Выбор рыцаря - Джулия Лейтем Страница 67

Джон вскинул бровь.

– У меня уже есть замок. И только ради тебя я подвергаюсь подобным унижениям.

Элизабет внимательно смотрела на него. Неужели у нее в самом деле есть сомнения относительно его мотивов? Снова толкнув Джона, Элизабет заставила его повернуться на живот, и он положил голову на скрещенные руки. Элизабет сдернула покрывало, обнажив спину Джона. Он почувствовал, как она легонько прикоснулась к его лопаткам. По его телу пробежала дрожь.

– Да, действительно синяки, – пробормотала Элизабет. Она легонько поцеловала его в эти места. Затем ее пальцы скользнули вниз и остановились на ягодицах.

– Здесь тоже синяки. У тебя маловато плоти, чтобы она могла служить подушкой.

Элизабет запечатлела поцелуй на его ягодицах. Джон ощутил ее дыхание, и от этого из его головы напрочь вылетели все мысли.

– Продолжай свой рассказ, – потребовала Элизабет.

Джон чувствовал, как ее рассыпавшиеся волосы щекочут его бедра. Он не мог вспомнить даже то, о чем они разговаривали.

– Повозка была неудобной? – подсказала она и слегка шлепнула его по ягодицам.

Джон потряс головой, чтобы привести в порядок мысли.

– Ну да. Повозку стали осматривать у крепостных ворот. Один арендатор провез меня, рискуя собственной жизнью.

Элизабет перестала прикасаться к его спине.

– Еще один человек, который рисковал ради меня.

Джон повернул голову и увидел печаль на ее лице.

– Не надо, Элизабет. Ты думаешь, они хотят, чтобы ими правил Баннастер? Они предпочитают хозяина, которого знают.

– Но они не знают тебя, – возразила Элизабет.

Джон почувствовал горечь в ее голосе. Он повернулся бы, чтобы лучше разглядеть ее лицо, но, увидев его эрекцию, она, пожалуй, решит, что у него на уме лишь одно.

– Элизабет, ты распоряжалась их жизням и в течение нескольких последних месяцев. Люди доверяют тебе и хотят помочь.

Элизабет улыбнулась Джону, но эта улыбка была невеселой.

– Иди ко мне, – сказал он, подтягивая ее к себе. Они лежали рядом, и Джон следил за тем, чтобы они не соприкоснулись бедрами. – Я здесь. Арендатор цел и невредим. Солдаты осмотрели повозку, и я слышат, что они пытались проткнуть солому, как будто знали, что я там нахожусь.

– И ведь ты был там! – ужаснувшись, выдохнула Элизабет, заглядывая в его глаза.

Джон пожал плечами и поправил подушку под их головами, чтобы им было удобнее смотреть друг другу в глаза.

– Они не нашли меня. Повозку отвезли в конюшню и оставили там не разгружая. Дожидаясь ночи, я подслушал множество разговоров, в том числе и о себе.

Элизабет улыбнулась и поцеловала его в подбородок.

– И о чем же говорили мои конюхи?

– Один из них заявил, что он с самого начала знал, кто я такой, – ответил Джон, поправляя ей волосы.

– Он в самом деле знал?

Джону нравилось, как Элизабет, смеясь, морщила нос, на котором виднелись еле заметные веснушки.

– Другой конюх ему не поверил. Справедливости ради признаюсь, что один из конюхов посчитал меня трусом, потому что я сбежал.

– Как будто ты мог победить Баннастера и всю его армию.

Элизабет обиделась за Джона, и он еще крепче прижал ее к себе. Когда их бедра соприкоснулись, она вопросительно взглянула на него:

– Ты возбудился оттого, что я стала защищать тебя?

Он нагнулся и поцеловал ее за ухом, вдохнув исходящий от нее сладкий аромат женщины.

– Я возбуждаюсь от всего, что ты делаешь. – Джон положил бедро на ее ногу. – И когда ты идешь с подносом через большой зал, и когда становишься на колени во время мессы…

Элизабет прикрыла ему рот ладонью.

– Священник сказал бы, что это грех!

– Я обручен с тобой, и священник скажет, что это почти то же самое, что брак. Муж должен испытывать желание к своей жене, от этого и родятся дети. Разве это может быть грехом?

Элизабет рассмеялась, а Джон стал ее целовать и целовал до тех пор, пока она не задохнулась и не стала смотреть на него с вожделением. Это было именно то, что Джон хотел бы видеть до конца жизни. Он хотел, чтобы она испытывала к нему желание, любила его…

Между поцелуями он продолжил рассказ:

– Когда все затихло… я приподнял фальшивое дно, все поправил и пришел к тебе за своей наградой.

Он лег на нее, прижался бедрами к ее бедрам. Однако не успел больше ничего сделать, потому что Элизабет уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула его:

– Нет, Джон, мы не можем тратить время так эгоистично.

Он приподнялся на руках, чтобы посмотреть на нее. Хотя ее лицо полыхало, да и внутри нее ощущался жар, Джон не стал пользоваться моментом. Он скатился с нее, перевернулся на спину и вздохнул.

Элизабет приподнялась на локтях.

– Ты не можешь здесь оставаться. Что, если солдаты вернутся, посчитав, что ты находишься у меня?

Джон насмешливо улыбнулся. Элизабет толкнула его в плечо:

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

Улыбка Джона погасла.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я останусь здесь, чтобы защищать тебя. Иногда я ловлю себя на мысли, как было бы хорошо, если бы мы были простыми людьми, которые могут свободно выбирать себе спутника жизни. Я взял бы тебя в жены без приданого, без титула, не беспокоясь о слугах и деньгах.

Элизабет села на кровати, прикрыла покрывалом грудь и слегка отодвинулась от Джона.

– Но мы должны помнить о своих обязательствах, Джон. Я знаю, что ты человек чести. Ты сам воспитал себя, когда семья полагала, что ты на это не способен. Ты чтишь обещания семьи, данные мне, хотя это нарушает тот образ жизни, который ты любишь.

В глазах Элизабет что-то промелькнуло, но так быстро, что Джон даже подумал, уж не показалось ли ему это. Она тихонько проговорила:

– Ты рисковал всем ради меня…

– И буду рисковать впредь. Я люблю тебя, Элизабет.

Однако вместо ожидаемой радости он увидел в ее глазах боль. Она быстро отвернулась. Ему так хотелось ухаживать за ней, обольщать ее, доказать ей, что они способны полюбить друг друга, но он лишь усугубил ее страдания.

– А я принесла тебе только душевную боль, – продолжила Элизабет тихо. – Я не знаю, чем все закончится с Баннастером. И сейчас меня пугает, что близится рассвет. Нам отпущено так мало времени.

– Элизабет…

– Нет, ты должен немедленно уйти. Я не смогу жить с чувством вины, если кто-то обнаружит, что ты здесь.