Уитни, любимая. Книга 2 - Джудит Макнот Страница 67

Уитни даже уже подумывала, не стоит ли упомянуть за завтраком,как прекрасно провела время у Клифтонов. Да, решила она, нашаривая в темнотелампу, это неплохая мысль!

Но по зрелом размышлении идея оказалась не столь ужпревосходной, со страхом поняла Уитни, когда комната внезапно ярко осветилась иона краем глаза заметила ноги в блестящих сапогах и пару темно-синих перчаток,которыми кто-то лениво похлопывал по бедру. Паника мгновенно охватила Уитни, новместе с ней пришло и озарение. Она притворилась, что не видит мужа, завеларуки за спину и направилась в гардеробную, на ходу расстегивая платье. Еслитолько удастся заставить его подождать, пока она не переоденется в одно изсамых соблазнительных неглиже, то получит небольшое преимущество, а потомжелание может затмить гнев и тогда…

— Не снимай его, пока я не уйду!

Уитни обернулась, испуганная уничтожающим тоном.

Клейтон встал, надвигаясь на нее с хищностью пантеры,преследующей добычу. Уитни инстинктивно начала отступать, но тут же взяла себяв руки и гордо вскинула голову. Он навис над ней, и ей показалось, что от негоповеяло ледяным ветром.

— Помнишь, я говорил тебе, что произойдет, если посмеешьснова ослушаться меня? — вкрадчивым, зловещим голосом осведомился Клейтон.

Несмотря на испуг и злобу, охватившие Уитни, она была таквлюблена в этого человека, что даже голос дрожал от переполнявшей ее нежности,когда она заговорила.

— Помню, — трогательно-тихо прошептала Уитни. — И помнютакже многое другое. Помню слова, которые ты говоришь… когда находишься глубоково мне, кажется, прикасаешься к моему сердцу. Я помню…

— Замолчи! — яростно перебил он. — Или, помоги мне. Боже, я…

— Помню прикосновение твоих рук, когда…

Он стиснул ее плечи и начал трясти с такой силой, что головаУитни откинулась.

— Будь ты проклята! Я сказал, прекрати!

— Не могу.

Уитни морщилась от боли, которую ей причинял Клейтон, но несобиралась сдаваться:

— Я не могу остановиться, потому что люблю тебя. Люблю твоиглаза, улыбку и…

Клейтон злобным рывком притянул ее к себе и ошеломилбезумным, жестоким поцелуем, впиваясь в губы, чтобы заставить замолчать,причинить боль, отомстить. Он с такой силой сжимал ее, что Уитни не могладышать. Но ей было все равно — она чувствовала твердость его плоти, налившейсяжеланием, и, когда его губы с дикой жаждой и отчаянным голодом вновь приникли кее губам, обхватила Клейтона за шею и прильнула к его груди.

Но тут он оттолкнул ее так же внезапно, как и схватил вобъятия. Клейтон тяжело, прерывисто дышал, и в лице было столько горечи,столько разочарования, что Уитни едва не нарушила данное себе обещание и незаговорила о записке. Вместо этого она храбро вскинула голову и со спокойнымвызовом объявила:

— Я с радостью соглашусь подвергнуться заключению в этойкомнате, если ты пожелаешь, при условии, что ты останешься со мной. В противномслучае ничто и никто не удержит меня здесь, даже если придется поджечь дом.

Несколько мгновений Клейтон непонимающе смотрел на нее.Уитни выглядела такой непередаваемо красивой, юной и беззащитной, что, неиспытывай он жгучей ненависти к ней и к себе, непременно улыбнулся бы. Пришлосьснова напомнить, что она не кто иная, как расчетливая потаскуха. Но так илииначе, она посмела предложить ему остаться вместе с ней в запертой комнате!Иисусе! Да он едва мог выносить жизнь в одном доме с ней, хотя и вынужден былпризнать, что невыносимое презрение к этой женщине постоянно сменялосьнеутолимым желанием.

— Если ты когда-нибудь покинешь пределы поместья без моегоразрешения, — тихо, взбешенно процедил он, — будешь Бога молить о той«нежности», что я выказал тебе в первый раз, когда привез сюда.

Клейтон научил Уитни гордиться силой, которую она приобреланад его телом, и этот единственный жестокий поцелуй показал Уитни, как сильноон все еще желает ее. Сознание этого дало ей мужество взглянуть на Клейтона и,слегка краснея, прошептать:

— Я уже молю об этом Бога, милорд. — И мятежно глядя ему вглаза, добавила, направляясь к гардеробной. — Однако не сомневайтесь, я обязательноспрошу вашего разрешения, прежде чем покину пределы имения.

Услышав, как захлопнулась дверь, она устало прислонилась кстене гардеробной, гораздо более потрясенная ссорой из-за того, что позволилаКлейтону заметить это. Пустая угроза относительно поджога не остановит его, разуж он решил запереть ее. Слуги, конечно, беспрекословно подчинятся его приказуи не дадут ей и носа высунуть из комнаты. Но она вывела его из равновесия,дерзко предложив остаться с ней.

Уитни сознавала, что играет с огнем. Нельзя рисковатьбесконечно. Он просто обозлится настолько, что отошлет ее из Клеймора. Нужнобыть рядом, чтобы вынудить его обвинить ее в воображаемом преступлении. Нужнобыть рядом, чтобы разжигать огонь его желания. Что-нибудь одно — ярость или похотьвырвет Клейтона из каменного молчания.

А в это время Клейтон лежал в постели, холодно оцениваяпрошлое и будущее. К этому времени он сумел найти объяснение каждому до сих порнепонятному слову и поступку Уитни. Наконец-то причина ее поведения на свадьбеЭлизабет стала совершенно ясной. Она намеренно бросала ему в лицо те злые,холодные слова! Просто несколько недель спустя Уитни обнаружила или вообразила,что беременна, и, поскольку отец ребенка не хотел или не мог дать ей свое имя,задумала хитрый план, который с успехом осуществила. А он, как последний идиот,с огромной радостью позволил превратить себя в рогоносца.

Клейтон не представлял, как долго сможет выносить все это.Сердцем и умом он сознавал жестокую реальность — между ним и Уитни все кончено,но предательское тело терзало его все тем же ненасытным желанием.

Вероятно, если они не будут находиться под одной крышей, оннайдет забвение. Переедет в городской дом и заживет подобием прежней жизни илиотправится во Францию или Испанию на несколько месяцев. Это было бы идеальнымрешением, однако Уитни, что бы он ни говорил, носит его ребенка, и в случаекаких-либо осложнений ему не следует находиться так далеко.

Нет, лучше переехать на Аппер-Брук-стрит. Отвлечься иудовлетворить физические потребности можно и в Лондоне. Все, что от неготребуется, — сопровождать жену месяца два на балы и приемы, пока ее беременностьне станет очевидной, а потом ей придется сидеть дома, и никому не покажетсястранным, что они больше не выезжают вместе. А когда его увидят с другимиженщинами, старые приятели станут сочувственно прищелкивать языками и шептатьдруг другу, что «маленькое ничтожество», на котором он женился, не сумелоудержать его дольше нескольких месяцев и они с самого начала знали, чем все этокончится.