Последние штрихи - Эстер Браун Страница 66

— Случилась автомобильная авария — там был один из его дружков. Но это не по его вине… — Лорд П. порывисто вздохнул. — Потом выяснилось, что авария связана с карточными долгами, в которых замешаны весьма темные личности. И вот тут как раз был виноват Гектор. Но он, вместо того чтобы по-мужски ответить за свои поступки, просто банально сбежал. Оставил записку, от которой Франсес едва не хватил удар: дескать, папа, мама, я совершил такое, после чего не смогу смотреть вам в глаза, пока не исправлю ошибку.

Я с такой силой вцепилась в театральную сумочку, что пайетки впечатались в кожу.

— Это когда он уехал в Аргентину? Вы нашли его?

— Нашли. Я потратил на поиски несколько лет. Нанял детективов, они прочесали всю Южную Америку. Вроде вышли на Гектора в Буэнос-Айресе, но он опять улизнул! — В голосе лорда П. промелькнуло нечто похожее на восхищение. — В жизни не видел человека, который так упрямо плыл бы по течению. Я потом еще долго пытался напасть на его след, даже сам несколько раз летал в Аргентину, но в этой стране слишком легко затеряться, особенно если есть деньги. — Он поднял взгляд. — В общем, в какой-то момент, Бетси, я понял, что больше не хочу искать своего единственного сына. Франсес продолжала писать ему на тот адрес, который у нее сохранился, но Гектор ни разу не ответил. Я и не сомневался, что он не станет отвечать. Мне казалось, если он решит, что это ему надо — неважно, по какой причине, — то сам найдет способ связаться с нами. Потом я, правда, еще раз пытался разыскать его, когда Франсес заболела… — Лорд П. развел руками. — Увы, и на этот раз Гектор не захотел найтись. Последние слова Франсес были о нем: все, говорит, простила бы ему, только бы вернулся. Нет, я ни за что не простил бы Гектора. Хотя бы потому, что Франсес так страдала из-за него в свои последние минуты.

В ту же секунду глаза мои защипало от слез, а в горле застряла едкая горечь.

— Но у Франсес была ты, — сказал лорд П. и слегка сжал мою руку. — Это очень хорошо, что у нее была ты… Ты принесла ей настоящее счастье.

Он посмотрел на меня своими запавшими, но по-прежнему голубыми глазами и улыбнулся. И я вдруг разом все поняла. Все события, подозрения, догадки и улики как будто в один момент разлеглись по полочкам. Скорее всего, девушка из Академии забеременела от Гектора, он стал играть на деньги, чтобы сбежать с ней, но попал в переделку, влез в долги — и вынужден был покинуть страну. После этого девушку выгнали разгневанные родители, она подбросила меня Филлиморам, а Гектор поклялся не возвращаться в Англию, пока не поправит дела. А может, моя мать тоже сбежала в Аргентину? Может, они уехали вместе и поэтому она, так же как он, не явилась на вечер памяти?

В таком случае ничего удивительного в том, что Фрэнни и лорд П. всю жизнь заботились обо мне как о родной — я ведь действительно им родная. Очень может быть, лорд П. поручил мне заняться спасением Академии в надежде, что для беспутной парочки это будет лишний повод вернуться. Похоже, я обязана расставить все точки над «i» не только для себя самой, но и для них — Гектора, Фрэнни и… и моей матери.

Я проглотила комок в горле. Значит, все произошло из-за меня! Из-за меня сбежал Гектор, и из-за меня Фрэнни умерла с тяжестью на сердце.

— Это я во всем виновата, простите, — сказала я.

— Не вини себя, — Лорд П. полез в карман за носовым платком. — Ты не должна винить себя! Ты единственное светлое пятно в этом кошмаре! — Он развернул платок и протянул мне. — Это не ты — это я должен извиниться, что посвятил тебя в столь гнусные подробности, — удрученно сказал он. — Бог свидетель, мне было бы приятнее рассказывать, что мой сын Гектор — успешный консультант по бизнесу с университетской степенью. Но как раз это я могу сказать не о нем, а о моей девочке. И я очень этим горжусь.

Он так и сказал: «моей девочке».

Я даже улыбнулась сквозь слезы — так я была счастлива. И почти не чувствовала себя виноватой…

Дома я снова залезла в театральную сумочку Фрэнни — и в маленьком кармашке на молнии, рядом с тюбиком помады «Эсте Лаудер» (разумеется, ее любимого ярко-алого цвета), обнаружила кое-что еще.

А именно сложенный вчетверо листок почтовой бумаги, на котором было красивым почерком выведено:

Пожалуйста, позаботьтесь о моей дочке.

Мне бы хотелось, чтобы она выросла настоящей леди. Спасибо.

Я не верила своим глазам. Это была та самая записка, которую моя мать оставила в коробке вместе со мной. Я никогда в жизни ее не видела, так же как до этого не видела самой коробки из-под мармелада.

Что-то небрежное и даже равнодушное таилось в этом тексте: никаких тебе объяснений, ни положенных «целую и обнимаю» в конце, ни даже элементарной подписи. Может быть, поэтому Фрэнни и не хотела мне ее показывать. С другой стороны, она написала «о моей дочке». Я была чьей-то дочкой, и моя мать хотела, чтобы я имела больше, чем она сама могла мне дать.

И сам почерк — он был такой юный, такой девчачий… Такой же, как у Дивинити или Клемми. Да и вряд ли она — та, что писала эту записку, — была старше. У меня дрогнуло сердце, когда я представила себе юную особу с торчащими ключицами, которая сидит и пишет вот это — так же как мы писали друг другу развеселые записки в конце тетрадки:

See you in Val dʼIsere!

Carolina 4 Hugo 4 eva 2 gether!!! [45]

Фрэнни сохранила этот листок, спрятав среди других своих сокровищ, и постаралась, чтобы в конце концов он попал ко мне в руки вместе с жемчужной нитью, сапфировыми серьгами и часиками в стиле ар-деко.

Наверное, теперь она была не против, если бы я нашла свою мать, даже хотела бы этого. Я еще раз посмотрела на записку. Ведь если я найду мать, значит, смогу найти и отца. Я должна найти для нее Гектора. И я найду его.

Я вытащила из своей сумки телефон и дрожащими пальцами набрала номер Нелл Говард. Все это время я не отрывала глаз от листка с запиской. А что, если Нелл сможет узнать ее почерк? Конечно, я понимаю, что на Слоун-сквер все пишут примерно одинаково, но все же…

— Дорогая, это я, Нелл!

Я принялась сбивчиво говорить:

— Нелл! Это Бетси! Ты не могла бы…

— Я сейчас не могу говорить! Прости, котик! Оставь номер, и я позвоню, как только… Спасибо!

Я уставилась в стену и некоторое время слушала короткие гудки в трубке. Затем достала ежедневник и открыла его на чистой странице.

«День открытых дверей. Список дел:

1. Пригласить всех выпускниц, начиная с 1980 года».

Не доверяйте мужчинам, которые называют вас «дорогая».

Мне пришлось уступить Джейми: кажется, к своим новым обязанностям наставника юных леди он отнесся со всей серьезностью.