Девушка с амбициями - Татьяна Веденская Страница 7

– Мы с женой удивительно плохо живем, – сказал он и замолчал. Я тоже молчала и думала о том, сколько мужчин рассказывают эту сказку случайно встретившейся молодой красивой женщине, чтобы примирить ее с существованием жены. Интересно, что дальше? Он живет с ней из чувства долга? Она чем-то больна и он не может вот так ее оставить? Или все это только ради ребенка? Кстати, у него есть какой-нибудь ребенок?

– У тебя есть дети?

– Да, – кивнул он и дальнейшая версия стала проясняться. – Ты все не так поняла.

– А как я поняла? – поинтересовалась я. Мое юридическое прошлое нещадно пичкало мозги циничными и холодными абстракциями. В конце концов мне это надоело. Я и не собиралась смотреть на Пашу как на кандидата в мужья. А если у меня есть возможность провести приятную ночь в обществе приятного мне (женатого) мужчины, то почему я должна эту ночь упускать, заботясь о благополучной семейной жизни какой-то неизвестной мне женщины.

– На самом деле моя жена совершенно в грош меня не ставит. С самого начала.

– Почему? – решилась наконец-то просто поинтересоваться проблемами старого друга я.

– Не знаю. Я ее никогда не любил, может поэтому. Сколько мы живем, она мне словно бы мстит за это.

– А зачем же…

– Затем. Так, легкий роман. Она – интересная женщина, врач, умеет себя подать. Я ей нравился, и она решила заполучить меня любой ценой.

– Идиотизм.

– Не говори. В общем, она забеременела.

– Понятно, – протянула я. Мелкий юридический черт внутри меня зашептал: «ну что я говорил! Ради ребенка!» Я его заткнула и прижалась к Пашиной груди покрепче.

– Я был против, говорил ей, что это безумие, что я к этому не готов. Но она ничего не слушала.

– Родила?

– Да, – угрюмо кивнул он.

– Кого?

– Дочку. Ксению. Самое ужасное, что я ее люблю, очень люблю. И никак не могу бросить.

– Ясное дело. Но ведь так тоже невозможно, – решила подыграть ему я.

– Теперь это совершенно очевидно.

– Почему? – внутри меня все замерло в предвкушении.

– Потому что я встретил тебя, – он снова посмотрел мне в глаза и я увидела в них такую боль, что мне стало страшно за себя и за него. И так как-то жутковато и сладко от предчувствия сильного чувства, которого у меня давным-давно не было. И черт с ней, с женой. В конце концов, еще раз повторю как молитву. Я же ведь не собираюсь рушить ей семью. Тем более если она сама его так привязала без любви.

– А сколько лет дочке, – перевела я тему, стараясь потянуть и эту ночь, и этот миг жизни, нежданно-негаданно обвалившийся на мою голову.

– Двенадцать лет.

– Красивая?

– В мать, – с горечью добавил он.

– Что-то не так?

– Не так. Она ее воспитала в нелюбви ко мне. Дочь точно также теперь меня не замечает. Слова доброго не скажет и смотрит на меня материнскими глазами. Мне так больно, что я… – Он опустил лицо в ладони и застыл. Я не знала, что мне делать. Тихонько гладила его по волосам, так же как в детстве, и молчала.

– Извини, я не хотел срываться.

– Ничего, – тоном заботливой мамочки прощебетала я.

– Сегодня, когда я увидел тебя, я понял, что всегда тебя искал во всех женщинах моей жизни. Во всех лицах я хотел видеть только твое. Всегда, когда я кого-то обнимал, я обнимал тебя. И вот я тебя встретил, и ты еще прекраснее, сильнее и чище, чем я представлял себе. И я бы хотел бросить к твоим ногам весь мир, но не могу. Не могу по собственной дури.

– Ну что ты, – вырвалось у меня. Он вскочил и стоял такой нелепый и такой милый, эдакий неуклюжий карандаш. Длиннющий и худущий, с красивым мужским лицом, чуть подслеповато щурит глаза, пытаясь разглядеть в сумраке меня. Взъерошенный и возбужденный.

– Прости. Оказалось, что мне нечего тебе предложить.

– Мне ничего и не нужно, – успокоила его я. – Сегодня, когда я увидела тебя, мне тоже показалось, что я нашла что-то очень родное и близкое, что и не надеялась никогда найти.

– Лара, ты не понимаешь, – глухо прорычал он. – Что ты со мной делаешь. Я потеряю остатки разума.

– И пусть, – усмехнулась я. В-общем, остатки разума мы, конечно же, потеряли. И теряли их все оставшиеся два дня. Мы теряли их в лесу, звонко отгоняя от самых нежных наших мест комаров. Мы совершенно потеряли разум, а также последний стыд в старой сторожке, о которой вспомнили случайно и которая на удачу еще не развалилась со времен нашего детства. А когда пришло время прощаться, нам не было ни капельки совестно. Только с родственниками было немного странно прощаться.

– Приезжай еще, Ларочка! – попросила баба Шура и вдруг расплакалась, когда я стояла у двери Пежо. Я тоже расплакалась, так как состояние мое было в высшей степени сентиментально.

– Благословляю, – крестила она меня вослед. А я, как только повернула на шоссе, сначала судорожно перебрала все самые запомнившиеся мне сцены. Особенно тщательно перебрала прощальную, когда уже утоливший так называемый любовный голод Павел нежно целовал меня куда придется и шептал:

– Ты так прекрасна, что у меня кружится голова. Вот ты сегодня уезжаешь, а я не верю.

– Я тоже не верю, – говорила я и мне было жутко хорошо.

– Я никогда не смогу тебя забыть, поэтому не буду даже и пытаться.

– В смысле? Зачем бы тебе меня забывать? – спросила я.

– Ты не отвиливай. Я надеюсь, ты понимаешь, что это был не просто пьяный секс на чужой свадьбе?

– Понимаю, – согласилась я. Действительно, что угодно, но не пьяный секс.

– Немедленно оставь мне свой номер телефона.

– Какого, – скокетничала я.

– Всех. Мобильных, домашних, спутниковых, рабочих. И адреса всех квартир, хаз, малин, явок и прочих мест, где я могу тебя застать, – его глаза смеялись.

– Так, начнем. Кремль, Куршавель, Волен….Что там еще, – мои глаза, видимо, смеялись тоже.

– Что у тебя с лицом? – вдруг вклинился в мой внутренний монолог мамин голос. Я стряхнула воспоминания и посмотрела не нее. Она сидела на соседнем, пассажирском сидении и смотрела на меня так озабоченно, словно сейчас примется проверять температуру.

– А что? – глупо переспросила я.

– У тебя с Пашей что-то было или нам показалось?

– Ну надо же! – восхитилась я, – это кому это нам?

– Мне и бабе Шуре.

– А, понятно. Старая сплетница в строю, – обозлилась я.

– Не обижайся, просто нам показалось.

– А если не показалось, что теперь?

– Но он же женат!

– А я нет, – выпалила я и с вызовом уставилась на мать.