиться всему.

Девчонка Фабриция металась в жару на соломенном тюфяке. Ее раскрасневшееся лицо усеивали капели пота. Сибилла дала ей выпить немного настойки коры ивового дерева, а мне приказала приготовить липовый чай. Я уже подвесила чайник над огнем и доставала чашку из буфета, когда Сибилла вдруг сдавленным голосом произнесла:

— Селена, тебе лучше побыстрее уйти отсюда. Басси, тебе тоже.

Я резко обернулась. Сибилла откинула одеяло девчонки и приподняла подол ее ночной рубашки. Я увидела большие, красные, воспаленные нарывы у нее в паху, на безволосом треугольнике между ног.

— Что случилось? — спросила я.

— Это чума, Селена. Я хочу, чтобы ты пошла в мою комнату и собрала все, что может представлять интерес для инквизиции, и заперла это в моем каменном ларце. Если ты не совсем дура, то и свои записи спрячешь там же. Басси, ты с Серджио должен закопать ларец под компостной кучей. А теперь уходите оба, и побыстрее.