Моё бесконечное падение - Ася Невеличка Страница 7

— Ты упомянула Сергея. Как с ним у тебя складываются отношения?

— Не знаю. До сегодняшнего дня я была уверена, что он меня не замечает.

— А что произошло сегодня?

— Ммм, он поздравил меня с днем рождения, подарил подарок…

— Какой?

— Деньги, — пролепетала я, вдруг понимая, что разговор все больше становится похож на допрос.

Андрей фыркнул, словно подарок Сергея ничего не стоил.

— И он отмазал меня перед Мари. Та ни за что не отпустила бы меня на ночь к подруге!

Андрей вдруг замер, потом склонил голову вбок и вкрадчиво переспросил:

— К подруге?

— Ну да. Я не могла им сказать, что хочу поехать в гости к Коту. Меня бы не отпустили.

— Почему?

Я пожала плечами, ведь это казалось таким очевидным!

— Потому что он парень.

— Верно. Но ты постарайся ответить себе, а не мне. Почему восемнадцатилетней девушке не позволяют встречаться и ездить в гости к парню?

В этот раз я не торопилась. В чем-то Андрей был прав. Было странно, что Мари старалась изолировать меня ото всех, что мне не позволяли добираться в колледж и из колледжа на общественном транспорте, что меня всегда и везде, где только возможно сопровождал Кир. И как бы я не бесилась, он всегда задирал Кота, соперничая с ним за мое внимание.

Я видела в этом проявление братского отношения. Но так ли это?

«Потом она все равно вернется домой, ко мне».

И я возвращаюсь, всегда. Выполняю все поручения мачехи, изворачиваясь от постоянно трущегося рядом Кира, а потом убегаю и прячусь на чердаке, чтобы уже остаться одной и пережить очередной черный день.

— Сейчас на моей двери есть засов, — вспоминаю я вслух, — но его поставили спустя месяц после переезда Сергея с сыном в наш дом… Сергей часто оставался ночевать с Мари, но как я уже говорила, он совершенно не обращал на меня внимания. А когда они официально расписались и меня познакомили с Киром…

Я испуганно подняла взгляд на внимательно слушающего Андрея. Тот не перебивал и не мешал мне высказываться, он просто слушал.

— Знакомство с Киром было странным… Мари пыталась нас подружить, что-то говорила про «делиться всем». Его хотели вселить в мою комнату! И она сделала это. Поэтому я сбежала на чердак — единственная незанятая комната. Кроме спальни отца…

— Почему ты не поселилась там?

— Он там умер, я не могла…

— Почему там не поселили Кирилла?

— Не знаю… Я не задумывалась. Может побоялись оскорбить мои чувства? Память моего отца?

— Вряд ли. Они же наплевали на твои чувства, когда выжили тебя на чердак.

— Это да…

— Что было потом?

— Ничего…

— Но у тебя появился засов на двери.

— Ах, да… Кир однажды вломился ко мне ночью…

— Что произошло?

— Я кричала, кажется…

— Тебе помогли? Кир был не в себе? Пьян?

— Н-нет, не помню… На крик долго никто не шел. Я кричала…

События той ночи странным образом перепутались у меня в голове. С одной стороны, я находилась в красивом платье в библиотеке с отцом Кота, с другой, отбивалась от навязанного брата, запутываясь в длинной простой ночнушке.

Я помню треск подола и тяжелое сопение парня. Умопомрачающую панику, что происходит что-то неправильное, но никто не может мне помочь, потому что папа умер! Папы больше нет!

Я кричу, выползаю из-под Кира и несусь к окну. Оно маленькое, но без перемычек и очень высоко.

— Кажется, я разбила окно…

— Зачем?

— Хотела выпрыгнуть, сбежать…

— Бедная моя. А что сделал Кирилл?

— Он остановился, — я мыслями еще находилась в то ожившем вечере, который почему-то стерся из памяти, а сейчас восстанавливался по кусочкам, по-новому открывая мое отношение к своей семье. — Он бросился к двери и распахнул ее. Позвал отца, и тот сразу пришел…

— Значит, он был близко, чтобы услышать твои крики?

— Нет… Или да? Я не знаю, — растеряно пробормотала я, обнимая себя руками, чтобы унять дрожь.

— Была ночь?

— Да.

— А Сергей вошел на чердак одетым?

— Да…

Андрей больше не комментировал, а мне оказалось достаточным, чтобы сопоставить факты:

— Он хотел, чтобы Кир сделал это со мной?

Отец Кота кивнул.

— З-зачем? — я так замерзла, что у меня зуб на зуб не попадал от озноба.

Он встал, снял с себя пиджак и накрыл мои плечи им. Я снова словно очутилась в коконе его рук и тела, боялась вдохнуть, чтобы снова не впустить в себя тошнотворный запах смерти, но ничего такого не случилось. Я чувствовала сильный аромат сигарет, терпкий парфюм с нотками морозца и приятный обволакивающий мужской аромат Андрея.

Что со мной? Может, там было наваждение? Легкий психоз от пережитого ужаса в трофейной?

— Я предложил бы тебе выпить, но боюсь, ты не готова к крепкому алкоголю, — пробормотал Андрей. — Но я могу попросить Игната принести тебе успокоительных капель и проводить до комнаты. Там тоже есть замок. Ты можешь закрыть дверь изнутри, чтобы спать спокойно.

— После той ночи на окно поставили решетку, а на дверь — засов. Кир больше никогда не поднимался наверх, — договорила я, чувствуя потребность поставить точку в той ночи.

— Это хорошо, значит, они не хотят навредить тебе, ты им нужна, — тихо произнес Андрей, заканчивая набирать сообщение на телефоне.

— Навредить мне? Зачем?

— Лина, боюсь, что воспоминаний на этот вечер более, чем достаточно. Мы обязательно встретимся снова и тогда поговорим более обстоятельно. А сейчас предлагаю тебе отдохнуть. Костя проведет тебе экскурсию в другой раз.

Я кивнула, чувствуя себя не в лучшей форме, чтобы разгуливать по чужому дому в поисках привидений. Тут же вошел Игнат, протягивая мне две таблетки и стакан воды. У меня не было оснований не доверять Андрею, поэтому я выпила таблетки без всяких вопросов. Но не успел Игнат выйти, как в библиотеку ворвался Кот.

— Там в воротах её отчим! Он за ней приехал!

— Успокойся, — Андрей тоже оказался взволнованным. — Выйди, спроси, что им надо и дай мне три минуты хотя бы. Возьми Игната!

Я смотрела за их разговором и передвижениями как со стороны, немного заторможенная лекарствами. Зато меня отпускало напряжение и наваливалась легкая сонливость.

— Лина, девочка моя, послушай… Я не могу сейчас оставить тебя в своем доме, тебе придется уехать с Сергеем. Ничего не бойся и ничего ему не рассказывай. Ты для них очень важна! В твоей жизни будет происходить слишком много изменений — думай в первую очередь о себе. Слышишь?