Грехи матери - Даниэла Стил Страница 66

– Тейлор, я хочу жениться на тебе, когда всё закончится, просто нужно немножко подождать, – предупредил он.

На решение с Амандой финансовых вопросов требовалось время. Филипп уже говорил об этом, но в тот момент ситуация как раз осложнялась чрезмерными требованиями жены. Она грозила аннулированием брачного контракта. Филипп знал, что это пустые слова. Но она была юристом, к тому же еще и слишком жадной, так что видела в этом реальную перспективу.

– Я не спешу и никуда не уйду, – ласково сказала она и поцеловала любимого. – Я рада, что раньше ты мне всего этого не рассказывал. Я бы не хотела, чтобы ты думал, что я с тобой из-за семейного состояния. Я готова жить даже в какой-нибудь крысиной норе, главное, чтобы ты был рядом.

Теперь у Филиппа не осталось сомнений и не было оснований для беспокойства.

– Знаю. Я тоже. Я хочу, чтобы у нас с тобой были дети, – нежно проговорил он. Он сказал это Тейлор уже во второй раз. – Раньше я не хотел детей, потому что в детстве был несчастен. Я не хотел той же участи кому-то еще, а Аманда, хотя я этого не понимал, похожа на мою мать, в худшем смысле, имея в виду ее занятость в бизнесе. Мне кажется, мама любила нас. Аманда же сосредоточена на работе и своих амбициях, и думаю, она не смогла бы полюбить кого-то еще, даже ребенка.

Тейлор стала бы идеальной матерью для его детей, именно такая женщина была нужна Филиппу. В тот день, когда он с ней познакомился, судьба преподнесла ему великий подарок и подарила еще один шанс.

– Кстати, сколько детей ты бы хотела?

Ему не приходило в голову спросить у нее об этом, но не могло быть сомнений, что она хотела бы несколько малышей. Она любила детей, в противном случае не стала бы учительницей младших классов.

– Я всегда мечтала о четверых, – сказала Тейлор мечтательно.

С Филиппом можно было бы себе это позволить. Раньше она думала, что придется ограничиться одним или двумя.

Филипп опешил.

– Может, начнем с одного и посмотрим, как дело пойдет? – робко предложил он.

Тейлор посмотрела на любимого, рассмеялась и снова его поцеловала.

– Они обычно так и рождаются – по одному за раз.

– Не всегда. К тому же я поздно начинаю.

– Ну что же, наверстывай упущенное. Полагаю, две двойни будут идеальным вариантом? – пошутила Тейлор.

– Я сейчас упаду в обморок, – сказал Филипп, притворяясь, что падает на песок. Он не мог в это поверить: чуть более двух месяцев назад он жил с Амандой, а теперь был здесь, с потрясающей девушкой, они говорили о том, что у них будет четверо детей, и планировали свое будущее.

– Поразительно, как может измениться жизнь, да? – произнес он серьезно. – Вот ты точно знаешь, что делаешь и куда идешь, – но вдруг всё повернулось в противоположную сторону. Это неплохо, если ты не против набить шишки.

Филипп еще никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым.

– Мой брат говорил, что в Нью-Йорке случаются странные вещи, – смеясь, сказала Тейлор, – и оказался прав.

Она уже сообщила родным о Филиппе. Она объяснила, что у него хорошая работа, он замечательный человек, ему сорок шесть лет и он разводится. Родственников смущал его возраст, но более важным оказалось то, что он хорошо относится к Тейлор. О его принадлежности к семье, владеющей «Фабрикой», они понятия не имели, и Тейлор, сама узнав об этом только теперь, решила пока об этом не говорить. Она хотела, чтобы на близких произвел впечатление сам Филипп, а не масштабы его состояния.

В воскресенье влюбленные гуляли по пляжу, держась за руки. Филипп говорил, что хочет куда-нибудь поехать с Тейлор на Рождество, может, на Карибы, и что собирается познакомить ее со своей бабушкой. Для него Мэрибел была душой их семьи и самым родным человеком. Он описал ее как очаровательную, жизнелюбивую маленькую пожилую леди, обожающую игру в карты. Она научила его играть в покер и в лжеца. Тейлор сказала, что ей не терпится с ней познакомиться. Она предложила в грядущие выходные поехать на Лонг-Айленд с визитом к Мэрибел. Впереди у них была еще масса времени, которое можно провести вдвоем, и потрясающие планы.

Во второй половине воскресенья они вернулись домой и собирались упаковать вещи для возвращения в Нью-Йорк, когда зазвонил сотовый телефон Филиппа. Говорила его мать, но каким-то изменившимся голосом: холодным, сдержанным, напряженным. Филипп сразу понял, что произошло что-то ужасное.

– Что случилось? – спросил он и присел на стул.

Тейлор видела, как он изменился в лице. Ей были знакомы такие звонки. Она до сих пор помнила выражение лица сестры, когда пришло известие о гибели родителей. Она невольно затаила дыхание. Филипп, тоже напряженный, долго слушал. Тейлор видела слезы на его щеках. Она подошла к нему сзади, погладила плечи и прижалась лицом к его голове, чтобы он ощутил ее любовь и поддержку.

Тейлор услышала только, что он пообещал немедленно вернуться в город, а потом сразу выехать в Бедфорд. Попрощавшись с матерью, Филипп повернулся к Тейлор. Он плакал, не сдерживаясь. Его рыдания прерывались словами.

– Моя бабушка, – выдавил он, и всё стало ясно. – Сегодня после полудня играла в карты, а потом пошла вздремнуть. Спустя два часа кто-то из персонала заглянул к ней, а она уже была мертва. Она умерла во сне. Ты уже никогда не сможешь с ней познакомиться.

Он говорил, словно убитый горем ребенок. Он обожал бабушку, а она обожала внука. Тейлор обняла его. Она тоже плакала. Филипп рыдал в ее объятиях. Его сердце готово было разорваться. Мэрибел ушла.

Они быстро собрались, заперли дом. Тейлор предложила повести машину. Филипп ей разрешил, вопреки обыкновению: он был совершенно убит горем. На обратном пути он почти ничего не говорил, и когда Тейлор поглядывала на него, то видела, что он плачет. Она время от времени протягивала руку и прикасалась к его лицу или руке. Она не знала, как еще его утешить, но была рада, что оказалась рядом в это тяжелое время. Она прекрасно помнила, как безутешна была, когда потеряла родителей. Бабушка для Филиппа была, словно вторая мать. Тейлор вела машину, а он выплакивал все слезы своего одинокого детства, за все то время, когда был холодно-сдержанным. Сорок лет боли и разочарований изливались из него безудержным потоком.

– Я не могу представить жизни без нее, – сказал он в отчаянии. – Я собирался навестить ее на этой неделе, но не нашлось времени.

Люди всегда корят себя в таких случаях, но Тейлор знала, что Филипп навещал бабушку две недели назад, да и всегда был к ней очень внимателен. Он приезжал к ней не реже двух раз в месяц, иногда чаще.

– Тебе повезло, что она прожила так долго, – мягко сказала Тейлор, – и что до конца радовалась жизни. Она не болела, была счастлива. Играла в карты с друзьями и просто пошла вздремнуть.

Это была идеальная смерть, но всю семью она повергла в шок. Они очень любили Мэрибел, и казалось, что бабушка будет жить вечно.