Шкатулка баронессы Грей - Татьяна Крылова Страница 7

Своего супруга девушка в эти дни не видела ни разу. Он укрывался от нее в рабочем кабинете, куда баронессе строго-настрого было запрещено входить. Впрочем, к концу второго дня Анна-Мария все-таки сумела войти в запретную комнату.

Отделавшись от Джона, девушка без стука ворвалась в небольшое помещение и за массивным столом увидела, наконец, своего мужа, по которому даже немного соскучилась. С пером в правой руке, книгой – в левой и огромной кляксой на листе перед ним, его благородие сидел спиной к окну и озадаченно смотрел на стройную девичью фигуру, выделявшуюся на фоне темного дверного проема.

– Добрый вечер. А чем вы занимаетесь? – не замечая направленного в ее сторону мрачного взгляда, поинтересовалась Анна-Мария.

– Работаю, – напряженно отозвался барон.

Отложив перо и книгу, он вынул из кармана часы и отметил для себя текущее время.

– И в чем же заключается ваша работа?

Девушка подошла ближе к столу и стала перебирать имевшиеся на нем предметы. Все они были созданы явно до ее рождения. Особенно заинтересовала юную баронессу шкатулка, на которой значился год ее создания.

– Она же на целый век меня старше! – воскликнула Анна-Мария.

– Да, – со вздохом подтвердил барон, начиная понимать, что хмурого взгляда недостаточно для того, чтобы вынудить незваную гостью уйти. Следовательно, надо было ее прогнать. Однако заниматься работой своего дворецкого его благородие не собирался, и потому вынужден был продолжить разговор: – Да, в этом году этой шкатулке исполняется сто семнадцать лет.

Анна-Мария не оставила свои исследования и продолжила знакомиться с вещами барона.

– Почему вы избегаете меня? – вдруг спросила она, протягивая тонкую ладошку к книге, из которой что-то переписывал барон.

– Отчего вы так думаете?

– Вы не завтракаете со мной, не обедаете, не позволяете мне увидеть вас, – медленно произносила девушка, как будто с интересом перелистывая страницы исторической хроники. – Вы меня не любите?

– Если бы я вас не любил, стал бы я просить вашей руки? – ответил барон. Он полагал, что его юной супруге будет довольно такого объяснения, и не ошибся. Анна-Мария улыбнулась, наклонилась вперед, окутав барона дивным ароматом своих духов, и звонко чмокнула его морщинистую щеку.

– Значит, сегодня вы поужинаете со мной?

– Если это доставит вам удовольствие.

Барона, смотревшего на наивное личико своей супруги, что-то заинтересовало позади нее, и, проследив за его взглядом, Анна-Мария увидела в дверях дворецкого.

– Вы очень кстати! – воскликнула она. – Я едва не забыла. Барон, пожалуйста, сделайте так, чтобы Джон не преследовал меня всюду. А то мне кажется, что он меня в чем-то подозревает.

– Вот как?

– Да.

– Джон, это недопустимо. Анна-Мария – хозяйка в этом доме и вольна делать все, что ей захочется.

– Как вам будет угодно, господин.

Еще раз подтвердив, что отужинает с ней, барон Грей велел девушке покинуть его кабинет. Дождавшись, когда Джон закроет дверь и повернется к нему, старик вновь достал из кармана часы. Нахмурился.

– Двадцать семь минут, Джон, – холодно обронил барон. – Ты посмел оставить это существо без присмотра, и она отрывала меня от работы почти двадцать семь минут. Это недопустимо!

– Примите мои извинения, господин.

– Я готов простить это. В конце концов, она моя жена и я должен уделять ей время. Но что мне делать с ее недовольством твоим поведением? Джон, разве я не говорил, чтобы ты присматривал за ней, а не следил!

– Извините, господин.

– Две ошибки за два дня – это слишком много, Джон. Ты понимаешь?

– Да, господин.

– Впредь этого не должно повториться. Присматривай за баронессой, но не запрещай ей ничего делать. Пусть здесь немного похозяйничает, если хочет. Главное, чтобы она не отвлекала меня от работы.

Барон отдал приказ, как ему казалось, вполне конкретный, разумный и исполнимый. Однако, как показали следующие несколько дней, в отношении Анны-Марии недопустимо было применять общепринятые меры оценки. Она могла делать то, что хочет, но не могла не мешать при этом кому-либо. Она могла никому не мешать, но очень скоро начинала страдать от скуки и одиночества.

* * *

На другой день после разговора с мужем, юная хозяйка занялась переустройством сада. В первые несколько часов барон Грей пытался закрывать глаза на то, что звонкий голосок супруги и бурчание садовника под окном его кабинета попеременно сменяют друг друга. Потом его благородие вызвал дворецкого.

– Займите ее чем-нибудь другим! – приказал он.

Джон ушел, и вскоре голоса стихли. На пару минут, которые потребовались Анне-Марии, чтобы подняться в кабинет супруга. К счастью, скандала не последовало, но выглядела юная баронесса обиженной.

Его благородие с трудом сумел объяснить девушке, почему и как она отвлекает его. Посоветовал заглянуть в библиотеку. Анна-Мария вздохнула, чуть поджала уголки губ, но все же покинула кабинет. Заглянувший после ее ухода Джон получил строгий выговор. После чего, наконец, наступила долгожданная спокойная тишина.

Следующие три дня прошли непримечательно. Его благородие провел их в привычном ритме, большую часть времени просиживая в кабинете. Анна-Мария коротала часы в библиотеке, что не могло не радовать ее супруга.

На четвертый день ближе к полудню барон решил лично нанести визит в кладовую знаний, а не отправить Джона разведать положение дел. Тело старика устало от статичного положения и требовало разминки. Да и порадовать своим появлением Анну-Марию не было лишним. Запертая дверь несколько озадачила хозяина дома. От проходившей мимо горничной, его благородие узнал, что это дело рук юной госпожи.

– Что она там делает?

– Никто не знает, ваше благородие. Она запретила туда входить.

Конечно, следовало постучать, но барон отбросил эту формальность и открыл дверь имевшимся у него запасным ключом. После чего замер на пороге, наблюдая, как Анна-Мария передвигает стул, чтобы водрузить импровизированный шпиль на крышу башни, сложенной из бесценных томов библиотеки рода Грей.

Девушка пожаловавшего гостя пока не замечала, слишком увлеченная своим занятием. Шпиль, очевидно, был последним элементом выстроенного ею замка, потому что, приладив его на крышу, сделанную из старинного атласа, юная баронесса слезла со стула на пол и отошла немного назад, чтобы оглядеть свое творение. На губах девушки играла довольная улыбка.

– Что это? – просипел барон. Худые, бледные, но с годами не утратившие силу его пальцы впились в дубовую притолоку, удерживая его благородие в вертикальном положении.

Анна-Мария обернулась на голос и, как ни в чем не бывало, ответила на вопрос: