Беги, хватай, целуй - Эми Сон Страница 68

– Почему? – повторила я. – Потому, полагаю, что первая чуть более статичная, более примитивная. – Наступила очередная пауза. Он стряхнул пепел с сигареты. – Вы живете в Нью-Йорке? – спросила я.

– Нет.

– А где?

– На Среднем Западе.

Без сомнения, Шепард был озабочен сохранением своей анонимности. Для него было важно не раскрыть свое местопребывание, ведь я могла оказаться психопаткой, вынашивающей тайный план выследить его, Джессику Ланж и их детей в причудливом ремейке «Мыса страха».

Повернулась вращающаяся дверь. Вошел Адам, держа в руке чашечку кофе.

– Это мой бойфренд, – сказала я.

Я вполне отдавала себе отчет в том, как именно звучит в моих устах слово «бойфренд».

– Спасибо вам за ваши пьесы, – сказал Адам. Уф! Я понимала, что и сама не блещу особым остроумием, но подобный банальный комплимент сразил меня наповал, – это последнее, что хотел бы услышать крутой экс-ковбой вроде Шепарда. Затем Адам сделал еще несколько скучных замечаний по поводу одноактных пьес, после чего наступила пауза. И мне предстояло заполнить эту паузу! Если Шепард от нас устанет, он вернется в зал, и мое общение с главным бунтовщиком семидесятых и номером четыре в моем списке самых сексуальных ныне здравствующих мужчин (после Джонни Деппа, Фреда Уорда и Эда Харриса) окончится на унылой ноте. Приходилось сочинять на ходу.

– У вас есть татуировка? – спросила я.

– Да.

– Где?

Шепард не ответил. Лишь посмотрел на меня насмешливо и немного смущенно. Я понимала, что переступила черту. Вторглась в область личного. И теперь я тонула, хотя и стояла на суше.

Мне на помощь бросился Адам.

– Моя подруга интересуется, потому что я рассказывал ей, как однажды был в гостях у Элейн [103]и встретил там вас. Тогда я позвонил одному своему другу вашему почитателю, и сказал: «Здесь Сэм Шепард!» А пока я говорил по телефону, заметил у вас на левой руке точно такую же татуировку, как у этого друга – полумесяц. Вот я ему и говорю: «Ты не поверишь! У него такая же татуировка на руке, как у тебя!» А друг мне в ответ: «С чего это ты взял, старина, что у меня вообще есть татуировка?»

Мы оба с воодушевлением взглянули на Шепарда, ожидая его реакции. Он улыбнулся без особого энтузиазма и легким ударом отбросил в снег то, что осталось от сигареты. Он отбросил окурок щелчком, как делал это всегда, с тех пор как научился ходить.

– Что ж, приятно было поболтать, – сказал Шепард и, не вынимая из-под мышки левую руку, ушел через вращающуюся дверь.

Мы с Адамом переглянулись.

– Думаю, мы себя вели правильно, – сказал он. – Кажется, ему понравилась история про татуировку.

– А мне кажется, он посчитал ее глупой. Зачем ты вышел на улицу?

– Понимаешь, я представил себе, как ты с ним разговариваешь, и подумал: «Не могу упустить такую возможность», поэтому и вышел. Понимаю, ты, наверное, хотела побыть с ним наедине. Извини.

– Да ладно.

Третья одноактная пьеса, «Акция», оказалась просто потрясной. Шепард был в своей стихии: живой, неистовый и страстный. Адаму тоже очень понравилось, потому что оба актера были бритоголовыми. Выходя из театра, мы увидели в вестибюле Шепарда. Он с улыбкой произнес:

– Ну и как вам?

– Великолепно! – завопила я.

– Это было нечто! – добавил Адам.

– Что ж, спасибо, что пришли, – произнес Шепард вполголоса, растягивая слова.

Той ночью у нас с Адамом был самый лучший секс за все время нашего знакомства. Мы начали с позы «мужчина сверху», и я держала руку на клиторе, а потом он перевернул меня и дрючил, пока я не кончила. Я все время думала о Шепарде, поэтому мой оргазм получился долгим и интенсивным.

На следующее утро, после ухода Адама, я принялась за колонку. Та часть, где описывается наша встреча с Шепардом, далась мне легко: однако, дойдя до места, где мы с Адамом оказались в постели, я зашла в тупик. Вдруг, он огорчится, если узнает, что я думала о Шепарде? Может, лучше опустить эту часть. Но потом меня осенило, что, включив ее в статью, я поступлю гораздо мудрее. Прочитав колонку, Адам изойдет ревностью! Он станет презирать Шепарда, но в то же время поймет, как сильно меня любит!

Когда любовник-новеллист провел тыльной стороной ладони по моим соскам, я представила себе, что они – окурки двух «Мальборо», зажатые между грубыми, мозолистыми пальцами Шепарда. Пока мы возились под одеялом, в моей голове разыгрывались такие сцены: я прохожу через вращающиеся двери; Шепард, бросив на меня один-единственный взгляд, поднимает меня, несет к стене, стягивает штаны и проворно, с силой загоняет в меня свой среднезападный член, прямо там, на Лафайет-стрит. Любовник-новеллист перевернул меня на живот и принялся трахать, а Шепард в моих фантазиях валил меня на снег. Любовник-новеллист уже в который раз финиширует на всех парах, а Шепард впивается зубами в мой рот. Я испустила вопль. Любовник-новеллист застонал, и я нежно и легко выдавила его из себя.

В понедельник вечером Тернер прислал мне сообщение по электронной почте: «Хорошая колонка, детка», а Коринна наговорила на автоответчик, что, по ее мнению, это лучшая колонка за последние несколько недель. Возможно, то, что полезно для моей любовной связи, полезно также и для карьеры.

В день выхода газеты мне на работу позвонил Адам.

– Привет, – сухо произнесла я.

– Хотел сказать только, что колонка на этой неделе получилась классная.

Ручаюсь, он хотел поумничать. Не хотел показать, что я заставила его ревновать. В эту игру можно было играть и вдвоем.

– Спасибо, – сказала я.

– Ты очень здорово ухватила суть Шепарда.

– Старалась.

– И тот эпизод в конце, когда ты фантазируешь на его счет, лежа в постели со мной…

– Да, что ты об этом думаешь?

– Смешно. Невероятно смешно.

– Смешно?!

– О господи, я чуть не лопнул от смеха! Читал за обедом и едва не подавился, так было забавно.

– Ты считаешь, это забавно?

– А разве ты не к этому стремилась?

– В общем, да, но…

– Поверь мне, Ариэль, ты талантливая юмористка, не хуже Элейн Мэй.

– Я рада, что ты нашел это забавным, – медленно произнесла я, – но вообще-то – это правда.

– Знаю! Вот потому-то и получилось так смешно.

– Так тебя не обижает, что я…

– Вовсе нет! По правде говоря, я в ту ночь тоже мечтал о другой.