Тайна леди - Джо Беверли Страница 68

Он оставил коряво написанное письмо Петры на столе и теперь взял его, чтобы перечитать, наверное, уже в десятый раз. Теперь он заметил на грубой сургучной печати отпечаток пальца и долго рассматривал его. Контессина Петра д'Аверио. Незаконнорожденная дочь беспечного англичанина. Нищая и безрассудная, она не могла стать хорошей женой, но Робин не мог жить без нее.

Его мать будет в ярости, но по крайней мере Петра была рождена и воспитана в аристократических кругах. Он был уверен, что она прекрасно освоится в гостиной и в бальном зале и с легкостью исполнит сложный придворный реверанс.

Но представят ли ее ко двору?

Должны представить, раз она его жена, его графиня.

Криво улыбаясь своей глупости, он поцеловал сломанную печать и сунул письмо под жилет, поближе к сердцу. Впервые за долгое время одна часть его пути была ясна. Он остановит Варци, найдет Петру и уговорит ее дать ему еще один шанс.

Торн приехал, не привезя никаких новостей. Похоже, никто не следил за Карлайл-Хаусом и никого не отправляли с сообщением. Он оставил одного человека следить просто на всякий случай.

Робин сообщил, что сказала госпожа Корнелис.

– Она говорила правду? – спросил Торн.

– Думаю, да.

– Значит, невероятная история твоей Петры – правда.

– Я должен найти ее, но не знаю, с чего начать.

– Почему не поместить еще одно объявление?

– Последнее не принесло никакой пользы.

Маркиз ничего не говорил, молчала и Петра. Как и его брат, он двигался неторопливо, обменивался словами с гостями. Однако он не представлял им Петру, что вызывало недоуменные взгляды. Тут Петра вспомнила, что не сказала лорду Брайту своего имени, а лорд Ротгар не спрашивал.

Они вошли в дом из патио, ведущего в зимний сад, из сада можно было войти в зал, где стены были увешаны картинами с изображением вьющихся по решеткам растений, как будто перемещая внутрь то, что находится снаружи. Потом они прошли по обшитому деревянными панелями коридору внутрь величественного дома, где царила тишина. Петру била дрожь.

– Вам нечего меня бояться, – сказал он, ведя ее по коридору в позолоченный мраморный холл с огромным пустым камином и широкой лестницей. Одинокий лакей невозмутимо стоял у закрытой парадной двери. – Но я действительно должен кое-что показать вам.

Он провел ее по другому коридору в маленькую комнату, где вдоль стен стояли буфеты и комоды, а посередине стол и стулья.

– Здесь мы храним наши личные украшения, – сказал он, выдвинув сначала один неглубокий ящик, потом другой. – А! – Он достал что-то и повернулся, чтобы показать ей.

Петра взяла маленькую овальную миниатюру молодого человека на фоне схематично нарисованных итальянских развалин. Картина была выполнена не самым лучшим художником, но он уловил сияющую красоту, которой обладают некоторые юноши, прежде чем стать мужчинами. У него были темные глаза, а его темные волосы свободно ниспадали на воротник.

Он был поразительно похож на нее.

– Сядь, – сказал он, пододвигая ей стул.

Петра села. Иначе она, наверное, упала бы на пол.

– Так это правда.

– Ты сомневалась? Я сожалею, если это маленькое представление шокировало тебя. У меня есть прискорбная склонность к театральности. Хочешь чего-нибудь? Чаю, вина?

Петра несколько раз глубоко вдохнула.

– Возможно, да. Не думаю, что в последнее время я ела досыта.

Он вышел, а она внимательно рассмотрела портрет, видя молодого человека, который привел в восторг ее мать. Красивый, но очень молодой, но ведь тогда ее матери было всего двадцать, хотя она была замужем пять лет.

Он вернулся и поставил стул так, чтобы сесть лицом к ней.

– Не считай, что ты обязана говорить. У нас есть время.

– У вас гости.

– И семья, чтобы заполнить пустоту. Брайт и Порция, Бранд и Роуз, моя сестра Хильда и ее выводок. – Петра, должно быть, выглядела озадаченной, потому что он добавил: – Не считай, что должна всех запоминать. Я заполняю тишину из страха, что ты исчезнешь, как джинн из арабской сказки.

Она внимательно посмотрела на него:

– Не думаю, что вы чего-то боитесь.

– Страх не трусость, его не надо стыдиться.

Петра посмотрела на свои грязные руки, лежавшие на дешевой, покрытой пылью юбке, потом подняла на него глаза:

– Вы знали?

– О твоем существовании? Нет. С моей стороны было глупо не поинтересоваться, но я был очень молод. Полагаю, я решил, что Амалия сказала бы мне, но зачем ей это делать? Ее муж принял тебя?

– Да, – ответила Петра, не желая пока вдаваться в подробности.

– Твое имя? – спросил он. Она смущенно рассмеялась:

– Петра Мария д'Аверио.

Он кивнул, но тут в дверь постучали. Он пошел открыть ее и принял поднос. Предпочитает, чтобы слуга не видел ее? Но лакей уже видел. Темный Маркиз воспринимал все это очень спокойно, но она никак не могла разгадать его. Он поставил поднос на стол и стал наливать.

– Я на свой риск заказал кофе, ведь мало кто из итальянцев любит чай. Не так ли?

– Да, это так, – ответила она, ощутив восхитительный аромат. Как давно это было?

В Монтрё. Она отбросила эту мысль. Ее отец никогда не должен узнать о Монтрё, особенно о том, что случилось на «Кулике». Если у нее появилась хоть какая-то надежда, ей нужна ее добродетель.

– Сливки, сахар? – спросил он.

– И то и другое, пожалуйста. И побольше.

Он улыбнулся и вложил чашку и блюдце ей в руки. Она сделала глоток и вдохнула аромат, потом выпила еще, наслаждаясь вкусом. Но она знала, что он ждет ее рассказа.

– Я… я не знаю, с чего начать, милорд.

– Не торопись. – Он поставил перед ней маленькую тарелку, предлагая мясо между кусочками хлеба. – Это называется сандвичи в честь графа Сандвича, который придумал их, потому что не хотел оставлять игорный стол, чтобы поесть. Очень удобно в такие моменты, как сейчас. – Когда она взяла один, он улыбнулся: – Как это восхитительно ново, кормить своего собственного голодного ребенка.

– У вас нет других детей? – Петра покраснела и торопливо откусила кусочек. Он женился лишь в прошлом году, о бастардах она не говорила, потому что сама была незаконнорожденной.

– Никого.

Сандвич оказался вкусным, а она была голодна, но все-таки отложила его.

– Я должна вам сказать, что могу принести сюда опасность, милорд.

Он вскинул брови, но не выглядел встревоженным.

– Опасность от кого?