В объятиях врага - Элизабет Стюарт Страница 68

По ночам она лежала в постели, широко открытыми глазами глядя в потолок и вспоминая короткие часы счастья, когда Фрэнсис был рядом с ней. Она улыбалась своим мыслям, и сердце у нее начинало биться чаще, когда воображение рисовало ей, что будет, если ему больше не придется ее покидать.

Первый день после его побега оказался самым тяжелым: ей пришлось скрывать боль расставания под маской равнодушия и беспечности. В тот день весь замок буквально ходил ходуном – обеспокоенные мужчины то и дело собирались группками и совещались полушепотом, а взбешенный Гленкеннон тщетно пытался сохранять невозмутимость хотя бы ради своих гостей.

По обрывкам подслушанных разговоров и перехваченным многозначительным взглядам Энн догадывалась, что по меньшей мере половина гостей винит во внезапном исчезновении Маклинов ее отца. «Какая злая ирония! – думала она. – Граф собирался убить их тайком, чтобы не навлечь на себя подозрений, а теперь его обвиняют как раз в том, что он замышлял, но всеми силами старался скрыть…» Ей частенько приходило в голову, что Фрэнсис, должно быть, именно на это и рассчитывал.

Вскоре многие джентльмены начали напрямую задавать вопросы об исчезновении Маклинов. Дошло до того, что сэр Юэн Маккью в не слишком вежливой форме потребовал осмотра темницы замка. Все это никак не улучшило и без того скверного расположения духа Гленкеннона: менее подходящего момента для объявления о новом налоговом сборе и придумать было нельзя. Гленкеннону пришлось обращаться к враждебно настроенной аудитории, однако в конце концов каждый из гостей подписал документ: никто не захотел рисковать благополучием жены и детей.

Если для снедаемой нетерпением Энн время ползло со скоростью черепахи, в Кеймри все обстояло иначе. Днем и ночью замок гудел от лихорадочных приготовлений к длительной осаде. Каждый камень, каждый дюйм был проверен на прочность. Оружие и амуниция постоянно прибывали, громадные складские помещения были забиты до отказа.

Сменявшие друг друга посыльные сбились с ног, не успевая доставлять сообщения и исполнять поручения главы клана, созывавшего к себе Маклинов со всей горной Шотландии. Одновременно заключались союзы с другими горскими кланами. Позволяя себе лишь короткие передышки для сна, Фрэнсис обучал своих людей, следил за заготовкой съестных припасов и амуниции, объезжал укрепления, лично наносил визиты самым гордым лордам для привлечения их под свои знамена. Но вся эта бурная деятельность стоила затраченных усилий: не прошло и двух недель, как Фрэнсис достиг своей цели.

– Дело сделано, Дональд, – сказал он устало, подтолкнув исписанный лист через стол своему другу, и провел рукой по спутанным волосам. – Я получил подписи всех лордов, живущих в округе; каждый из них обещает привести с собой дружину.

Дональд пробежал глазами список; суровое выражение его лица не изменилось.

– Что ж, людей у тебя хватит, чтобы развязать войну, сынок.

Фрэнсис забрал у него бумагу и аккуратно запер ее в ящик стола.

– Да, имен здесь столько, что вешателям Гленкеннона хватит работы на неделю, – мрачно усмехнулся он. – Черт побери, я готов рискнуть собственной головой, но будь я проклят, если пострадает хоть один из моих друзей!

– Ты устал, Фрэнсис, – примирительно заметил Дональд. – Выспись хорошенько хоть одну ночь, и тебе сразу станет лучше, вот увидишь.

Фрэнсис оттолкнул стул и поднялся на ноги. Стены давили на него, в кабинете вдруг стало невыносимо душно.

– Я пойду прогуляюсь, – внезапно решил он. – Вернусь до темноты.

Покинув замок, Фрэнсис отправился куда глаза глядят, но ноги сами собой понесли его знакомой дорогой. Выйдя к утесам, надежно охранявшим замок с тыла, он вдохнул полной грудью терпкую, соленую свежесть океана.

Солнце уже опускалось туда, где небо сливалось с морем, дневная духота уступила место вечерней прохладе. Пара серых цапель пролетела к берегу у него над головой. Фрэнсис залюбовался идиллической картиной, невольно спрашивая себя, как будет выглядеть этот мирный берег через несколько недель. Все-таки это страшное дело – подвигнуть людей на бунт! Он утомленно закрыл глаза. Пришлось использовать все искусство убеждения, отпущенное ему богом, чтобы объединить кланы против Гленкеннона. Некоторые присоединились к нему охотно, даже с радостью, другие дали согласие не без опаски. Многих страшило возможное обвинение в измене, но ненависть к графу была столь велика, что все в конце концов сплотились вокруг общего дела.

«Чем все это кончится? – устало подумал Фрэнсис. – Многие ли из тех, кого мне удалось убедить, останутся в живых к зиме, чтобы проклинать мое имя на веки вечные?»

– Не горюй, – раздался за его спиной знакомый голос, и Фрэнсис, оглянувшись, увидел Конрада. – Ты напрасно казнишь себя, – продолжал тот, словно прочитав его мысли. – Мы не воюем с королем, поэтому слово «измена» тут неприменимо. Мы всего-навсего объединились, чтобы всем вместе защитить себя от негодяя.

– Боюсь, что Яков Стюарт может взглянуть на это дело иначе, – возразил Фрэнсис. – Против нас двинутся его войска, они перейдут через эти холмы и вступят в бой под знаменами с королевским львом.

– Не ты начал эту войну, Фрэнсис, – заметил Конрад. – Она началась давным-давно, когда мы с тобой были еще детьми. Многие семьи по соседству пострадали от жадности Рэндалла. Ты не забыл, что мои родители были убиты, мои земли конфискованы, а мне самому пришлось бежать, чтобы спасти себе жизнь? Твой клан стоит следующим в черном списке, а следом за тобой идут Иэн Макдоннелл, Дункан Маккензи, Джейми Камерон и так далее. Гленкеннон не остановится, пока не уничтожит всех, у кого есть воля к сопротивлению. Черт побери, Фрэнсис, если не ты, то кто-нибудь другой объединил бы кланы! Рэндалла надо остановить, а для этого требуется единый фронт, не то он перебьет нас всех по одному. Если это называется изменой, значит, так тому и быть. По крайней мере мы выступим все вместе и вместе погибнем. Не станем ждать, пока нас арестуют по ложному обвинению или воткнут нож в спину где-нибудь в темноте. Ведь именно так предпочитает действовать Рэндалл!

Фрэнсис не сводил пристального взгляда с темнеющего моря.

– Я знаю, Конрад. Мы должны выступить против него. Но боже милостивый, почему он не может помереть от лихорадки или свалиться с лошади и сломать себе шею? Это намного упростило бы дело.

Конрад засмеялся и хлопнул его по плечу.

– Говорят, дьявол хранит тех, кто ему служит. Но послушай, у меня есть новости. Во вторник из Данкрейга в Рэнли отправляется большой груз золота и серебра.

– Налоговый сбор на содержание армии Гленкеннона? – догадался Фрэнсис.

– Именно. Охрана усилена, но это не армейский конвой.

– Они будут на перевале Гленгарри в среду вечером… как раз в новолуние. Я знаю, что кредиторы Гленкеннона уже наседают на него в открытую, а его солдаты вот уже несколько месяцев не получали жалованья.

Фрэнсис внезапно запрокинул голову и расхохотался. Мучившая его тоска развеялась.