Ночь герцогини - Элоиза Джеймс Страница 67

Вскоре появился и Сандерс. Поздоровавшись со всеми, он уселся рядом с Гарриет.

– Слышал о ваших ночных подвигах, мой юный друг, – негромко пробормотал он, воспользовавшись тем, что за столом завязался общий разговор. – Впрочем, я всегда подозревал, что этот Пенсикл – просто грязный сплетник. Поговаривают, что сам-то он не слишком силен... ну, вы меня понимаете. Держу пари, старый осел просто завидует.

Гарриет уже было, подумала, что ее мучения на этом закончились. Но не тут-то было – Сандерс с размаху хлопнул ее по спине, да так, что она едва не ткнулась носом в тарелку.

– Все правильно, молодой человек! – одобрительно прогудел Сандерс. – Так держать! Пока молод, нужно веселиться! Верно?

– Да, сэр. Разумеется. Спасибо, сэр, – с трудом проглотив застрявший в горле кусок не прожаренного мяса, понизила голос Гарриет.

После завтрака она с вздохом натянула костюм для верховой езды и зашагала к конюшне. Небо понемногу прояснилось, однако у горизонта уже стали скапливаться облака. Стало ясно, что скоро снова начнется снегопад.

– Прогулка отменяется, но проехаться верхом все равно придется, – объявил Джем, как только она вошла. Ник, держа ее кобылу под уздцы, приветствовал Гарриет радостной улыбкой. – Нужно съездить проверить северную конюшню – убедиться, что там все в порядке, все лошади здоровы и сыты. Мой старший конюх твердит, что нам, возможно, придется купить зерна, чтобы хватило до весны.

Они не спешили возвращаться домой. Обратно ехали шагом – в основном потому, что, как смущенно призналась Гарриет, из-за ночной бешеной «скачки» у нее еще слегка побаливали бедра.

– Хочешь, могу посадить тебя к себе на колени, – шутливо предложил Джем. – Только предупреждаю заранее – кто-нибудь обязательно увидит.

Гарриет, запрокинув голову, засмеялась.

– Ну не могу же я подвести Китти! Тем более что она так старалась выгородить меня!

Лошади медленно брели к дому. Понемногу стало темнеть, тяжелыми хлопьями повалил снег. Гарриет облегченно вздохнула, когда подбежавший Ник взял у нее поводья, чтобы отвести кобылу в конюшню, и направилась к дому. У порога их поджидал Поуви.

– Мисс Юджиния заболела, – бухнул он, видимо, решив обойтись без предисловий. – У нее сильный жар. За доктором я уже послал.

Джем застыл, словно громом пораженный.

– Когда?.. – только и смог выдавить он.

– Около часа назад, – отрапортовал Поуви. – Я послал лакея на конюшню, но ему сказали, что видели, как вы направились к дому.

Не слушая торопливых объяснений дворецкого, Джем вихрем взлетел по лестнице. Гарриет с Поуви остались одни. Она повернулась к дворецкому.

– Вы уже приняли какие-нибудь меры? – деловито спросила она.

– Да. Я велел горничным набрать полную ванну снегу. Если понадобится, воспользуемся им. Уверен, ваша помощь будет неоценима, – добавил он. Этого было достаточно – Гарриет поняла, что Поуви все известно. Он абсолютно точно знает, что она женщина, и почти наверняка знает, что она герцогиня. Гарриет не могла сказать, откуда у нее эта уверенность. Просто Поуви принадлежал к тому типу людей, от которых ничто не укроется.

– Я пойду, – вздохнув, сказала Гарриет и решительно направилась к лестнице. Тупое отчаяние овладело ею... она вспоминала о фермере, жившем в ее поместье, о том несчастном, что умер от лихорадки, вызванной укусом крысы. Прошло несколько недель; все, казалось, было хорошо, и вдруг у бедняги начался жар... да, все как у Юджинии. Правда, у него по всему телу было что-то вроде сыпи...

– У нее есть сыпь на теле? – повернувшись к Поуви, быстро спросила она.

По глазам дворецкого было ясно, что он понимает, что она имеет в виду.

– Пока нет, – покачал он головой. – От этого «пока» было не легче.

23 февраля 1784 года

Первые два дня Гарриет старалась не попадаться Джему на глаза. Сколько же она знакома с ними, с Джемом и Юджинией? – спохватилась она. Господи... всего несколько недель – а иногда кажется, всю жизнь. Каждый день, утром и вечером, она заходила проведать Юджинию. Каждый раз, столкнувшись в коридоре с дворецким, она спрашивала, есть ли какие-нибудь новости. Она так измучилась от неизвестности, что стала подумывать, не уехать ли ей... но не могла заставить себя даже ненадолго выйти из дома, чтобы подышать свежим воздухом.

Просто на всякий случай... Вдруг она понадобится Джему... Или Юджинии... Или... или случится нечто ужасное... что-то такое, о чем ей невыносимо было даже думать.

На третий день Гарриет, прокравшись под вечер в комнату Юджинии, застала в детской Джема – сидя в кресле у постели больной дочери, он крепко спал, однако мгновенно проснулся, как только Гарриет переступила порог.

Лихорадочный румянец, горевший на скулах девочки, говорил сам за себя. Юджиния тоже спала, но сон ее был тревожным – она то и дело вздрагивала, голова ее металась по подушке, губы беззвучно шевелились. Казалось, даже во сне Юджиния с кем-то спорит.

– Как она? – прошептала Гарриет, с тревогой вглядываясь в лицо девочки.

– Борется, – ответил Джем. Он смертельно устал. – Борется изо всех сил.

– Да, она настоящий боец, – прошептала Гарриет. – А где сиделка?

– Юджинии она не понравилась, – с тяжелым вздохом ответил Джем. – Придется искать другую.

– Может, я чем-то могу помочь? – предложила Гарриет. Она уже спрашивала об этом, и не раз, но Джем неизменно отказывался.

Но теперь он смотрел на нее, и по его измученному лицу Гарриет видела, что он на грани отчаяния.

– Я не имею права просить тебя об этом, – пробормотал он.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Прошу тебя... позволь мне хоть чем-то помочь!

– Ладно. Ей не понравилась сиделка, которую прислал наш доктор. Но тебя она успела уже полюбить.

– Почему же ты не сказал, что Юджиния меня звала?

– Это случилось уже за полночь. – Джем с трудом выбрался из кресла, потянулся всем телом и потер руками уставшие глаза. – Можешь посидеть с ней? Недолго... час или два? Мне нужно хоть немного поспать. Я просто валюсь с ног.

Гарриет решительно подтолкнула его к двери.

– Иди. И раньше утра не возвращайся, слышишь? – Пододвинув кресло поближе к постели Юджинии, она забралась в него с ногами и попыталась устроиться поудобнее. В какой-то момент Юджиния, проснувшись, открыла глаза и хрипло попросила воды. Увидев склонившуюся к ней Гарриет, девочка слабо улыбнулась и вроде бы даже обрадовалась ей. Но незадолго перед рассветом она вдруг раскапризничалась. На глаза Юджинии навернулись слезы.

– Я не хочу пить, – расплакалась она. – У меня бок болит! А где мой папа? Папа!