Королевская кружевница - Джанет Линфорд Страница 68

Джонатан осторожно перевернулся во сне на другой бок, чтобы не задеть кровоточащие рубцы на спине. Долорес прятала его уже целый месяц.

Сначала в те редкие минуты, когда Джонатан приходил в себя, он с надеждой думал, что умирает. Ощущение, что он еще жив, возвращалось ежедневно, когда Долорес приходила перевязать раны: боль от сдираемых бинтов и целебного бальзама, которым она смазывала его искромсанную спину, была сродни пытке раскаленным железом. Но по сравнению с теми мучениями, что он принял от своего палача, это уже казалось пустяком.

Сменив Джонатану повязку, Долорес переходила к другому неизбежному ритуалу. Она сбрасывала платье, обнажая пышное сладострастное тело с полной грудью и тонкой талией, и так же ловко, как перевязывала, освобождала его от одежды, содрогаясь от вожделения.

Тогда Джонатан закрывал глаза и заставлял себя думать, что к нему пришла его златовласая Маргаритка, девушка, которую он любил и о которой не переставал мечтать.

Только в тюрьме он понял, что все его связи с женщинами были не чем иным, как бесплодными попытками забыть Маргарет, одна память об улыбке которой казалась слаще тысячи соитий.

И вот она снова рядом с ним. Всем своим существом Джонатан боготворил ее. Сияние роскошных волос, губы, шепчущие ему о любви. Его пальцы нежно исследовали каждый дюйм ее тела, лилейную шею, груди, украшенные розами сосков. Она благоухала ароматами лесных трав и цветов.

Он целовал ее плоский живот и разделял белоснежные стволы ее ног.

Маргарет застонала, когда он довел ее до исступления. В блаженстве он проникал все глубже… пока она не закричала, вцепившись в его плечи. Крик заставил его очнуться. Джонатан понял, что это была не Маргарет.

Каждый раз это приводило его в бешенство. Он ненавидел Долорес, но еще больше себя за то, что делал.

Его палач, этот дьявол во плоти, погубил его душу, вытравив из нее все чувства, кроме ненависти. Когда Джонатан понял, что жизнь не оставила его, он бестрепетно отодвинул от себя образ Маргарет, потому что отныне мог думать только о мщении. Теперь ему необходимо было выжить, поэтому он предавал память о Маргарет с другой женщиной, нашептывая ей лживые признания в чувствах, которых к ней не испытывал.

Унизительное сознание своего падения вызывало в нем яростную решимость отомстить проклятому душегубу и за это. Джонатан представлял себе, как привязал бы инквизитора к столбу и на его собственной шкуре заставил бы попробовать все, чему тот подвергал своего беспомощного узника. Он проверил бы прочность всех узлов на хлысте, потом широко размахнулся бы и обрушил на изверга смертельный удар.

И в то же время Джонатан понимал, что свершенная месть врагу нанесла бы свой последний удар и по нему. Ибо человеческая душа жива, покуда на нее не пал неискупаемый грех смертоубийства. И в нем снова вспыхивала слепая ненависть к истязателю, ввергшему его в лабиринт адских страданий, из которого нет спасительного выхода.

Джонатана охватил панический страх, потому что нет, нигде нет выхода из лабиринта, он хотел кричать, но из горла вырвался только сдавленный стон, разбудивший его.

Он сел на кровати весь в поту, задыхаясь. Сердце отчаянно колотилось, горло болело, как будто его душили. Безумными глазами уставился он на лежащую рядом женщину, не зная, во сне или наяву он видит безмятежно спящую Маргарет. С трудом освободившись от власти отвратительного сна, Джонатан набросил дрожащими руками на Маргарет простыню и осторожно выскользнул из постели. Собрав одежду, он потихоньку направился к двери и в темноте на что-то наткнулся. Задержав дыхание, обернулся посмотреть, не разбудил ли Маргарет. Нет, она спит. Он наклонился и нащупал препятствие, которым оказалась опрокинутая его ногой деревянная шкатулка.

Джонатан присел и начал шарить по полу руками, подбирая выпавшие из шкатулки бумаги. Его пальцы нащупали металлический предмет с деревянной ручкой. Погладив холодный металл, он ощутил какие-то царапины и вдруг сообразил, что это коклюшка, подаренная им Маргарет, когда он впервые назвал ее Маргариткой. «Моей любимой, моей Маргаритке». Да, тогда он смело называл ее любимой, и она с такой любовью смотрела на него. То же выражение беспредельной любви освещало лицо Маргарет и сегодня. А он… он пока не может повторить те слова. С болью в сердце он благоговейно погладил надпись и убрал коклюшку на место. Затем быстро оделся и вышел, неслышно притворив за собой дверь.

Петляя по коридорам дворца, Джонатан остановился и прислонился к стене, охваченный внезапной слабостью. Ему вдруг показалось, что свое возвращение в Англию, женитьбу на Маргарет и проведенную с ней ночь, полную восторгов, он тоже видел во сне, но ничего этого у него нет, нет всех этих волшебных даров, они исчезли, как исчезает вода, выпитая солнцем… Джонатан вытер покрывшийся испариной лоб и оглянулся, медленно приходя в себя.

Через минуту он шел дальше, направляясь к приемной, где его ожидал часовой, которого он должен сменить. Джонатан презирал себя за этот приступ, который простителен хрупкой мисс, но никак не бывалому солдату, охраняющему королеву.

Капитан сидел на ларе в слабо освещенном лунным светом приемном зале королевы. Не верилось, что несколько часов назад здесь сияли свечи и толпились роскошно одетые гости, поздравляя его и Маргарет. С усмешкой над собой Джонатан подумал, что снова с наслаждением оказался бы рядом с женой, упиваясь ее сладостной близостью.

Его внимание привлек настолько слабый звук, что сначала он решил, что ошибся. Нет, вот опять. Он замер. Почти бесшумно отодвинулась в сторону панель в стене. Джонатан соскользнул вниз, припал к полу и стал наблюдать из-за ларя.

Он не мог видеть скрытую гобеленом с паломниками панель, но снова ощутил сквозняк, затем уловил колебание шпалеры. Из-за нее медленно появился мужчина и на цыпочках двинулся через зал, пройдя мимо ларя. Джонатан сдерживал себя, сжимая кинжал: необходимо было схватить человека во время покушения на жизнь королевы. Не успела темная фигура исчезнуть за дверью, ведущей в королевские покои, как капитан вскочил на ноги и в два бесшумных прыжка покрыл расстояние, отделявшее его от входа в святая святых.

– Прекрати, Роберт, ну не надо, – в комнате раздалось смущенное хихиканье.

Прижав ухо к двери, Джонатан напряженно вслушивался.

– Зачем же прекращать такое восхитительное занятие? – отвечал голос, принадлежавший Роберту. – Разве тебе не нравится?

– Ну, – еще смешок, – может, и нравится, только…

– Тогда поцелуй меня еще разок. А еще мне хочется снова заглянуть сюда. Что там у нас? У-у, какая прелесть!

Снова смешки, звуки молчаливой возни, стоны наслаждения.

Капитан сдвинул брови, соображая. На первый взгляд не было ничего странного в свидании Роберта со своей невестой, тем более что будущий брак разрешен королевой. Но пользоваться для этого секретным ходом? Поразмыслив, Джонатан пришел к заключению, что королева, видимо, лишила племянника свободного доступа ко двору, недовольная его попыткой жениться на Маргарет.