Конец лета - Даниэла Стил Страница 66

– Звоните в Америку?

Динна кивнула. Ожидание показалось ей нескончаемым, но насамом деле она услышала голос Бена меньше, чем через минуту. В Сан-Францискобыло восемь часов утра.

– Ты спал?

Даже за шесть тысяч миль можно было почувствовать напряжениев голосе Динны.

– Почти. Я только что проснулся. Бен сел в кровати иулыбнулся.

– Когда ты возвращаешься домой?

Динна крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться.

– Скоро. – «С Марком и его ребенком». К горлуподступили рыдания. – Я по тебе ужасно скучаю.

По ее лицу медленно покатились слезы.

– И все же не так, как я по тебе, любимая. – Бенпомолчал, прислушиваясь. Он чувствовал, что Динна чего-то недоговаривает, но непонимал, чего именно. – Ты в порядке? – Он знал, что она еще долго будетскорбеть по Пилар, но ему показалось, что дело не только в этом. – Динна, немолчи. Ответь мне!

Динна молчала, не переставая плакать.

– Динна, любимая, ты где?

Бен напряженно прислушался, он был уверен, что она еще там.Наконец Динна хрипло пробормотала сквозь слезы:

– Я здесь.

– Ох, дорогая... – Бен нахмурился, потом улыбнулся ипредложил: – Может быть, мне приехать? Что ты на это скажешь? Это возможно?

– Не думаю.

– А как насчет того, чтобы провести ближайшие выходныев Кармеле? Это будет День труда. Ты уже вернешься?

Динне казалось, что Кармел где-то в десятках световых лет отнее. Она хотела было сказать «нет», но помедлила с ответом. Ближайшие выходныев Кармеле... А почему, собственно, нет? Марк в это время еще должен быть вГреции. Если вылететь прямо завтра, то у них с Беном будет время до концанедели, а может быть, даже еще один день до возвращения Марка. Вместе... вКармеле... А потом все будет кончено, как они и предвидели. Наступит конецлета. Динна быстро соображала.

– Я вернусь домой завтра.

– Правда? Ох, дорогая, как здорово... Во сколько?

Динна быстро подсчитала в уме.

– Около шести утра – по твоему времени.

Она выпрямилась и вдруг улыбнулась сквозь слезы.

– Ты не передумаешь? – спросил Бен.

– Нет, не передумаю. – Динна назвала номер рейса. –Ориентируйся на это время; если я на этот рейс не успею, я тебе позвоню. – Онарассмеялась в трубку, чувствуя, что слезы вот-вот брызнут снова. – Бен, явозвращаюсь домой!

Казалось, с тех пор, как она уехала, минула целая вечность.На самом же деле прошла всего неделя.

Динна уехала той же ночью, оставив свекрови записку, что еевызвали в Сан-Франциско и она очень сожалеет, что пришлось уехать в спешке.Уходя из дома, Динна забрала с собой картину, на которой она была вместе сПилар. Она не сомневалась, что свекровь поймет ее желание вернуть картину себе.Перед отъездом Динна наказала горничной, что, если позвонит Марк, она должнапросто ответить, что ее нет. Больше ничего. Тогда у нее будет в запасе еще какминимум один день. Как бы Марк ни отнесся к ее отъезду, он все равно ничего несможет сделать. Ему нужно закончить дела в Греции. Так что на неделю он будетвынужден оставить ее в покое, у него нет причин этого не делать. Конечно, онбудет недоволен, что она самовольно улетела из Парижа домой, но не более того.Теперь она свободна. У нее есть целая неделя, сейчас Динна только об этом идумала.

За час до посадки Динна уже не могла оставаться на месте.Она сгорала от нетерпения, как девчонка. Даже короткие приступы тошноты немогли испортить ей настроение. Когда ее начинало тошнить, она просто закрывалаглаза и думала о Бене, и тошнота проходила.

В Сан-Франциско Динна сошла с самолета одной из первых.Перед посадкой самолет некоторое время двигался сквозь облака словнонаперегонки с солнцем. Наконец все вокруг окрасилось в розовые и золотые цвета,солнце встало. Утро было прекрасное, но даже оно не отвлекало Динну от мыслей оБене. Самолет коснулся летного поля и наконец остановился, а Динна думалатолько о Бене. Она не могла дождаться, когда можно будет встать с места и идтик выходу. Думая о встрече с Беном, Динна не могла не улыбаться. Она была вбелых брюках, белой шелковой блузке и черном бархатном пиджаке, накинутом наплечи. Лицо цвета слоновой кости и волосы цвета черного дерева дополняликартину в черно-белых тонах. Ее кожа стала гораздо бледнее, чем была передотъездом, глаза красноречиво говорили о том, что она перенесла, и все же онисветились радостью в предвкушении встречи.

И вот Динна увидела Бена. В этот ранний час он стоял втерминале один и ждал Динну у стойки таможни. Он улыбался, через руку былаперекинута черная куртка. Динна миновала дверь, они бросились друг к другу, иДинна оказалась в объятиях Бена.

– Ох, Бен!..

В ее глазах смех перемешался со слезами. Бен крепко обнялее. Прошла целая вечность, прежде чем он наконец смог ее отпустить.

– Динна, как я рад, что ты приехала! Я за тебя оченьволновался.

– Я тоже рада.

Бен всмотрелся в ее глаза, не вполне понимая их выражение.Он отчетливо видел в ее взгляде боль, но было и еще что-то, чего он не мограсшифровать. Динна снова прижалась к нему и крепко обняла.

– Поехали домой?

Динна кивнула, в ее глазах снова заблестели слезы. Домой. Нанеделю.

– Ты не больна?

Динна с закрытыми глазами навзничь лежала на кровати иулыбалась. Она пробыла дома уже четыре часа, и все это время они с Беномпровели в постели. Было только десять утра, в самолете она не сомкнула глаз.Бен не знал, то ли на нее так сильно повлиял долгий перелет из Парижа, то линеделя после смерти Пилар оказалась еще тяжелее, чем он предполагал.Распаковывая вещи, Динна показала ему привезенную из Парижа картину.

– Динна, тебе плохо?

Она открыла глаза и увидела, что Бен внимательно за нейнаблюдает.

– Мне хорошо, как никогда в жизни. – По ее улыбке Бенпонял, что это правда. – Когда мы едем в Кармел?

– Завтра, послезавтра – когда ты захочешь.

– А можно сегодня?

В ее голосе слышались едва различимые нотки отчаяния, но Бенвсе еще не мог понять, в чем причина ее состояния, и это его беспокоило.

– Пожалуй, мне нужно обсудить это с Салли. Если онасогласится взять на себя управление галереей, пока меня не будет, то все впорядке.

– Надеюсь, она согласится, – сказала Динна мягко иодновременно как-то слишком серьезно.

– Все так плохо? – спросил Бен. Динна кивнула, и онпонял, что интуиция его не обманула. Он пошел готовить завтрак. – Завтра будеттвоя очередь, – добавил он уже из кухни.