Мистика - Тамара Шатохина Страница 66

   И захотела подумать, все еще подумать…  Ну-у и…  все к лучшему, а то ведь могла напороться и не на клининг, на самом деле.  Все еще больно, еще достаточно свежо.  Особенно вот так - в нашем доме, будто именно здесь прожита целая жизнь.  Сейчас я сделала бы все иначе, растила бы уже парочку охломонов или заплетала косички дочкам.  Почему я не настояла на детях?  А что тогда ответил бы Олег на такое предложение?  Речь не о способах – они нашлись бы, дело в том, что в любом случае это был бы не его ребенок.  Это сейчас, чувствуя вину и возможно, выше, чем раньше, оценив наши отношения, он готов на все… буквально.  Ха – горько хмыкнула я – даже знать имя моего любовника, только бы не видеть его.

   Такой Олег был ценнее, весомее что ли, того, что я знала раньше.  И если бы я тогда не видела…   А сегодняшний случай показал мне, какой болью могло бы стать для меня малейшее подозрение, как измучили бы меня сомнения.  Что-то еще осталось у меня к нему… определенно, и это не просто привычка – вокруг нас за эти годы вырос целый общий мир, мы проросли (я, во всяком случае) друг в друга, вжились…  Поэтому и рвалось с кровью, а нужно было сразу и с корнями.

   Подала бы сама заявление и, может,  были бы уже разведены.  Не затянулась бы эта мучительная агония и нервотрепка так надолго – для меня и особенно для него.  Он опять тянет – это ясно, а я не понимаю, что мне  делать?  Теперь только  по-хорошему, по-плохому не желательно, сама дала ему козыри в руки, а еще он мог понять эту дурь с рубашками не только, как жалость.   Да оно и было – благодарность, и сожаление тоже… ай!  Все, долой рефлексию!

   До склада, с которого отправлялась машина, я добралась на такси.  Рискнула без консультации с Иркой расписаться в получении,  проверив только качество и количество досок, приняв на себя риски доставки.  Зато экспедитор остался в городе, и в кабине с водителем я расположилась просторно и удобно.  И почти сразу же – на выезде из города, уснула.

    Тихий вечер, полное  безветрие и безоблачное небо, усыпанное звездами…  Правда, сейчас в просветах между  верхушками деревьев виднелись только фрагменты этого великолепия, но мы с Ольгой оценили всю грандиозность картины еще по дороге к лесному озерку.

    Суетный день закончился, бригада отдыхала, поужинав и немного посидев у костра.  Я много раз наблюдала это – как постепенно накапливается в людях усталость, как они перестают даже раздражаться и конфликтовать, а становятся почти безразличными ко всему. Тянут обязанности практически на автомате и только потому, что работу нужно доделать. Сейчас было так же, я очень хорошо видела разницу после своей отлучки.  Потом,  в последние два-три дня,  у мужчин  откроется второе дыхание, и они станут успевать очень много – и работать, и добывать подарки для семьи, и вкус к вечерам у костра вернется с новой силой.  Почему-то всегда сожалеешь, уезжая из места, которое  подарило тебе воспоминания на будущее - о встреченных там людях, проведенном вместе времени, проделанной работе.

    Мы с Ольгой не собирались уходить далеко от дома, но слишком хорошо было вокруг, чтобы просто взять и тупо лечь спать.  Такое было ощущение, что вот уйдешь сейчас в дом… и не увидишь  чего-то  исключительно  приятного, не услышишь чего-то важного для себя – потеряешь безвозвратно вместе с этим тихим летним вечером.

   Ольга постелила себе в машине, наотрез отказавшись делить кровать со мной или своей бабушкой – не хотела стеснять нас или просто не считала это удобным для себя… не важно. Я сделала бы так же, потому и не стала настаивать. Немного посидев на жесткой лавке,  мы решили прогуляться по теплому асфальту.  Опрыскались спреем от комаров, и пошли себе потихоньку.

   Село засыпало рано, вот так - к двенадцати часам, почти  все окна уже стали темными, звуки стихли, только собаки  провожали нас лаем.  Поэтому мы свернули на боковую улицу, а потом вообще вышли на дорогу, что шла в обход села «в колхоз». Ноги в удобной обуви  ступали  мягко и бесшумно,  мы незаметно свернули на грунтовку, а еще дальше пошли по чуть влажной траве, так и добрели до лесного озера.

     Тропинка была хорошо видна –  поднималась уже убывающая, но еще очень яркая луна… при взгляде на нее явспомнился  поход в Черный лес.  Но отвлекаться на прошлые переживания было некогда –  почти всю дорогу Ольга рассказывала мне историю своей прабабушки.  То ли я в свое время не сумела правильно задать Марии Львовне вопросы, то ли степень ее доверия к постороннему, по сути, человеку и родному по крови разнилась? Не нашла я времени на серьезные расспросы или просто не решилась на них, боясь как-то задеть ее  – не важно.  Ольга сумела раскрутить бабушку на информацию.

      Дело было так:  молодая девушка-фельдшер получила назначение на работу в сельский  медпункт.  Незнакомая местность, чужие люди, ответственность, одиночество и молодой человек, родительский дом которого  располагался наискосок через дорогу.  Не то, чтобы она сразу полюбила его, но он был  высоким, интересным, водителем по профессии, а еще очень настойчивым – нравился точно.  И семья его считалась  обеспеченной по той простой причине, что отец живым вернулся с фронта.  Семьи при кормильцах жили неизмеримо лучше, чем вдовы с детьми.

   Чем привлекла его Маша? Симпатичная девушка уважаемой, особенно на селе, профессии, приветливая, нарядная.  Да, именно нарядная и чистенькая, хотя какие тогда были наряды?  Просто в послевоенное время многие местные женщины ходили в кирзовых сапогах и телогрейках, пропахли фермой или прокисшим силосом…  Более-менее женственно выглядели только учительницы, библиотекарша при сельском клубе, пара работниц колхозной конторы и она – медик.  Парень влюбился,  а Маше был уже двадцать один год – возраст как-никак, вот она и согласилась – замуж.  Уже когда шли расписываться в сельский клуб, она замедлила шаг и почти простонала:

-  Как же я не хочу всего этого…

-  Ну что ты такое говоришь, Маша? – забеспокоился жених, обнимая ее за плечи, и они пошли дальше. Наверное, он не забыл этих ее слов, даже – скорее всего.

   Жить стали в доме у родителей жениха. Там было тесновато – кроме  молодой четы, было еще двое подрастающих детей – сестра и брат.  Скоро решили строить новый дом – из кирпича, самый первый такой на деревне.  Маша тоже участвовала  и однажды, балансируя на столе, когда белила потолок,  почувствовала, как по ногам течет что-то горячее – сорвалась беременность.

    Сутки она пролежала в постели и только пару раз ей принесли попить – новые родственники были злы на нее.  Свекровь считала, что медичка не могла просто так скинуть дитя, а сделала это специально.  Наверное, муж Маши поверил матери.  С этого времени их отношения дали трещину.  Маша отлежалась, выздоровела, а со временем даже немного поправилась, округлилась и стала еще интереснее и симпатичнее… муж заревновал.  Отслеживал каждого пациента, который заходил в медпункт, требовал отчета и рассказа, как прошел день – поминутно.  Ничего такого уж страшного в этом не было,  и Маше даже  понравилось рассказывать и отчитываться – ее работой живо интересовались, и это было приятно.