Опасный соблазн - Эмма Уайлдс Страница 68

При упоминании о дополнительных силах графский сын что-то сказал и резко замахал руками, но старик отрицательно покачал головой. Нетерпеливо взмахнув мечом, он поднял его вверх. Затем раздался его голос:

— У тебя есть то, что я хочу себе вернуть, Камерон. Купленное на золото. Верни мне английскую шлюху, и мы уйдем восвояси и не станем обагрять землю кровью Камеронов.

Эйдан вцепился в конский повод, только так он смог сдержать себя, чтобы не кинуться в атаку на человека, который оскорбил Джиллиан. Дункан схватил его за руку, удерживая на месте.

— Не бросайся вперед очертя голову. Все равно в эту его чушь никто не верит. Сохраняй голову ясной. Ты стал такой горячий, сдерживай себя до поры до времени.

Это был совет, которому Эйдан последовал. Но графу он ответил с дерзким вызовом:

— За это, Кляйсс, я убью тебя.

Старый граф ощерился, показав остатки зубов.

— Воины получше тебя, Камерон, десятки лет пытались достать меня и не смогли. Тебя тогда еще на свете не было. А теперь давай посмотрим, как бесстыдный вор сумеет победить в битве с нашим кланом. Сразу станешь смирным, когда я воткну тебе меч в горло.

— С радостью исправлю ошибку, которую допустили твои прежние недоброжелатели, — подчеркнуто презрительно улыбнулся Эйдан.

Обычно владевший собой полностью в любых ситуациях, он старался сохранить хладнокровие ради жены. Даже будучи уверенным, что люди, которые охраняли Джиллиан, не дадут ее в обиду и впредь, он знал, что доставит ей боль, если пострадает, пусть даже не фатально.

Этим утром она шепнула ему, что любит его.

Как ей удалось так быстро проникнуть в его душевный мир? Он не понимал. Знал только, что когда он смотрел в эти нежные голубые глаза и слышал ее речь, то ощущал, как с него спадают невидимые цепи разочарования и боли, которые сковывали его с той минуты, как до него вдруг дошло, что Джулия считает его ответственным за убийство.

Самым удачным моментом всей его жизни был тот, когда он ночью оказался на большой дороге и увидел, как Джиллиан вытаскивают из кареты. Теперь он ни за что не отступит и не откажется от своих прав.

Повернувшись в седле, Эйдан поднял меч, чтобы подать сигнал к атаке своему отряду.

— Эйдан, подожди!

Крик Дункана заставил его замешкаться. Он обернулся к нему.

— Посмотри!

Не веря своим глазам Эйдан увидел, как два человека во главе отряда противника продолжают ожесточенно спорить между собой. Судя по всему, сын графа был против сражения, а его отец настаивал на своем. Потом Кляйсс неожиданно нанес удар мечом собственному сыну. Тому удалось увернуться, и он выхватил свой клинок из ножен. Завопив от злости, Кляйсс нанес еще один выпад. В пасмурное небо вознесся звон мечей.

Никто не вмешивался. Неизвестно, кто больше всех удивился возникшей ссоре — отряд графа или люди Эйдана.

— Надеюсь, он прикончит старого ублюдка, — развеселился Дункан. — Граф — пусть его черная душа сгорит в аду! — пытается убить собственную плоть и кровь. Сынок только защищается, а вот старикан относится к делу всерьез.

Это была правда. Малькольму Грэму приходилось трудно, а его отец полностью потерял контроль над собой.

— О Господи! — только и сказал Эйдан, когда граф прижал своего коня вплотную к лошади сына и схватка продолжилась. — Должен же младший понять: чтобы спастись, ему нужно убить отца.

Наверное, так оно и было, потому что мечи засверкали еще ожесточеннее, потекла кровь. Неожиданно молодой человек что-то сказал и, сделав обманный выпад, рубанул по правой ноге графа. Тот закричал от боли и завертелся в седле.

Наследник полностью воспользовался выпавшим ему шансом быстрее войти в права на наследство. Он воткнул свой меч в грудь графа.

В полном молчании обе враждующие стороны смотрели, как старый Кляйсс складывается пополам и падает из седла на землю. Меч упал рядом с ним.

— Ну и ну! Признаюсь, такое увидишь не каждый день, — выдохнув, пробормотал Дункан.

— Пожалуй, — признался Эйдан.

А в это время победитель в неожиданной схватке пристально смотрел на тело поверженного отца. Кровь текла у него из ран, но он как будто не замечал ее. Потом поднял взгляд на воинов Камерона, которые с открытыми ртами наблюдали за происходящим. Малькольм пришпорил коня, посылая его вперед, и проскакал половину дистанции, отделявшую враждующие отряды. Остановившись напротив Эйдана с Дунканом, он коротко отсалютовал окровавленным мечом.

— Я Малькольм Грэм. Как ты смог заметить, Камерон, я был против нашей вражды. Никакого сражения не будет, если только ты не захочешь обратного.

— У меня нет ни малейшего интереса бессмысленно проливать кровь.

Грэм мрачно усмехнулся. Из рассеченной щеки кровь стекала на подбородок.

— Согласен. Я забираю своих людей, и мы уходим. Желаю тебе счастья с молодой женой.

Он развернул коня и отъехал к своим. Потом весь отряд пришел в движение и потянулся назад, на восток.

Все закончилось очень удачно. Не было пролито ни капли крови Камеронов.

На траве осталось лежать тело графа Кляйсса. Его безжизненные глаза смотрели в хмурое небо.

Дункан криво усмехнулся:

— Поучительный урок, правда? Собственное дитя отказалось забрать его с собой, чтобы устроить ему пристойное погребение. Придется нам заниматься им. Как поступим, что скажешь?

— Мне все равно, заройте его где-нибудь. Пусть сгниет.

— С удовольствием. Отдам его на прокорм червям.

Робби Маккрей оказался не таким, каким она его себе представляла.

Все, что про него говорили, — неправда, подумала Джиллиан, наблюдая, как он самым прозаическим образом тянет эль из кружки и болтает со своими людьми. Он был высокого роста и завораживающе красив. У него были черные волосы и черные глаза и озорная, чувственная улыбка. Однако дикий житель приграничья оказался вежлив и галантен. Когда их представляли друг другу, он с искренней доброжелательностью поздравил ее с замужеством.

То, что Эйдан позвал его принять участие в сражении, которое не имело к нему прямого отношения, было удивительно. Но столь же удивительно было и то, что он без колебания согласился.

Джиллиан почувствовала себя не в своей тарелке, когда муж сообщил ей, что собрал всех этих людей для настоящей битвы.

Из-за нее!

Хотя нет. Из-за сумасшедших претензий лорда Кляйсса. Он ведь даже ни разу не встречался с ней.

И все равно она чувствовала себя виноватой. Потому что если Эйдан вдруг пострадает, для нее жизнь кончится. В задумчивости она сидела и смотрела перед собой невидящими глазами, испытывая слабость при одной мысли, что может случиться. Джиллиан с такой силой стискивала руки на коленях, что пальцы немилосердно ныли.