Пороки джентльмена - Джейн Фэйзер Страница 69

Кажется, герцогиня сделала глубокий вдох, словно к чему-то готовилась.

– Его женой была леди Анна Фербекс, дочь герцога Графтона. Она умерла при загадочных обстоятельствах. – Проговорив это, герцогиня сжала губы в тонкую линию.

Корнелию будто окатили холодной водой.

– Не могли бы вы объясниться подробнее, мэм?

– Они в это время находились в деревне. – Ее светлость заговорила очень быстро, точно старалась как можно скорее изложить неприятные факты. – Между ними вспыхнула ссора. Согласно свидетельским показаниям на следствии, Анна вышла из спальни мужа в негодовании. Было слышно, как Бонем, когда она начала спускаться по лестнице, стоя наверху, бросал ей вслед какие-то упреки. Анна оступилась и, упав с лестницы, разбилась насмерть. Никто не видел, как это случилось, но ее отец вбил себе в голову, что в смерти его дочери повинен Бонем.

С минуту она молча обмахивалась веером, затем продолжила:

– Как выяснилось, у Анны была связь с женатым мужчиной… У них с Вибартом это началось еще до ее брака с Бонемом, который ни сном ни духом об этом не подозревал. Именно это обстоятельство, кажется, и дало повод для проведения дознания. Было решено проверить, могла ли ее смерть быть не случайной. Чушь, конечно.

Герцогиня прервалась, словно бы хотела перевести дух, и Корнелия, заметив ее бледность под тщательно наложенными румянами, не на шутку встревожилась.

– Не мучьте себя более, мэм, прошу вас, – сказала она. Герцогиня презрительно фыркнула.

– Я не мучаюсь. Я в бешенстве. Даже теперь, по прошествии пяти лет, это дело все еще приводит меня в ярость.

Она снова сделала глубокий вдох.

– Одним словом, леди Дагенем, хотя невиновность Бонема и была доказана следствием, этот случай подпортил его репутацию, тень скандала, которая продолжает его сопровождать до сих пор, останется с ним до конца дней. Герцог по-прежнему уверен в его виновности, но есть и другие, кто его в этом поддерживает. Обстоятельства случившегося темны, показания свидетелей в целом путанны. Близкие Бонему люди его защищали и продолжают защищать, ну а общество вообще ведет себя так, будто ничего не случилось. Но если он женится, о скандале заговорят снова.

Какое-то время Корнелия молчала, осмысливая услышанное.

– Вы мне советуете держаться от него подальше, мэм? – в конце концов выговорила она.

Герцогиня медленно повернула к ней лицо.

– Вовсе нет, моя дорогая. Я просто говорю, чего вам следует ожидать. Я всем сердцем люблю Бонема. Если вы готовы встать на его сторону, он будет вам хорошим супругом. А коли не сумеете справиться со скандалом, это многое о вас скажет. Имейте это в виду.

Она резко поднялась в волнах кашемира и шелка.

– Итак, я сказала все, что хотела. Холодает.

Корнелия поднялась вслед за герцогиней и предложила ей руку. Она не могла решить, как отнестись к услышанному.

– Простите, мэм, – через минуту заговорила она, – я благодарна вам за оказанное доверие, но оно представляется мне излишним. Гарри и полусловом не намекал на предложение.

Леди снова презрительно фыркнула.

– Ну разумеется. Он никогда не решился бы сделать предложение женщине, зная, что тем самым обрекает ее на скандал. Именно поэтому он всегда будет считать для себя брак невозможным. Но он не прав. Я довольно пожила на свете, моя дорогая, всего повидала на своем веку и знаю, что новость о его женитьбе явится не чем иным, как кратковременной сенсацией. Я не утверждаю, что все будет просто, но ежели вы оба отважитесь на этот шаг, шум уляжется довольно скоро.

Корнелия ничего не ответила, и, нарушив молчание, герцогиня снова заговорила:

– Вы, без сомнения, считаете меня бесцеремонной старухой, которая всюду сует свой нос… но, как уже было сказано, я люблю Бонема. Да и вы мне нравитесь, – сказала она, как о чем-то само собой разумеющемся.

Вот и еще один запутанный клубок в жизни Гарри Бонема, подумала Корнелия, когда они вернулись в беседку. Хотела ли она его распутать? Могла ли себе позволить это? Тень убийства… граф Маркби непременно воспользуется этой возможностью и будет ковать железо, пока горячо.

Вот отчего, подумала Корнелия, Гарри разыгрывал из себя Казанову под ее окном: пока о них никто не знает, скандал ей не грозит. И по той же самой причине их отношения не должны выйти за пределы любовной связи. Осознав это, Корнелия почувствовала трепет удовлетворения, но только, увы, не радости.

– А вот и вы! – учтиво встретил женщин Гарри. Корнелия помогла герцогине подняться по ступенькам в беседку. – Ужин ждет.

– Да уж надеюсь, – проворчала ее светлость. – Хотя не ужинаю так поздно.

– В таком случае, мэм, вам, вероятно, стоило остаться дома, – мягко сказал Гарри, выдвигая для нее стул.

Герцогиня обратила на него гневный взгляд, но воздержалась от дальнейших замечаний и села за стол.

– Не угодно ли ветчины, мэм? – Гарри предложил ей серебряный поднос с тончайшими ломтиками ветчины, которой славились сады. Он положил ей на тарелку два ломтика и повернулся к ее компаньонке: – Позвольте за вами поухаживать, мэм?

– О! Боже мой, вы так добры, милорд… право, очень добры. Быть может, только один крошечный кусочек… самый крошечный… может, вот тот. Ведь много есть не годится, не правда ли? – Она улыбнулась и, склонив голову, посмотрела на остальных гостей.

– Ох, Элиза, да перестань же ты наконец бормотать, – велела ей госпожа. – Здесь на всех довольно.

– Да, разумеется, ваша светлость… Я вовсе не думала, что не довольно… я, право, знала, что славный лорд Бонем всегда все предусматривает… – Под испепеляющим взглядом герцогини Элиза окончательно стушевалась и умолкла.

– Как тебе понравился оркестр, Лив? – поспешно спросила Корнелия.

– О, это было впечатляюще, – приняла эстафету Ливия, бросив сочувствующий взгляд в сторону компаньонки. – В павильоне было много танцующих, но все были в масках. А я и не сообразила сразу, что это бал-маскарад.

Среди присутствующих за столом шел какой-то разговор. Когда Корнелия улавливала направление беседы, то вставляла какие-то замечания, но полностью сосредоточиться ей не удавалось. Она не могла себе представить, что этот мужчина, такой нежный и чувственный любовник, обладавший столь тонким чувством юмора, мог кого-то убить. И все же она отдавала себе отчет в том, что не знает его до конца. Он был хорошим актером, в этом она ни минуты не сомневалась. Неизвестно, какую роль он играл, но это определенно помогало ему скрыть свое истинное лицо. Так кто же он на самом деле, Гарри Бонем?

– Вы что-то рассеянны, леди Дагенем…

Корнелия с виноватым видом встрепенулась, внезапно осознав, что лорд Форстер вот уже несколько минут что-то ей говорит.

– О, извините, сэр. Я задумалась. Здесь столько всего интересного. – Ее оправдание прозвучало так невнятно, что лишь усугубило ощущение ее вины. Она остро почувствовала на себе проницательный, холодный взгляд зеленых глаз Гарри. Догадался ли он, о чем говорила с ней его двоюродная бабка?