Любовница Его Величества - Елена Звездная Страница 66

Катарина не верила своим ушам, она не верила, что матушка могла произнести подобное…

— Алиссин — образец благочестия?.. — растерянно повторила девушка.

— О, да… впервые столкнувшись с ее жестокостью, я испытала ужас, но в дальнейшем… Ее Величество вынуждена иной раз вести себя безжалостно, но лишь в политических интересах. Со временем я поняла, как сильно ошиблась. Ее Величество набожна, она справедлива, народ Шарратаса ежедневно молится за благополучие королевы.

— О, Пресветлый… — простонала Катарина, опускаясь на колени и скрывая лицо ладонями, — как же мало вы знаете…

Баронесса молча смотрела на раздавленную осознанием происходящего девушку, и не могла понять ее реакции…

— Матушка, — простонала Кати, — если Дариан зверь, то Алиссин ядовитая змея, прикидывающаяся львицей! И ее яд он проникает в сердца и души, подчиняет сильнее, чем страх! А ее любовь носит столь извращенный характер, что я… я не в силах поведать об этом…

Катарина поднялась, вытерла бесполезные слезы, и внезапно осознала сказанное Элизой. Император выбрал новую фаворитку… Новую! И вопрос ее был задан дрожащим от ужаса голосом:

— Елизавета, но разве… леди Мертеи не является официальной фавориткой императора?

Растерянно болтая ногами, так и не сумев избавиться от этой привычки, Элиза пожала плечиками и беззаботно ответила:

— Нет, она же арестована по обвинению в государственной измене.

— Как? — Кати стремительно бледнела, — Когда?

— Сегодня… утром об этом было объявлено, ее имение арестовано…

— О… — Катарина на мгновение лишилась дара речи, а затем, заикаясь, выдавила. — Твои письма!

Елизавета перестала болтать ногами и неуверенно произнесла:

— Мои письма… какое они имеют к этому отношение? Катарина взвыла, схватившись за голову:

— Леди Мертеи посланница Алиссин! У нее все твои письма! Она хранила их намеренно!

Элиза вскрикнула и, зажав рот рукой, взглянула на растерянную баронессу.

— Какие письма, Элиза, — поднимаясь, спросила матушка. — Какие?! Что ты писала Алиссин, Элиза? Что?!

Девушка вновь заплакала, ее подбородок дрожал и Елизавета только прошептала:

— Матушка, я… я…

Катарина молча развернулась и покинула комнату где назревал скандал. По лестнице пробежал барон Вилленский, встревоженный криками. Он лишь недовольно взглянул на дочь, но Кати знала, каким ударом будет для него ошибка Елизаветы.

* * *

Тихо присвистнув, Катарина позвала Анраша. Едва серая тень метнулась по лестнице и замерла у ее ног, девушка надела черный плащ из недорогой ткани и, открыв двери, вновь окунулась в ночь. У нее была надежда, глупая и призрачная, но все же надежда, что письма надежно спрятаны и стражники не сумеют их найти… Только надежда и вера в то, что слуги у ворот впустят ее, ведь пригласив Катарину в свой дом, леди Мертеи не могла не отдать приказ впускать девушку в любое время суток.

Освещенная дорога была оживленной даже в столь позднее время, а по аллеям бродили разряженные пары, видимо для общения предпочитая ночное время. Кати торопливо шла к дому, указанному еще в памятную встречу с леди Мертеи, но подойдя, направилась не к главным воротам, а медленно шагая вдоль высокой стены, искала вход для слуг. Неприметная калитка обнаружилась за поворотом, и открылась с тихим скрипом. Кати искренне удивилась и тому, что калитка была не заперта, и тому, что возле нее не было охраны. Но Анраш вел себя спокойно, и Кати отбросив сомнения, вошла в темный парк, окружавший спящий особняк.

Медленно, часто замирая у деревьев, Катарина прошла к дому и искренне изумилась, заметив распахнутые настежь двери. Тихое рычание Анраша и Кати отступила под сень раскидистого дуба. Вот теперь, присмотревшись к дому внимательнее, девушка заметила узкую полоску света, пробивающуюся на втором этаже в боковом окне, и движение у деревьев, вблизи ворот.

— Анраш, — тихо позвала девушка, и, развернувшись, поспешила покинуть усадьбу.

Они уже почти были у калитки, когда Кати услышала, как хрустнула ветка, повернулась на звук и замерла, увидев сверкающие в темноте зеленые глаза. Утробное рычание и зверь ринулся в атаку.

— Харан! — кричать шепотом было сложно, но животное замерло, услышав ее голос. — Свои, Харан!

И зверь подбежал, урча, потерся о ее ноги, вызвав нервное рычание у волка. Катарина замерла, с одной стороны зверь ждал ласки, но прикасаться было страшно. Внезапно у ворот раздался шум, какая-то женщина пронзительно закричала, но ее крик оборвался в ночи. Девушка прижалась к дереву, когда трое стражников протащили к порогу упирающуюся женщину в черном, как и у нее плаще.

На пороге дома возникла смутно знакомая фигура и уверенный голос ее ночного знакомого, с насмешкой произнес:

— Шестая! И кто на этот раз? — стражники поставили на ноги притихшую женщину, сорвали капюшон с ее лица. Уверенное движение и над головой несчастной зажегся магический шар, осветивший и ее лицо и богатую одежду, что скрывал плащ. Император удивленно протянул: — Леди Оранто… невероятно!

Катарина, осознавшая куда угодила, бесшумно продолжила свое отступление. Но, увы, трущийся у ее ног Харан несколько мешал передвижениям. Она наклонилась и похлопала зверя по холке, надеясь, что это заставит его уйти, в ответ Харан принялся вылизывать ее руки. Этого уже не выдержал Анраш, одним прыжком вклинившись между хозяйкой и личным врагом. Назревала схватка хищников, в которой у волка не было и шанса.

— Тихо, — шепотом приказала Кати, пытаясь встать между черным зверем и Анрашем.

К ее великому сожалению рычание донеслось до стражников, и они настороженно обернулись, разглядывая сад.

И что-то внутри оборвалось от ужаса. Хассиян так же пристально смотрел в ее сторону, но видеть не мог, именно это Катарина себе и повторяла, как заклинание. Девушка медленно спряталась за деревом, прикидывая, за сколько времени сможет добежать до калитки.

— Эту к остальным, — приказал Хассиян, а затем крикнул. — Харан!

Зверь дернулся на зов, к радости Катарины, но тут же вновь заурчал, преданно взирая на девушку.

— Иди! — прошептала Кати, — к хозяину… Харан, хороший мой, иди…

Пауза затягивалась. От императора раздался едва слышный свист, и животное вновь дернулось, но… осталось возле Кати.

— Харан, ко мне! — видимо правитель Ратасса уже был в бешенстве.

И зверь сорвался, молниеносно подбежал к императору, заурчал у его ног, словно прося прощения. Катарина, замерла, словно ощущая взгляд Яна, и простонала услышав его приказное:

— Анраш, ко мне!

К ее ужасу волк сорвался и преданной псиной побежал к тому, кого признал хозяином. Катарина хозяев не признавала, поэтому решившись на отчаянный шаг, бросилась ко все еще открытой калитке. В том, что ее будут преследовать, сомнений не было, а вот к тому, что на дороге ее будут поджидать, Кати оказалась не готова. Два стражника в черном, скрутили ее руки в считанные секунды, и не слишком бережно втолкнули вновь в черноту калитки ведущей в радушно распахнутую ловушку.