Небеса любви - Кэтрин Кингсли Страница 65

Лили была почти уверена, что ее муж сошел с ума. Но она все же подчинилась и закрыла глаза.

– Дышите глубже, – послышался голос Паскаля, и Лили сделала несколько глубоких вдохов.

Вскоре дыхание ее выровнялось, но вначале она не слышала ничего, кроме птичьего щебета. Однако через минуту-другую Лили стала распознавать и другие звуки. Вот подул ветерок, а вот, чуть погодя, зашелестели листья… А потом она услышала голоса – тихие, но вполне различимые, доносившиеся снизу, из деревни. И она слышала ровное дыхание Паскаля.

Прошло еще несколько минут – и вот ее уже обволакивает пелена спокойствия. Необыкновенно странное ощущение, ни с чем не сравнимое! Чудесное ощущение мира и душевного покоя… И казалось, что ощущение это исходило из пальцев Паскаля, все еще прикасавшихся к ее пальцам.

Кроме того, она чувствовала внутри… какое-то странное теплое сияние – словно в груди у нее вдруг вспыхнуло маленькое солнце. И это солнце дотягивалось своими лучами до самых кончиков пальцев у нее на руках и на ногах. Лили казалось, что она заново училась жить – как только что появившийся на свет младенец, трогательно беззащитный и открытый всем радостным жизненным ощущениям.

Какое-то время Лили словно плыла по течению – плыла, не зная ни волнений, ни тревог. Но затем она начала осознавать: что-то манило ее, влекло так сильно, что просто она не могла противостоять этому влечению, как не могла не дышать.

Сделав глубокий вдох, Лили открыла глаза и увидела перед собой Паскаля, с улыбкой смотревшего на нее, цепко удерживавшего ее взгляд своим взглядом. И она как будто провалилась в этот взгляд, после чего вокруг нее распространялось золотистое сияние, в центре которого находилась бездонная чернота мужниных глаз; и эта бездна неумолимо затягивала ее. Она медленно погружалась в эту бездну, и при этом все отчетливее ощущалось какое-то внутреннее жжение, временами переходившее в боль. Пламя же разгоралось все ярче, и казалось, что по жилам ее струился огонь, а место чуть пониже сердца все раскалялось и раскалялось… И вот уже боль стала совершенно невыносимой, и ей захотелось закричать.

Однако же эта была совсем не та боль, которую она впервые почувствовала при отъезде матери. И вовсе не та, которую она ощутила, когда уехал Жан-Жак. Нет, эта боль была порождена избытком радости – радость наполняла ее волна за волной, и Лили казалось, что она вот-вот не выдержит и лопнет. Но тут волны вдруг начали отступать, и вскоре совсем исчезли – осталось лишь желание разрыдаться.

А в следующее мгновение Лили поняла, что по щекам ее катятся горячие слезы.

– Милая, милая Лили… – бормотал Паскаль, а мерцающий ореол вокруг него дрожал, переливался и постепенно исчезал. И вскоре таинственный свет померк совсем – остался только свет солнечный.

– Паскаль, – с дрожью в голосе прошептала Лили, – что это было?

– Некоторые люди называют это Богом, – тихо ответил муж. – Другие же зовут это соприкосновением душ.

– Значит, вы знаете, что я имею в виду?

– Да, знаю. – Он осторожно смахнул с ее лица слезинки.

– Но откуда это берется? Как вам это удалось?

– Это вам удалось, а не мне, – сказал муж, ласково ей улыбаясь. – Я думаю, вы очень хорошо меня слушали.

– Так вы… Вы тоже там были? Вы тоже это чувствовали?

Паскаль улыбнулся еще шире.

– Да, я тоже там был. И я тоже это чувствовал.

Лили на мгновение задумалась, потом спросила:

– А вы можете сделать так, чтобы это повторилось?

Паскаль вдруг расхохотался.

– О, Лили!.. А вы и впрямь удивительная женщина!

– Так можете или нет? – с надеждой и страхом пробормотала Лили.

– Это зависит не от меня, а от вас – целиком и полностью, – ответил муж с ухмылкой. И теперь он выглядел как обычно, то есть как тот самый негодяй, к которому Лили привыкла.

Она невольно вздохнула и с сомнением в голосе спросила:

– А вы уверены, что это имеет непосредственное отношение к моему обучению?

Паскаль вытянулся на траве и подпер ладонью щеку.

– Если вы верите в то, что тело и душа связаны между собой, то да, имеет. – Соорудив два кольца из стебельков травы, он продел одно в другое. – Вы можете приказывать телу излечиться, пока не посинеете, вы можете лечить больного самыми изощренными способами, – но у вас ничего не выйдет, пока душа больного вас не слушает.

Лили нахмурилась и проговорила:

– А вчера?… Алан вчера слушал?

– Да, конечно, – подтвердил Паскаль. – Если бы Алан не хотел оставаться на этом свете, он бы с легкостью его покинул. Но он действительно хотел остаться, поэтому слушал очень и очень внимательно.

– И вы это знали?

– Да, конечно.

– Но каким образом вы об этом узнали? – допытывалась Лили.

Паскаль невольно улыбнулся – его жена охотно открывалась навстречу новому опыту, и это не могло не радовать. Увы, он не мог рассказать ей все, так как боялся ее отпугнуть. Но с другой стороны… Ведь отказавшись отвечать на вопрос Лили, он снова восстановит ее против себя. Кроме того, ему впервые задавали подобные вопросы напрямую, и это Паскалю нравилось.

В приемной семье про его дар узнали почти сразу и никаких вопросов не задавали. В монастыре его дар тоже воспринимался как данность. Отец Шабо отнесся к его дару так же, как и монахи. Медики либо игнорировали его, либо называли шарлатаном. Люди же, которых Паскаль вылечил, были ему благодарны, но вели себя так, словно он не был таким же смертным, как и они.

А вот Лили, в отличие от всех прочих, относилась к нему как к самому обычному человеку, причем – с немалой толикой здорового скепсиса.

– Так как же? – не унималась она.

– Я не могу объяснить все словами, – сказал Паскаль. – Все делается… на уровне ощущений. С помощью особого чутья я как бы прощупываю человека. Примерно так же, как с помощью зонда исследуют рану. Я понятно говорю?

Лили уставилась на него во все глаза.

– И вы еще спрашиваете?! Негодяй! Ведь вы только что проделали со мной этот самый фокус! Вы прощупывали меня. Да вам надо уши оторвать за такую непозволительную вольность! – Лили вырвала пучок травы и бросила в мужа.

– Но я не позволил себе ни единой вольности! – воскликнул Паскаль, закрываясь ладонью. – Только немного пообщался с вашей душой, вот и все.

– Значит, признаете?… Я так и знала, – проворчала Лили.

– Мне ведь надо было кое-что доказать наглядно, – сказал Паскаль. – Я не думал, что вы будете против.

– Лично я считаю, что вы чересчур много себе позволяете. Подумать только! Без спроса залезать людям в душу и хозяйничать там! Вы, верно, возомнили себя мессией.

– Вы очень непоследовательны в своих суждениях о моей персоне, – с насмешливой улыбкой сказал Паскаль. Он был очень рад, что жена на него не злилась. – Помнится, совсем недавно вы считали меня простым садовником, не так ли?