Десять маленьких вдохов - К.-А. Такер Страница 66

Это Трент.

Коул.

Трент.

Черт.

Прошло несколько недель с тех пор, когда я видела его в последний раз. Его русые взлохмаченные волосы, длинное, подтянутое тело… он вошел в помещение, красивый, как и всегда. Мне пришлось это признать. Мне ненавистно было это делать. Только теперь я не видела на его лице ни улыбки, ни ямочек на щеках. Ничего, что напоминало обаятельного парня, в которого я влюбилась.

Влюбилась. Я сжала зубы, борясь с болью, которая накатила вместе с осознанием этого.

Он сел на стул, стоящий прямо напротив меня. Не нужно было даже знать Трента, чтобы заметить бесконечное страдание, бушующее в его глазах. Но из-за того, что я знала его или хотя бы какую-то его частичку, эта боль взывала ко мне.

И это было невыносимо. На уровне инстинкта мне хотелось протянуть руку и забрать ее.

Руки доктора Штейнера придержали меня за плечи за секунду до того, как я вскочила бы и вылетела из комнаты.

– Он не видит тебя, Кейси. И не слышит.

– Что он здесь делает? – прошептала я. Мой голос дрожал. – Зачем вы так со мной поступаете?

– Ты продолжаешь утверждать, что ненавидишь Трента, а мы оба знаем, что это не так. Он здесь, так что признай это раз и навсегда и двигайся дальше. В твоем выздоровлении нет места для того, чтобы держаться за идею ненависти.

Я не могла оторвать от Трента глаз, даже когда начала отрицать сказанное доктором Штейнером.

– Вы – придурочный, извращенский док…

Доктор Штейнер прервал меня.

– Ты знаешь, что он также мой пациент, Кейси. И ему требуется помощь так же, как и тебе. Он также страдает ПТСР. Он также ввел себя в заблуждение, что может просто спрятать подальше боль, вместо того чтобы справляться с ней подходящими методами. Он просто делал это менее традиционным способом. Но сейчас мы об этом говорить не будем. – Я вздрогнула, когда он похлопал меня по плечу. – Сегодня я немножко смошенничаю. Устрою один сеанс на двоих.

– Я так и знала.

Я ткнула в него пальцем в обвиняющем жесте.

Доктор Штейнер улыбнулся, словно моя реакция его позабавила. Я же не видела в этом ничего забавного. Мне было интересно, что же подумает об этом медицинская комиссия, когда я на него донесу.

– Это необходимо как для выздоровления Трента, так и для твоего, Кейси. Ты будешь сидеть и слушать все, что он скажет. После этого ты его больше не увидишь. По окончании сеанса он вернется домой. Он хорошо справляется, но влиять на него эффективно становится невозможно, потому что он знает, что ты находишься в этом же здании. Я не могу рисковать и позволить вам столкнуться. Ты поняла?

В ответ я только что-то неразборчиво проворчала.

Доктор Штейнер перегнулся через меня и щелкнул переключателем, расположенным рядом с микрофоном. Прямо сейчас я могла вырваться отсюда. Могла. Возможно, я бы и убежала. Но не стала этого делать. Просто сидела и смотрела на парня, которого одновременно знала очень хорошо и не знала совсем, и думала, что вообще он хочет мне сказать. И как бы сильно какая-то часть меня ни хотела, я не могла заставить себя отвести от него глаз.

– Он тебя не видит. Он сам так захотел. Красная лампочка даст ему знать, что микрофон включен, – объяснил доктор Штейнер, и я услышала тихий щелчок позади себя. Оглянувшись через плечо, я увидела, что он вышел из помещения, оставив меня лицом к лицу с человеком, который дважды меня сломал.

Я ждала, сжав руки в кулаки, а внутри у меня все скрутило. Трент ерзал на стуле, пододвигая его все ближе, пока его колени не коснулись стекла. Он наклонился вперед и уперся локтями в колени, опустив взгляд на свои пальцы. Эти пальцы, эти руки… не так давно они были моим спасением, принося мне поразительное удовольствие. Как все могло так быстро измениться?

Медленно двигаясь, словно это причиняло ему боль, Трент поднял глаза, и они оказались на одном уровне с моими. Он всматривался в меня, взгляд его светло-синих глаз с бирюзовыми крапинками пронзал меня с такой силой, что у меня появилась уверенность, что он все видит. Я запаниковала и поерзала из стороны в сторону. Его глаза смотрели в прежнем направлении.

«Ладно, может, Штейнер и не обманул».

– Привет, Кейси, – мягко сказал он.

«Привет», – одними губами проговорила я, прежде чем себя одернула. Слышать его голос было мучительно.

Трент откашлялся.

– Немного странно разговаривать с собственным отражением в зеркале, но это единственный способ, с помощью которого я смог бы сказать все, что мне нужно сказать, так что… Я счастлив, что ты здесь, с доктором Штейнером. Он – отличный доктор, Кейси. Доверяй ему. Мне бы хотелось, чтобы и я в свое время полностью ему доверился. Может быть, в таком случае я бы не подверг тебя всему этому. – Он сжал губы и отвел взгляд. Уверена, его глаза стали словно стеклянными, но они были нормальными, когда он снова повернулся лицом ко мне. – Я думал… – Он сглотнул, его голос стал хриплым. – Я думал, что, если ты в меня влюбишься, это исправит все то, что я с тобой сделал. Я думал, что смогу сделать тебя счастливой, Кейси. Счастливой настолько, что если бы ты когда-нибудь узнала правду, то нормально бы к этому отнеслась. – Он уронил голову в ладони, на мгновение спрятав в них лицо, но затем снова ее поднял. Его губ коснулась грустная усмешка. – Насколько же это ненормально?

Последовала долгая пауза, и у меня появилась возможность рассмотреть его, вспомнить все те дни счастья и смеха. Я не могла поверить, что они были настоящими. Казалось, что с тех пор прошла вечность.

– То, что случилось той ночью четыре года назад, – худшее из когда-либо принятых мной решений. Я буду жить, сожалея о нем всю оставшуюся жизнь. Если бы только я мог повернуть время вспять и спасти твою семью, спасти свою семью, спасти Сашу и Дерека, я бы так и сделал. Я бы что угодно сделал, только бы все изменить. – Его кадык дернулся, когда он сглотнул.

– Саша… – он снова склонил голову.

Я закрыла глаза при звуке этого имени. Слышать его… Оно все еще причиняло боль, но уже не такую сильную, как до урока доктора Штейнера о сочувствии. Когда я открыла глаза, Трент снова сидел лицом ко мне, а по его щекам катились слезы боли и потери.

Это все, что потребовалось. Мое тело скрутило – его вид, такой надломленный, смел всю мою оставшуюся защиту. Мои руки взлетели ко рту, закрывая его, а на глазах выступили слезы, прежде чем я смогла их сдержать. Я яростно вытирала их, но они продолжали наворачиваться. После всего произошедшего то, что я видела Трента в момент боли, глубоко меня обожгло.

Причина была в том, что я не ненавижу его. Не могу. Я любила его. Если быть честной с самой собой, я, может, все еще люблю его. Меня не волнует даже, что, по сути, он меня преследовал. Не знаю почему, но знаю, что не волнует.

«Вот, доктор Штейнер. Я признала это. Черт бы вас побрал!»